– Она любит кошек. Хм, будут угощать напитками. Готов поспорить, она не откажется сходить в приют.
– Может, вы знаете кого-то ещё, кому нужен домашний питомец? – спрашиваю я.
– Кстати! – щёлкает он пальцами. – Кажется, босс хочет завести котёнка.
– Мистер Мэйсон? – спрашивает Рене. – Но у него же собака!
– Охо-хо. Говорит, Бэйли часто бывает одиноко. Пёс всё время играет с соседской кошкой.
– Тогда хорошо. – Рене протягивает ему ещё одну листовку. – Увидимся в приюте, – успевает сказать она, прежде чем Пинг уводит её за собой.
Понг торопится следом.
– Увидимся, мистер Рон, – бросаю я.
– Пока! – машет он рукой размером с дорожный знак «Стоп».
– Я знаю, о чём ты думаешь, – говорю я Рене, стоит нам отойти подальше, чтобы он нас не слышал. – Мистер Рон мог бы присвоить наш бизнес, если бы нас обвинили в краже со взломом и вандализме… А ещё он зарабатывает на том, что отмывает машины от краски.
– Точно! Но он любит машины, – Рене вздыхает. – Так же как и Аттила.
– Да, а ещё он иногда разбивает их о стены.
– Но машины точно разрисовали намеренно, – говорит она.
– Всё к лучшему: быть может, он хотя бы кошку возьмёт.
Мы сворачиваем на Данкастер к дому миссис Ирвин. Йорки, вся пятёрка, срабатывают как звонок, в который мы не успели позвонить, и заливаются лаем. Но я всё равно нажимаю на кнопку. Так, на всякий случай.
Вид у хозяйки дома недовольный.
– Миссис Ирвин, папа довязал свитер для Золотца. – Я протягиваю ей подарочный пакет.
Она забирает его.
– Можно нам посмотреть, как сядет свитер? – спрашивает Рене.
Йорки продолжают шуметь. Миссис Ирвин справляется с ними с трудом.
– Вы справитесь со своими собаками? – Она переводит взгляд на Пинга и Понга.
Я хочу задать ей тот же вопрос, но не успеваю: она отходит в сторону, пропуская нас в дом.
Рене берёт Пинга на руки, а я сильнее сжимаю поводок Понга. Йорки толпятся вокруг, тявкая и забираясь друг на друга, чтобы его обнюхать.
– Хороший пёсик, – ободряю я его по пути в гостиную.
– Ух-ты, – говорит Рене. – У вас точно такой же дом, как у нас. Только одной стены на кухне не хватает.
– Пришлось снести её на прошлой неделе, чтобы в студии было больше естественного света.
Йорки продолжают лаять ровно до тех пор, пока я не опускаю руку в карман. Заметив это, они усаживаются в ряд, и Понг присоединяется к ним.
– Ребята, простите. Папа постирал штаны. Угощения не будет.
В комнате, которая в доме Рене служит кухней, на полу стоят картины, прислонённые к стене. На огромном белом столе красуется выдающийся бюст мистера Сойера. Думаю, это и есть студия миссис Ирвин.
Бюст с пустыми белыми глазами больше похож на призрака мистера Сойера.
Миссис Ирвин берёт свитер и склоняется над стайкой йорков, которые подпрыгивают, надеясь лизнуть её лицо.
– Золотце! – щёлкает она пальцами, и один из них выходит вперёд.
– Миссис Ирвин, кто ещё знал, что вы работаете над скульптурой мистера Сойера? – спрашиваю я.
Она не может натянуть свитер на Золотце.
– Помимо твоего отца?
Я киваю.
– Мистер Ковальски. Сначала создание бюста поручили ему. Но его взгляды на искусство не совпали со взглядами мистера Сойера.
– Правда? И вы не находите это подозрительным?
– Я бы заподозрила его, будь у него ключи от моего дома. Но у мистера Ковальски их нет. Ключи были только у твоего отца.
Наконец голова Золотца вылезает из горловины, а её передние лапы – через рукава.
– Отлично смотрится! – говорит Рене. – Я закажу мистеру Нобелю такой свитер для своего мышонка.
Миссис Ирвин не понимает намёка. Я не могу удержаться, представляя себе Микки в свитере, и улыбаюсь.
– Можно мне сделать снимок для мистера Нобеля? – спрашивает Рене. – Он будет скучать по этим ребятам.
Миссис Ирвин кивает и ставит Золотце в позу для фото.
– Скажи «Сыр!» – говорит Рене, наводя телефон на собаку. Остальные йорки пытаются пролезть в кадр. – Господи, как же должно быть непросто справляться с ними в одиночку. – Намёки, намёки. Рене достаёт из кармана листовку с информацией о «Кото-строфе» и протягивает миссис Ирвин. – С котами гораздо меньше хлопот. Приходите завтра в приют.
Здесь-то миссис Ирвин делает большую ошибку. Четвёртую за день. Она практически признаётся, что не справляется:
– Думаю, я достигла лимита по количеству животных в одном доме.
Рене улыбается.
– Нет, вовсе нет. Вы его превысили.
От удивления миссис Ирвин приоткрыла рот.
– Закон Бёрлингтона запрещает содержать больше трёх животных. Разве мистер Нобель не рассказывал вам об этом?
День второй. Ошибка пятая
Миссис Ирвин краснеет и взрывается:
– Они не все мои. Двое принадлежат моим сыну и дочери, а одна собака – моему бывшему мужу. Своих у меня только двое – я думала, что им нужна компания.
– Ну, служба по контролю животных пока ничего не знает… – говорит Рене. – Мистер Нобель слишком вежлив и не болтает лишнего.
– Если они будут слишком шуметь, соседи могут начать жаловаться, – встреваю я.
Гав, гав, гав! Йорки заливаются лаем до хрипоты.
– Но если вы будете выгуливать их почаще, всё будет в порядке, – говорю я ей, улыбаясь. – Как и у этих двоих. Слышали бы вы Пинга до того, как мы их выгуляем.
Миссис Ирвин хмурится.
– Ну, ещё увидимся, миссис Ирвин, – говорит Рене.
– Может, на «Кото-строфе»? Не хотите лишнюю листовку для ваших детей или бывшего мужа? – Я протягиваю ей ещё парочку, машу на прощание, и мы с Рене и собаками удаляемся.
В доме миссис Ирвин мы исчерпали терпение собак. Теперь Пинг и Понг несутся галопом, как пони, а нам приходится бежать за ними.
– Долго она не продержится, – говорит Рене, пыхтя.
– Ребята, не так быстро. – Я тяну поводок Понга на себя. – Ты права, но миссис Ирвин винит отца в краже медали. Что бы ни случилось, она его больше не наймёт. – Я оборачиваюсь назад. – Мы должны найти настоящего вора. Как думаешь, миссис Ирвин тоже хранит запасной ключ во дворе?
– Так многие делают.
– Боже мой, Рене. Получается, любой воришка знает, где искать ключи?
– Найти их довольно просто, это точно. Обычно их прячут в радиусе метров пяти от двери. К тому же люди раздают свои ключи всем помощникам по дому, а ещё никто никогда не меняет замков.
