Я попыталась снова, но лишь ободрала костяшки пальцев.
Раздался хруст.
Мужчина шёл по ледяному насту во дворе. Он подходил всё ближе.
Я могла бы побежать наверх или попытаться запереть дверь.
Я схватила единственное оружие, какое было в доме, старый металлический утюг, и приставила к дверной ручке стул, закрепив утюг над дверью. После этого я помчалась к комнате Олли и забарабанила в дверь.
– Он здесь! Нам надо спрятаться!
– О чём ты говоришь? – Он сидел на кровати в футболке и трусах.
– Убийца, Питер Ромеро, здесь! Надо спрятаться, – бормотала я. – Здесь должно быть какое-нибудь укрытие!
Олли поднялся и потрясённо огляделся по сторонам.
– Здесь должен быть фонарь. Под лестницей есть тайник.
Поверх стопки журналов What car?
[8] я заметила налобный фонарь и помчалась к лестнице.
– Где это? – крикнула я.
Внизу собаки сходили с ума, и я услышала громкий стук в дверь. Раздался треск.
– Сюда! – сказал Олли, отодвигая расшитую портьеру. Под ней оказалась крошечная дверца. – Быстрее! Сначала ты.
Я нырнула в отверстие в надежде, что там будет пол, но он оказался на пару метров ниже, чем я предполагала. По лицу скользнула паутина, и свет фонаря на мгновение исчез, пока Олли залезал следом за мной.
– Портьера скроет дверь? – прошептала я.
– Надеюсь, – пробормотал он.
Раздался лязг. Наверное, упал утюг.
По каменным плитам загрохотали тяжёлые шаги.
Мы с Олли замерли.
Шаги стали подниматься.
Мы сидели в крошечном круге света и прислушивались.
У меня заледенели ноги. Мне никогда в жизни не было так холодно.
Шаги звучали приглушённо. Я поняла, что мы находимся внутри стен нижнего этажа, и хотя нас, скорее всего, никто не слышал, мы всё же решили сидеть как можно тише.
Я осветила фонарём стены. Они были сложены из огромных влажных каменных блоков, покрытых странным жёлтым лишайником. Это было настоящее подземелье.
Тюрьма.
Если кто-нибудь нас здесь застрелит, нас никогда не найдут.
Раздался стук досок, и собаки снова залаяли. Потом на лестнице послышались тяжёлые шаги, и над нашей головой заскрипели половицы.
Потом скрип на мгновение прекратился.
Снова начался.
– Он в твоей спальне, – шепнул Олли.
Моё сердце билось так сильно, что мне пришлось заткнуть уши.
Кажется, тот мужчина был в моей спальне целую вечность, но наконец снова раздались шаги.
По полу скользнуло что-то тяжёлое.
Я выключила фонарь, и мы сидели в темноте, прислушиваясь.
Стало очень тихо, и я подумала, не увидел ли он дверь. Я представила, как он отводит портьеру в сторону.
Я затаила дыхание, как делала всякий раз, играя в прятки с близнецами и Зарой.
Олли тоже затаил дыхание.
Снова раздались шаги, потом замерли и опять загрохотали по лестнице у нас над головой.
Олли застыл, и я схватила его за руку.
– Подожди! – шепнула я.
Собаки продолжали лаять. Я не могла понять, ушёл ли он или ждёт, когда мы обнаружим себя.
Мы решили ждать.
Глава 20
– Мне ужасно жаль, – сказал сержант Льюис, – мне следовало быть здесь, но надо было забрать лекарство для миссис Престон. На это ушла всего минутка, но…
Тётя Ви обеспокоенно взглянула на него и произнесла:
– Хорошо, что вы всё-таки вернулись.
– Как только я увидел его машину у двора, то сразу же понял, что что-то не так. – Сержант налил себе ещё одну чашку чая. – Но я и понятия не имел… Здоровый парень, верно? Сбил меня с ног, когда уходил.
Он вышел за дверь, и я подумала, есть ли от него вообще какая-то польза.
Олли сел рядом со мной на диван.
– Было страшно, – сказал он.
– Да, – ответила я, борясь с желанием сказать: «Теперь ты знаешь, что я чувствую».
Олли уставился на огонь, а потом внезапно подскочил.
– Подожди здесь, – сказал он и бросился во двор.
Пламя запрыгало – Олли ворвался обратно в комнату и положил мне на колени что-то маленькое и мокрое.
Игрушечный кролик.
– Вот это да!
– Я заметил его вчера в снегу. Он ведь твой?
Я кивнула, с трудом сдерживая слёзы.
– Спасибо!
– Надо было поднять его раньше, – пробормотал он и поднёс руки к огню. Наверное, это было своего рода извинение.
– Он был в доме, мам. Этот человек был в нашем доме.
Тётя Ви поёжилась:
– Знаю. И они его не поймали.
Снег повалил ещё сильнее, а из Лондона позвонил инспектор Хан.
– Ты должна оставаться в доме, – сказал он. – Мы поставили людей у всех въездов и выездов, и дом находится под наблюдением.
– Мне совсем нельзя выходить на улицу?
– Нет. Даже во двор. Ты должна оставаться в доме. Но раз он знает, что ты там, ты можешь позвонить родителям. Только подожди пару часов. В любом случае мы уже нашли прослушивающее устройство.
– Значит, телефон прослушивали?
Последовала пауза.
– Да, – наконец ответил инспектор. – Мы думаем, что он пытался выяснить наши планы.
– Так он и нашёл меня? Через телефон?
– Вряд ли, – ответил инспектор после очередной паузы. – Он не мог последовать за тобой на том автобусе? Это возможно?
Я вспомнила автобус. Он то и дело останавливался на дороге. Он был набит битком.
– Может быть. А что произошло в Лландовери?
– Ты уже знаешь?
Я промолчала.
– Мы считаем, что это Питер Ромеро, поскольку это была машина его брата.
– Но зачем он меня преследует? Я по-прежнему не понимаю.
– Он уверен, что ты видела слишком много. Поэтому нам очень поможет, если ты вспомнишь, что именно ты видела, пусть даже это и кажется тебе незначительным. Понимаешь?
Я кивнула. Я всё понимала.
