– Да, – кивнула девушка. – Мой босс сразу его узнал, а когда назвал фамилию, то и я сразу его вспомнила. Это Крылов.
Кайди смотрела непонимающе. Разумеется, ей фамилия ничего не говорила.
– Ах да, вы же из Эстонии. Это Аркадий Крылов, известный музыкальный продюсер. Он столько звезд эстрады раскрутил, что до конца своих дней может не работать и есть с золотого блюда на авторские гонорары. У него запатентованы права и на музыку, и на стихи, и даже на сценический псевдоним пары-тройки исполнителей.
– То есть он вполне может позволить себе дорогие лыжи? – с усмешкой сказала Кайди, которая так устала, что готова была упасть на ковер рядом с пустым бокалом Карины и впасть в мертвецкий сон. Если она сию секунду не ляжет, то она умрет. Точно умрет.
– Да, он может позволить себе лыжи Bogner, – в голосе Патриции было что-то, заставившее Кайди внимательно взглянуть девушке в лицо. Нет, кажется, ей повезло, и с Крыловым действительно что-то не так. – Кайди, я, пусть и поверхностно, но почитала его биографию. Сама понимаешь, про человека такого уровня все время пишут светские журналы, да и серьезные газеты тоже. Так вот, помимо того, что Аркадий Крылов – лауреат всевозможных конкурсов, богатый чувак и деловой до невозможности человек, он еще и мастер спорта по горнолыжному спорту.
Кайди тихо присвистнула.
– Ага, – кивнула Патриция, – получается, что Павел был прав, утверждая, что таких лыж не может быть у лоха, впервые в жизни отправившегося на горнолыжную трассу и купившего снаряжение чисто для форса. Это профессиональные лыжи человека, знающего, зачем он их купил. Ты сказала, что вызвать лавину можно, проехав на лыжах по склону параллельно толще снега, чтобы срезать его. Аркадий Петрович две ночи подряд выходил из дома и вставал на лыжи. Вопросов два. Зачем он это сделал и почему солгал, что не умеет кататься. Кайди, я понимаю, что сейчас скажу ужасную вещь, но мне кажется, что именно Крылов виноват в смерти Девятовых.
Глава восьмая
Патрицию трясло как в ознобе. Впервые в жизни она оказалась под одной крышей с убийцей. Хладнокровным, расчетливым убийцей, который тщательно спланировал и осуществил изуверское покушение на целую семью. Счастье, что Игорю удалось уцелеть, но четырнадцатилетний мальчик остался круглым сиротой.
Возможно, Олег Девятов был очень виноват, и его смерть виделась убийце наказанием, отсроченным возмездием, которого тот был достоин, но самосуд в глазах Патриции Леман был сомнительным способом выхода из сложной ситуации. Однажды она на него решилась, и ничего хорошего из этого не вышло.
Впрочем, думала она сейчас не о себе и своем сомнительном прошлом, а о том, что делать дальше. Шансов на то, что следствие заинтересуется Аркадием Крыловым, практически не было. Даже Кайди, Патриция это видела, поверила ей не до конца. Можно было не сомневаться, что сход лавины спишут на несчастный случай, но боже мой, как же хотелось, чтобы Крылов не остался безнаказанным.
Искушение самой доказать его причастность к преступлению и если не сдать правоохранительным органам, то хотя бы публично ославить, было так сильно, что зудели кончики пальцев. А что, если провести собственное расследование? Павел поможет собрать доказательства, а шеф распространит добытую информацию среди знакомых. Да и просто знать правду всегда лучше. Так что решено, надо постараться выяснить мотивы преступления и вывести убийцу на чистую воду.
Патриция даже не сомневалась, что корни случившейся истории уходят в далекое прошлое. Несмотря на дикую усталость и напряжение от сегодняшней ночи, сон не шел. Патриция вертелась на кровати, вспоминая, как накануне лавины Ирина Девятова стремглав выскочила из снежного тумана и бросилась к дому, словно ее кто-то преследовал. От кого она бежала? С кем столкнулась? Мог ли это быть Аркадий Петрович? Она пыталась вспомнить, где находился Крылов в то время, но не могла. Признаться, до последнего времени этот человек и его передвижения совершенно ее не интересовали.
Неожиданная мысль пронзила голову, и Патриция рывком села в постели. Точно же! Сразу после того как они с Павлом видели Ирину, они пришли на оленью ферму, и старичок Федор Игнатьевич бурчал, что на базе творятся нехорошие дела. Интересно, что он все-таки имел в виду? Мог он слышать разговор Ирины с неведомым собеседником или нет? А если да, то знает ли, кто это был?
Патриция вспомнила, что валенки сторожа были заметены снегом, а значит, он вернулся в здание фермы совсем незадолго до них. В помещении тепло, и приди он раньше, снег успел бы растаять. А что, это мысль. Патриция выбралась из постели и судорожно начала одеваться.
Стараясь не шуметь, чтобы не мешать сну измученных соседей, а также не привлекать внимание Крылова, она спустилась вниз и поскреблась в дверь Павла. Тот открыл, одетый в одни лишь спортивные штаны, без майки, волосы его были взлохмачены, глаза заспанные, вдоль щеки полоса от подушки. Ясно, спал.
– Триш, что-то еще случилось? – встревоженно спросил он и растер руками лицо. – Сейчас, я быстро.
Патриция не успела ответить, как дверь перед ее носом захлопнулась. Немного ошарашенная, она думала, что теперь предпринять, но тут дверь снова открылась и полностью одетый и даже причесанный Павел вышел в коридор, увлек ее за собой в гостиную, огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что ничего страшного не происходит, бросил взгляд на все еще спящую без задних ног Карину.
– Так, рассказывай.
Патриции внезапно стало стыдно. Этот мужчина несколько часов без устали махал лопатой на морозе, а она разбудила его только для того, чтобы вовлечь в какое-то дурацкое расследование, скорее всего, не имеющее под собой ни оснований, ни перспектив.
– Нечего рассказывать, Павел, – виновато пробормотала она. – Я просто хотела тебя попросить сходить со мной на ферму, чтобы поговорить с Федором Игнатьевичем.
– Да, хорошо, а зачем? – с готовностью согласился он. – Ты думаешь, что Девятовы были ему дороги, и боишься, что он будет переживать?
– Честно говоря, я не очень знаю, как он к ним относился, – вздохнула Патриция. – Хотя, кажется, он говорил, что знал семью Олега с детства, так что, возможно, действительно переживает, да. Но дело не в этом, я хочу спросить его, что он имел в виду, когда сказал нам, что в ««Оленьей сторожке»» творятся нехорошие дела.
Если она хотела потрясти Павла, то ей это, пожалуй, удалось. У того даже рот открылся от изумления.
– Триш, ты что, ввязалась в какое-то доморощенное расследование?
– Да, ввязалась, – с вызовом сообщила Патриция, вздернув подбородок, как делала всегда в минуты нападавшего на нее упрямства. – Я считаю, что Олега Девятова убили, и хочу это доказать.
– Убили? – Павел выглядел потрясенным, у него даже голос сел. Ну надо же, этот мужчина вовсе не казался ей впечатлительным. – И кто же, позволь тебя спросить?
– Я не могу кидаться пустыми обвинениями, пока не соберу доказательств, – покачала головой Патриция. – Пока же я могу только сказать, что ты был прав насчет лыж Аркадия Петровича. Я узнала, что он – мастер спорта по горным лыжам. И зачем-то это скрыл.
