Спустя полчаса, наконец, приехали спасатели. Все эти полчаса мужчины споро и молча разгребали снег, откапывая дом. Копали действительно там, где располагались спальня и детская. Шанс найти кого-нибудь живым здесь был выше. Павел четко и быстро доложил обстановку руководителю поисково-спасательного отряда.
– Да, молодцы, все правильно сделали, – отрывисто сказал тот. – Вы уверены, что под завалом только четыре человека? Посторонних не могло быть?
– Мы не знаем, – с досадой сказал Павел. – Вечером хозяева ушли к себе, и больше мы их не видели. В административном корпусе на ночь обычно никто не остается, поэтому там мы даже не копали. Но шанс, что кто-то решил переночевать на работе, а не возвращаться в поселок, исключить нельзя.
– Ясно, разберемся.
Использовать тяжелую технику в полной мере было невозможно. Шанс, что кто-то из Девятовых выжил, все-таки оставался, а потому допустить обрушения сохранившихся конструкций было ни в коем случае нельзя. Однако теперь, когда группировка МЧС насчитывала тридцать человек, и у всех были лопаты, работа двигалась гораздо быстрее.
– Остановились, – скомандовал руководитель отряда спустя десять минут после начала работы.
– Почему? – жалобно спросила стоящая в стороне Эмилия. – Надежды больше нет?
– Минута тишины, – строго и ласково одновременно объяснил спасатель. – Всем замолчать и не двигаться.
– Минута тишины, но почему? – не унималась девочка.
Айгар подошел и обнял дочь за плечи.
– Так принято, – сказал он негромко. – Время от времени прекращать работы, чтобы послушать, не доносится ли из-под снега какой-нибудь шум. Так можно услышать голос или еще какой сигнал от выживших. Понимаешь?
– Да, понимаю.
– Вот и хорошо.
Патриция так напряженно вслушивалась в звенящую тишину застывшей ночи, которую не нарушал даже окончательно стихший ветер, что у нее заложило уши. Из-под гигантского сугроба не доносилось ни звука.
– Продолжаем, – скомандовал главный спасатель, и все мужчины, как по команде, отмерли и снова принялись копать.
Работа, монотонная, тяжелая, безрезультатная продолжалась несколько часов. Приехала еще одна бригада спасателей, потом еще одна. По подсчетам Патриции, к четырем часам утра завал разгребали уже около ста двадцати человек. Каждые четверть часа повторяли минуту тишины, но по-прежнему из-под завала не доносилось ни звука. Каждый раз люди замирали в немой надежде, но она оказывалась тщетной.
Патриция видела, что Эмилия почти не держится на ногах. Девочка замерзла, и ее била довольно крупная дрожь.
– Кайди, почему вы не уведете девочку в дом? – тихонько спросила Патриция рыжеволосую женщину, которая периодически отлучалась, видимо, чтобы проведать сына, но каждый раз возвращалась и обнимала дочь.
– Потому что она не уйдет, – так же тихо ответила Кайди. – И это аморально – заставлять ее силой. Понимаете, бывают такие ситуации, когда физические чувства – холод, боль, возможность простудиться и заболеть ангиной – не имеют никакого значения. Вы здесь, вам тоже холодно, но вы то и дело приносите спасателям чай и бутерброды. И все мужчины здесь, копают наравне с теми, для кого это работа. Потому что это нормально – не думать о себе и помогать другим в экстренной ситуации. Моя дочь подружилась с этим мальчиком, с Игорем, – имя она произнесла с некоторым трудом, – и я не могу запретить ей горевать. К сожалению, это все, что я могу сделать.
– Вы чудесная, – искренне сказала Патриция. – И вы правы, конечно. Все здесь, даже Аркадий Петрович, который, по-моему, никогда в жизни не держал в руках лопату. Только Карины нет. Она присматривает за Ланселотом?
– Нет, Ланс спит, я отнесла его в нашу комнату и уложила в кроватку. Надеюсь, что до утра он не проснется, хотя я и проверяю на всякий случай. В такую ночь можно ожидать всего, чего угодно. Но Карина не с ним, она в гостиной смотрит телевизор.
– Что она делает? – Патриции показалось, что она ослышалась.
– Смотрит телевизор. Не осуждайте, Пат. В экстремальной ситуации люди порой ведут себя парадоксально. Мне кажется, что у Карины шок. Признаться, я в дом хожу больше убедиться, что все в порядке с ней, а не с Лансом. Мои дети вообще очень самостоятельные. При моей профессии это неизбежно.
– А кто вы по профессии? – машинально спросила Патриция. В данной ситуации это было совершенно неважно, но раз уж к слову пришлось.
– Меня другое удивляет, – медленно сказала Кайди, предпочтя проигнорировать вопрос, как будто она его не слышала. – Почему сошла лавина. Признаться, я этого не понимаю, и меня это беспокоит.
– А разве это не обычное дело? – удивилась Патриция. – Я читала, что на горнолыжных курортах лавины то и дело сходят. Каждый год случается несчастье. Как говорится, висящее на стене ружье стреляет. Вот оно и выстрелило.
– Да, конечно, это обычное дело, – согласилась ее собеседница. – Но для этого все равно должны быть какие-то видимые причины. Понимаете, Пат, это не типовое событие. Очень странно, что ЧП случилось ночью. Лавины просто так не сходят ночью, а уж в морозы такого просто не бывает. Двое суток держались двадцатипятиградусные морозы, только вчера температура повысилась до минус десяти, но это все равно не лавиноопасный перепад температур. Я бы поняла, если бы кто-то из лыжников мог «подрезать» снежную массу – пройтись горизонтально, как ножом. Но последние несколько дней была такая метель, что никто не катался, тем более ночью.
Патриция невольно вспомнила мокрые от снега лыжи Bogner. Сказать Кайди, что Аркадий Петрович надевал лыжи этой ночью, да и позапрошлой тоже? Или не говорить, потому что у нее нет никаких доказательств, да и причина, заставившая молчаливого гостя базы выйти из дома в неурочный час, могла объясняться очень просто и не иметь к трагедии никакого отношения. Сказать или промолчать?
– Как писал Монтгомери Отуотер в своей книге «Охотники за лавинами», «человек более сложная проблема, чем сами лавины…» – задумчиво сказала тем временем Кайди Ратсепп, не подозревая о терзавших Патрицию сомнениях, – это подтверждается фактом, что 90 % жертв снежных лавин сами их и спровоцировали.
– Хотите сказать, в том, что снежная лава обрушилась на их дом, виноваты сами Девятовы? – Патриция почему-то всполошилась от такого предположения.
– Нет, разумеется, нет, – успокоила ее рыжеволосая красавица. – Я только хочу сказать, что причиной схода именно этой лавины мог быть человек. И мне хотелось бы понимать, кто он. Чтобы избежать возможных приключений в будущем.
– А разве в таких случаях не принято проводить расследование?
– Расследование? Не думаю. В конце концов, вы действительно правы – лавины сходят на горнолыжных курортах каждый год. А этой зимой в Норильске выпало гораздо больше снега, чем обычно. Вы знаете, что такое лавина?
– Только в общих чертах, – призналась Патриция.
