Версия, признаться, была так себе, и Кайди чувствовала потребность срочно ее с кем-нибудь обсудить. Обычно она всегда советовалась с Айгаром. Муж уже много лет был ее лучшим собеседником и просто другом, но, во-первых, убийство брата касалось его напрямую, а во-вторых, измученный переживаниями минувших суток муж уже крепко спал. Вырубился еще раньше сына, как только его голова коснулась подушки. И Кайди решилась потревожить сон Патриции. Молодая женщина ей нравилась.
Правда, получилось, что потревожила она совсем не сон, поскольку в комнате Патриции оказался Павел, но ханжой Кайди не была, а Павел, чей ясный ум Кайди уже успела оценить, мог оказаться полезным. Влюбленной парочке она рассказала обо всех своих выводах. Слушали они внимательно, не перебивая, и Кайди невольно порадовалась тому, что правильно выбрала собеседников. Умение слушать входило в список человеческих качеств, которые она ценила.
– Они привезли очень много еды, – выпалила Патриция, когда Кайди замолчала. – Сергей и Эдик привезли несколько больших сумок с продуктами, они не могли принести от машины все сразу. Скорее всего, Эдик под каким-то предлогом отделался от Сергея, пошел за оставшимися сумками и заодно отнес на место скрепер, чтобы иметь объяснение, что он делает у фермы. Объяснение, конечно, было так себе, но лучше, чем просто прогулка до фермы. Он поставил лопату на место, забрал свои перчатки, а на обратном пути столкнулся с Федором Игнатьичем. Тот, скорее всего, возвращался к себе после разговора с нами. Эдик запаниковал, отнес сумки в дом, прихватил первое попавшееся под руку – мой бафф, а потом вернулся к старику и убил его. Бедняга Сергей ничего не заподозрил, разгружал сумки, укладывал в холодильник еду, которую приносил от машины его друг, и ни о чем не подозревал.
– Бафф он мог прихватить как орудие для убийства, а мог и просто для отвода глаз. Точно так же, как разведывать трассу и срезать снег он отправлялся на лыжах Аркадия Крылова, – задумчиво согласилась Кайди.
– Да, я еще вспомнила, как в то утро, когда я в первый раз обнаружила мокрые лыжи с налипшим снегом, Сергей, выйдя к завтраку, сказал фразу, которая на тот момент совсем не показалась мне странной. – Патриция потерла лоб, вспоминая дословно. Сейчас, разумеется, это было очень важно. – Он сказал, что Эдик уже во второй раз спать завернулся. То есть он проснулся, куда-то уходил рано утром, а потом вернулся и снова лег спать. Понимаете, что это значит.
– Пожалуй, понимаем, – согласился Павел. – Вот только я никак не могу взять в толк, за что именно Эдик так взъелся на Девятовых, что решил их убить? Вы думаете, он соврал, что никогда раньше их не знал?
– Мог и соврать, но мне почему-то кажется, что это правда, – сказала Кайди. – У меня однажды было дело, которое я расследовала. В нашем городе появился убийца. Серийник. Он, как потом выяснилось, убивал всех, кто сомневался в его исключительности и превосходстве. Он был уверен, что идеален во всем, за что бы ни брался. И если люди этого не признавали или, что еще хуже, насмехались над ним, он их уничтожал, считая, что восстанавливает мировую гармонию.
– Да, когда Эдик вступился за меня, увидев, что Девятов ко мне пристает, то сказал, что он мастер спорта по борьбе, кажется. А Девятов стал смеяться, что он купил свои корочки, а на самом деле вовсе никакой не крутой, – вспомнила Патриция. – У Эдика, я видела, аж желваки заходили.
– Тот убийца, которого я поймала, был психопатом, – сказала Кайди. – Понимаете, психопаты могут испытывать эмоциональную боль вследствие множества причин. Как и у остальных людей, у них есть глубокая потребность в любви и заботе, а также признании их достоинств, их исключительности. Однако это желание часто остается неудовлетворенным, особенно если в детстве такой ребенок не получал достаточно любви или на него слишком сильно давили. Психопаты, по крайней мере периодически, отдают себе отчет в том, как их видят окружающие, и могут быть искренне опечалены своей неидеальностью. Так что, вполне может статься, что это как раз такой же случай. Но это мои местные коллеги выяснят гораздо быстрее, чем мы с вами. Нужно будет только дождаться утра и им позвонить.
– Извини, Кайди, но мне кажется, что утра ждать не следует, – взволнованно сказал Павел, – более того, если все так, как ты говоришь, нам нельзя вообще терять ни минуты.
– Почему? – удивленно спросила Патриция. – Ты думаешь, Эдик этой ночью попробует сбежать?
– Я думаю, что этой ночью Эдик попытается убить Аркадия Крылова. – Павел был мрачнее тучи. – Дело в том, что за обедом и ужином наш продюсер тоже изводил его, как мог. Называл торгашом на мизерном проценте, к примеру. Это было гораздо оскорбительнее, чем слова Девятова. И при этом адреналин от предыдущего «возмездия» еще вряд ли выветрился из его крови.
– Черт, ты прав. Как же я об этом не подумала, вот балда. Скорее, нужно торопиться, а то мы получим еще один труп, и то, что на этот раз мы точно будем знать, кто убийца, вряд ли сможет служить нам оправданием.
– Оставайся в номере и запрись изнутри, – скомандовал Патриции Павел. – Никуда не выходи до тех пор, пока я за тобой не приду. Кайди, ты можешь разбудить мужа? Возможно, мне понадобится его помощь.
– Не ходи туда один, – зашипела Патриция. Несмотря на всю особенность момента, они по-прежнему говорили шепотом, понимая, что убийца сейчас может находиться в нескольких метрах от них. – Сейчас Кайди позовет Айгара. Несколько минут ничего не решают.
– От нескольких минут может зависеть жизнь. Так же, как и от одного неверного движения скальпелем, зажатого в нетрезвых руках. Мгновение, и ничего уже не исправить, – ответил Павел горько. – Кайди, поторопись, а я пошел.
Все, что происходило потом, воспринималось как в замедленной съемке. Павел, вышибающий дверь в комнату продюсера плечом. К счастью, на турбазе были установлены самые обычные, недорогие и не очень крепкие двери. Хрипящий на своей кровати Аркадий Петрович с выпученными глазами и сидящий сверху Эдик, стягивающий на шее продюсера удавку. На этот раз в качестве таковой убийца использовал шнурки – как позже выяснится, их он вытащил из ботинок Айгара. Мощный удар в челюсть, нанесенный Павлом, отпустивший свою жертву Эдик, вбегающий в комнату Айгар.
Через вечность, на самом деле длившуюся от силы минуты три, все было закончено. Эдика со связанными за спиной руками отвели вниз в гостевую комнату, а там на всякий случай связали ему еще и ноги, уложив на ковер перед камином. Волк на волчьей шкуре, вот ведь ирония судьбы. Хлопали двери номеров, выбегали проснувшиеся от шума люди. Сэр Ланселот Нильс проснулся тоже, но Кайди наказала Эмилии следить за братом и ни в коем случае не выпускать его из комнаты. Она точно знала, что на старшую дочь может положиться во всем. Как и на мужа. Как и на Патрицию с Павлом.
Пока ждали вызванную полицию, Эдик, разумеется, им все рассказал. И про кошку, которая посмела ластиться к глупому коллеге. И про мать, приматывавшую ему руки изолентой и убитую табуреткой в висок за то, что посмела в очередной раз назвать его неудачником. И про потенциального начальника, поплатившегося за то, что не взял его на работу, посмел назвать «винтиком». И про боль от синяков, которая практически никогда не проходила.
