– Ну, если упрощенно, то снег находится в спокойном состоянии до определенного момента. Как только он набирает критическую массу или присоединяются природные факторы – оттепель, снегопад, сильный ветер, колебания почвы, как по отдельности, так и в комплексе, – лавина может сойти в любую минуту. Лавиноопасные службы на горнолыжных курортах следят за этим ежедневно, ежечасно, с учетом крутизны склона, рельефа, погоды, количества осадков. В частности, Олег Девятов и специально им нанятые люди должны всю зиму обеспечивать равномерный снежный покров по всей ширине склона. Обеспечение лавинной безопасности – одна из самых сложных и серьезных проблем. Это и раскатывание ратраками, и лавинные спуски, и наблюдение за состоянием снега. Предыдущие два дня выход на склон был закрыт, завтра, то есть уже сегодня, его планировали открыть, но перед этим Олег и его сотрудники должны были привести склон в порядок.
– Кажется, Ирина говорила, что с утра он собирался это сделать.
– Может быть, он решил начать работу ночью? – Глаза Кайди вдруг загорелись, словно внутри головы включилась невидимая лампочка. – То есть я имею в виду, что Олег решил почистить склон и в темноте совершил ошибку, а в этом деле любая, даже самая маленькая оплошность или просто невнимание могут привести к трагическим последствиям.
– Нет, Девятов не мог отправиться на склон этой ночью, – покачала головой Патриция. – Мы с Павлом видели его вечером, перед тем как отправиться спать. Мы ходили в пункт проката и там застали Олега. Понимаете, он был мертвецки, совершенно безобразно пьян.
– Так, может быть, это как раз все объясняет? Девятов напился, и ему взбрело в голову спустить снег со склонов. Он взял ратрак или лыжи и отправился на гору. А так как был пьян, то просто что-то не рассчитал. Ошибся.
Патриция вспомнила мутные, словно мертвые глаза Олега Девятова, сидящего за стойкой в пункте проката. Он был так пьян, что даже с трудом стоял на ногах. Мог он в таком состоянии встать на лыжи или сесть за руль ратрака? Она не знала. В придуманном Кайди объяснении, несомненно, была логика, но сказать об этом эстонке Патриция не успела.
– Есть! – заорал один из спасателей. – Нашел.
Патриция, Кайди и Эмилия кинулись к группе мужчин, которые, отбросив лопаты, руками разгребали снег вокруг лежащего совершенно неподвижно тела. Из белой пелены сначала появился лоб, потом нос, потом посиневшие губы. Это был Игорь Девятов.
– Игорь, это Игорь! – закричала Эмилия и рванулась вперед. Кайди еле успела ее удержать за капюшон лыжного костюма. – Мама, это же Игорь!
– Да, я вижу, – быстрой скороговоркой сказала Кайди. – Но, доченька, пожалуйста, не мешай. Ребята, что там?
– Дайте посмотреть, я врач, – все расступились, уступая дорогу Сергею. Тот опустился на колени, профессионально приложил пальцы к худой мальчишечьей шее, абсолютно белой, словно вылепленной из высочайшего качества алебастра. – Живой. Пульс есть, хотя слабый и замедленный. Впрочем, последнее на морозе нормально. Его нужно в больницу.
– Подгоняйте «Скорую», – скомандовал начальник отряда. – Так, парня везете в больницу, потом сразу возвращаетесь, еще можете понадобиться. А пока нам вон врач подсобит, если что, – он мотнул головой в сторону Сергея.
– Подсоблю, – скрипнул зубами тот.
Спустя пару минут «Скорая», включив мигалку и сирену, с воем унеслась в сторону поселка. Мужчины вернулись к работе, ведь под завалами еще оставались люди.
– Эмилия, пойдем в дом, – скомандовала Кайди. – С Игорем все будет хорошо, а тебе завтра понадобятся силы, чтобы проведать его в больнице, точнее, уже сегодня.
– Мамочка, мы съездим к Игорю? – встрепенулась девочка. – Ты обещаешь?
– Конечно, съездим. Ему будет очень страшно, когда он очнется. И ему понадобится друг. Но для этого ты должна быть здоровой. Без ангины, соплей и температуры, так что пошли греться, пить чай с медом и спать. Хорошо?
– А папа?
– Папа останется здесь, помогать.
– А вы? – девочка перевела взгляд на Патрицию.
Та вдруг поняла, что практически не чувствует ног от холода.
– Пожалуй, я пойду с вами, – решила она. – Немного погреюсь, выпью чаю и наделаю еще бутербродов. Ребята работают уже, – она посмотрела на экран телефона, – три с половиной часа. Может быть, удастся втянуть Карину в общественно полезное дело. А потом вернусь. И буду регулярно приходить и рассказывать вам, что тут происходит. Договорились?
– Да, договорились, – кивнула девочка.
Втроем они вернулись в дом, где во всех комнатах горел свет, а внизу бормотал телевизор. Сидящая перед ним на диване Карина крепко спала. Перед ней на полу валялись бокал и почти пустая бутылка из-под коньяка. В комнате висел густой перегарный аромат.
– За Карину можно пока не тревожиться, – резюмирована Кайди. – Но в целом это даже к лучшему.
В четыре руки они с Патрицией вскипятили и заварили чай, растерли ноги и руки Эмилии водкой, напоили девочку чаем с медом, после чего Кайди повела ее наверх, в постель. Пока рыжеволосая женщина отсутствовала, Патриция наделала целую гору бутербродов, отметив, что продукты в холодильнике подходят к концу. Административное здание с хранящимися там запасами было разрушено, а значит, утром нужно будет решить проблему, как обеспечить завтраком, а потом еще и обедом уставших за ночь мужчин. Ладно, об этом можно подумать чуть позже. Интересно, когда им всем разрешат уехать?
Вернувшаяся Кайди подняла с ковра пульт от телевизора, нажала на кнопку, и в комнате воцарилась тишина.
– Ладно, вы отдыхайте, а я отнесу еду к раскопу, – сказала Патриция, с содроганием думая о том, что придется снова выходить на мороз.
– Нет, сядьте, бутерброды подождут, – приказала Кайди, в голосе которой откуда ни возьмись вдруг появились командирские нотки. – Сядьте, Пат. И расскажите мне то, что собирались, но не решились.
Изумленная Патриция, раскрыв рот, смотрела на нее.
* * *
Перед случившейся трагедией меркло все: и свершившаяся много лет назад несправедливость, и вызванная ею боль, которая с годами, Кайди знала, притупилась и стихла, но так и не прошла до конца, и желание наконец-то получить ответы на все вопросы, вскрыть нарыв, пульсирующая боль в котором мешает спать по ночам. Они приехали сюда, под Краснокаменск, на турбазу «Оленья сторожка», именно для того, чтобы, как это модно сейчас говорить, «закрыть гештальт», но такого развития событий она точно не предполагала.
В нем была такая окончательная бесповоротность, что дух захватывало. Каким бы плохим человеком ни был Олег Девятов (а проведенные на базе три дня доказывали, что, к сожалению, он не был хорошим), столь лютой смерти он не заслуживал. А уж его семья тем более.
К счастью, мальчик Игорь выжил. Хотя бы за это нужно было благодарить небеса, потому что мальчик пошел не в отца, он был славным, открытым и добрым. И теперь за его жизнь боролись врачи. Кайди вспомнила данное дочери обещание проведать его в больнице и слабо улыбнулась. Конечно, они это сделают, и как же будет удивлена Эмилия, когда узнает правду.
