– Напыщенный идиот. Он считает своё тело предметом искусства. Всё время напрягает мышцы и позирует. Говорит, мне надо перестать горбиться. Как будто остеопороз – это мой личный выбор.
– Правда, что он не позволил вам оставить подпись на своей работе? – спрашивает Рене.
– Позволил, только внизу. Но кто станет переворачивать бюст, чтобы посмотреть на имя автора?
– Кажется, миссис Ирвин не против такого подхода, – говорю я.
– Она берётся за любую работу. – Мистер Ковальски качает головой и пожимает плечами. – Посмотрим, заплатит ли он за заказ. Мне мистер Сойер предложил несколько тренировок по бодибилдингу в обмен на скульптуру.
– Вот это да. Тренировки от бывшего Мистера Вселенная! – Я начинаю представлять рельефные мышцы на собственном теле.
– Я думал, что тренировки пойдут на пользу моей игре в настольный теннис, – кивает он.
– Жаль, что не сработало, – сочувственно вздыхаю я. – Что ж, надеемся увидеть вас завтра в приюте.
– Только если мистер Джирад отвезёт меня туда, – отвечает мистер Ковальски. – Я не могу водить машину в тёмное время суток.
В прошлый раз мистер Ковальски завёз нас на обочину посреди бела дня. Ему лучше вовсе не садиться за руль.
– Рювен тоже хочет поехать – уверен, его отец обязательно отвезёт и вас. До встречи.
Мистер Ковальски скрывается за дверью с газетой и листовкой с «Кото-строфой». Собаки тянут нас обратно к тележке за следующей партией. Они успели выучить порядок действий.
Мы с Рене берём по свёрнутой газете.
– Я люблю мистера Ковальски за то, что он болеет сердцем за своё дело, – хмурится Рене.
– Любишь художников, да?
– Да, а ещё это делает его идеальным подозреваемым, – говорит она. – Его волнует искусство, а не законы.
– И кого он тебе напоминает? – спрашиваю я.
– Брата, конечно. Я его понимаю. Вот бы папа мог смириться с этим.
Она вешает нос, поэтому я меняю тему разговора.
– Рювен сильно обогнал нас. Давай поспешим. Бери этот. – Я указываю на следующий дом. – А я возьмусь за тот.
Рене достаётся дом с улыбающимися привидениями, застрявшими в окнах, и ведьмой, которая машет рукой, на крыльце.
Рювен обгоняет нас на пять адресов. Придётся потрудиться, чтобы нагнать его.
Пинг и Понг обожают всё это: бегать, лаять на кошек и собак, которые выглядывают в окна, обнюхивать украшения к Хэллоуину. Тем временем Рювен мечется от дома к дому. Он разносит газеты в два раза быстрее нас.
Конечно, привести собак с собой – большая ошибка. Шестая. Из-за опроса подозреваемых мы и так передвигаемся небыстро, но собаки на поводке, которых приходится водить по дорожкам взад-вперёд, снижают нашу скорость до черепашьей. Когда мы оказываемся на другой стороне Брант-стрит, у дома мистера Сойера, сил уже совсем не остается.
– Неожиданно, – говорит Рене.
На лужайке мистера Сойера стоит огромная вывеска «Продаётся».
День второй. Ошибка седьмая
– Дом продаётся! Но ведь мистер Сойер столько копался в саду, приводил всё в порядок. И место тут отличное.
Я пожимаю плечами.
– Вряд ли ему теперь нужно продолжать работать уборщиком. Представь, сколько денег заплатили обладателю титула «Мистер Вселенная».
– Эй, ребята! Разносите газеты! – кричит Рювен.
Мы с Рене идём к дому мистера Сойера вместе. Рене нажимает на звонок, наши собаки заливаются лаем, но дверь никто не открывает.
– Думаешь, ему не хватает денег? Но если он на мели, зачем ему бюст? – Она поджимает губы и снова нажимает на звонок.
– Вспомни хорошенько, он не собирался платить мистеру Ковальски, – говорю я.
И снова никто не отвечает.
Рене охает и щёлкает пальцами, будто её озарило.
– Может, он умирает?
Я качаю головой.
– Или просто хочет съехать подальше от миссис Ватье.
– Кто захочет жить рядом с директором? Но, кажется, он неплохо ладил с её сыном. – Она звонит в последний раз.
– А ещё с миссис Ватье, когда они встречались. Готов поспорить, Сержу будет его не хватать. Давай просто оставим листовку и газету в почтовом ящике.
– Так мы его не убедим, – возражает она, но всё равно сует газету в ящик. В этом районе дома и участки просто огромные. Здесь есть бассейны, скульптуры, фонтаны. Проходит целая вечность, прежде чем мы добираемся до соседнего дома, где живёт миссис Ватье.
На подъездной дорожке стоит зелёная машина с ярко-розовым логотипом «Ротвейлер. Служба по уборке» на дверях.
Рене щурится.
– Никто не убирается по воскресеньям. Стивен, за мной! Должно быть, это ограбление!
Я пожимаю плечами и иду за ней. Скорее всего, это большая ошибка. Если мы действительно считаем, что директора грабят, лучше вызвать полицейских. Но, как только мы подходим к дому, дверь открывается и на крыльцо выходит миссис Кляйн, наша бывшая уборщица, с веером швабр и тряпок и пылесосом.
– Привет, ребята! – Её рыжие волосы выбиваются из-под шарфа в цветочек, намотанного на голову.
– Здравствуйте, миссис Кляйн, – говорю я. – Вас не хватает в школе.
– Как это мило. А мне не хватает вас. – Она ставит ведро и пылесос на землю. – Но в этой службе я могу сама выбирать график. А миссис Ватье не против уборки по воскресениям.
Рене тут же бестактно меняет тему беседы.
– Миссис Кляйн, вы любите кошек?
– Обожаю. – Она перестаёт улыбаться. – Мизи покинула нас в прошлом году.
– Сочувствую!
– Вот! – Я протягиваю листовку. – Мы собираемся на «Кото-строфу» в приюте для животных завтра после обеда. Огромное количество кошек за полцены.
Миссис Кляйн берёт бумажку и изучает её так, будто ищет ответы на все вопросы Вселенной.
– Ничего не обещаю, но вы знаете, кто может оказаться там завтра, – добавляет Рене.
Её так много!
– Очень мило, – вздыхает женщина. – Но я не думаю, что Том Руперт готов к отношениям.
– Кошки его заинтересовали. – Глаза Рене блестят, как оправа её очков.
Миссис Кляйн снова улыбается, но как-то криво.
– Спасибо. – Она машет нам листовкой и уходит к зелёной машине. – Увидимся завтра.
Мы берём ещё пару газет и идём дальше.
Рювен закончил разносить газеты на своей стороне и теперь сворачивает на нашу. Как только мы пересекаемся, я протягиваю ему руку.
– Мы закончили!
– Очень вовремя. Господи, какие же вы медленные! – Рювен утирает лоб рукавом. – Всё равно спасибо. Хотите, я угощу вас хот-догами?
