Стараясь держаться подальше от окон, я проползла по полу и уселась на тёмном пятне рядом с горелкой, куда не могла бы долететь ни одна пуля. Я не могла сказать, что именно я видела, но, возможно, мне всё-таки удастся вспомнить что-то важное.
Я набрала в поисковой строке фамилию Ромеро.
Страница загружалась целую вечность.
Я украдкой взглянула на Олли, сидевшего с ноутбуком на коленях. Я знала, что он тоже ждёт завершения загрузки, чтобы связаться с внешним миром.
Он посмотрел на меня. Он не улыбнулся, но и не нахмурился. Может быть, после того, как мы вместе прятались под лестницей от убийцы, он изменил своё мнение обо мне. А ещё я починила ему бульдозер. И он отдал мне кролика.
Возможно, если я вежливо попрошу, он даст мне воспользоваться интернетом, чтобы я могла найти эту важную информацию, потому что, если мне предстоит быть пленницей в этом доме, я хочу узнать о братьях Ромеро как можно больше. Стоит попытаться.
– Олли, – сказала я, – не могли бы мы кое-что посмотреть на твоём ноутбуке? – И хотя мне было нелегко это говорить, я попросила: – Помоги мне, пожалуйста.
Он бросил подушку на пол и уселся рядом, держа ноутбук на коленях.
– Вперёд, – сказал он.
Я взглянула на него.
– Неудачно выбрал слово, – поправился Олли. – Что именно ты хочешь искать?
Я снова посмотрела на него, чтобы убедиться, что он на сто процентов серьёзен. Кажется, глупый Олли, который постоянно пытался соперничать со мной, превратился в нормального человека.
– Я почти ничего не знаю, но мы можем посмотреть Питера Ромеро.
Олли напечатал имя в поисковой строке, и мы оба уставились на экран. Я вспомнила, как мы прятались в тайнике. Подумала о Ромеро, который держал пистолет в нескольких дюймах от меня по другую сторону двери. Подумала о том, что все эти поиски не имеют никакого смысла.
Наконец загрузка завершилась. Было всего шесть результатов.
Было несколько фотографий каких-то улыбающихся американцев. Один из них, в экипировке для игры в гольф, с широкой улыбкой смотрел в камеру, другому, в плавках, было лет пять, и ещё там была фотография двух похожих на испанцев мужчин с каноэ.
– Вот, – сказала я, указывая в нижнюю часть экрана. Три изображения. Два из них – расплывчатые портреты. Мы проверили сайты, на которых они были размещены, и вышли на газетные статьи. Кажется, все снимки были сделаны камерой видеонаблюдения.
– Посмотри ещё, – попросила я, и Олли принялся щёлкать по ссылкам.
– Есть! – наконец воскликнул он.
Это была фотография со свадьбы. Незнакомые мне жених и невеста и наш преступник, с улыбкой стоявший позади. Он отлично выглядел в костюме.
Олли щёлкнул по снимку. Появилась ссылка на сайт свадебного фотографа в Лондоне. А ещё имена людей на фотографии.
– Трейси Торофдар и Сэм Придэм, – прочёл Олли.
– Найди их.
Мы нашли Трейси Торофдар, которая работала в компании мобильной связи.
И Сэма Придэма, работавшего на лондонского аукциониста, ставшего жертвой кражи.
Я уставилась на стену.
А потом снова перевела взгляд на снимок.
– Зачем ему убивать брата? – спросила я. – Ты можешь такое представить? В это невозможно поверить. Он, наверное, настоящее чудовище. Но он совсем не похож на чудовище. Он не похож на убийцу.
– А как, по-твоему, выглядит убийца? – спросил Олли.
– Не знаю. Я никогда не видела убийц. Кроме него.
Ветер с силой сотрясал стены дома, а по окну сползали хлопья снега. Где сейчас Питер Ромеро? Он может быть совсем рядом с фермой, прятаться в снегу. Или следить за воротами с вершины горы.
Во дворе мелькнул свет фар, и я на мгновение застыла от ужаса, пока до меня не дошло, что это всего лишь полицейский патруль, приехавший проверить сержанта Льюиса.
Сержант просунул голову в дверь.
– Вам будет приятно узнать, что нас теперь двое, – сказал он. – Я и полицейский Кэтрин Джонс.
– Отлично, – ответила тётя Ви. – Кофе?
– Было бы здорово, – ответил сержант и исчез в коридоре.
– А чем занимается этот Питер Ромеро? – спросила я, когда Олли снова напечатал его имя и принялся просматривать записи. – Ведь у большинства людей указана профессия.
– Кажется, он ничего не делает, – ответил Олли.
Он щёлкнул на ссылку, которая выглядела очень многообещающей, но ссылка тут же исчезла. Просто исчезла.
– Что такое? Куда она делась?
Олли принялся снова щёлкать по ссылке, и тут на экране появилась надпись «Доступ запрещён».
Мы уставились на экран.
– Странно, – сказал Олли. – Он как будто не существует.
– Тут вообще много странного. Ты можешь найти газетную статью о Джорджио?
Олли принялся щёлкать по вкладкам, пока не нашёл статью.
Пока мы ждали окончания загрузки, появилась Меган и положила голову мне на колено. Её голова была тяжёлой, но мне почему-то стало спокойнее.
Несколько лет назад его имя всплыло в связи с кражей маленькой картины Вермеера
[9]
из частной коллекции, однако обвинения были сняты.
Олли напечатал: кража картины + Ромеро.
Появились старые статьи, в одной из которых Джорджио связывали с картиной Матисса, украденной из частной коллекции в Дании, а в другой упоминалось его участие в возвращении картины, украденной из итальянского музея.
Также считается, что он имеет отношение к краже картины Вермеера. Кража была совершена в 2001 году европейской преступной группой на выставке в Нидерландах.
Там была фотография картины. На ней были изображены две девочки, стоящие на кухне. Картина так и называлась – «Девочки на кухне».
– М-да-а! – воскликнул Олли, отодвигая ноутбук. – Мы ходим кругами. И к тому же этот инспектор из Лондона наверняка знает вдвое больше нас.
Мне не хотелось этого признавать, но Олли был прав.
Он отдал мне ноутбук, поднялся с пола и растянулся на диване, глядя в потолок.
Пламя плевалось и трещало. Ветер поднял тяжёлую портьеру, висевшую над дверью в коридор, и я задрожала. Снег всё падал и падал. Найдут ли они когда-нибудь Питера Ромеро? В его распоряжении весь Уэльс.
Тётя Ви включила телевизор.
Шла передача об антиквариате. Обсуждали какую-то картину с коровой.
– Двадцать тысяч фунтов на аукционе… – сказал эксперт.
