Кто откажется от варёной сосиски тёплым октябрьским днем? Мы идём в круглосуточный магазин в другом конце улицы. Я остаюсь вместе с собаками у магазина, а Рювен и Рене исчезают внутри.
Первой выходит Рене с большой миской воды для собак. Псы начинают шумно лакать из неё. Я мысленно переношусь к журчащему ручью. Это так успокаивает.
Закрыв глаза, я почти забываю, что потерял ключи от дома Беннетов. Но мозг резко переключается, ключи Беннетов снова выплывают в памяти, а сердце начинает отчаянно стучать.
Когда Рювен выходит из магазина с завёрнутыми в фольгу хот-догами, прижатыми к груди, я предлагаю вернуться к реке, в трубу, где Аттила рисовал свой последний шедевр. Там будет бурлить вода, и я напишу другое послание на камне: «Ключи, вернитесь! Преступник, покажись!» Я хлопаю по своему карману. Вот чёрт, по-прежнему пуст. Иногда я ношу с собой маркер.
– Конечно. В парке можно погулять подольше. – Рювен, улыбаясь, протягивает нам сосиски. – Ой, а про напитки я забыл.
Небольшая ошибка. Даже считать не буду.
Рене уносит собачью миску обратно в магазин и возвращается с бутылкой небесно-голубой газировки. Мы снова переходим через дорогу и идём к реке.
По дороге я жую хот-дог, запивая его холодной водой. Когда мы оказываемся у лестницы с решёткой, от моего хот-дога не остаётся ни крошки. Мы с Понгом повторяем спуск по склону. Рене с Пингом спускаются быстрее.
Рювен останавливается наверху и снимает с плеча тряпичную сумку для газет.
– Эй, как думаете, мою тележку могут украсть?
Рене поднимает подбородок и прищуривается.
– Нет, сегодня не день вывоза мусора. Всё будет хорошо.
Рювен забрасывает сумку в тележку и сбегает вниз по лестнице.
Когда он оказывается рядом, Рене прищуривается и спрашивает:
– Почему на тележке белая краска?
– Наверное, мистер Ковальски заляпал её, когда одалживал пару раз. Сказал, нужно передвинуть картины.
Мы садимся на тот же плоский камень, на котором сидели в прошлый раз. Вода бурлит. Я смогу расслабиться, только если собаки успокоятся. Но у них свои планы: Понг тянет меня в бетонную трубу.
Я вздыхаю и встаю.
– Дам ему волю, пусть ведёт меня, куда ему вздумается. Посмотрим, что его беспокоит.
Конечно же, Пинг тянет Рене за руку, чтобы поспеть за Понгом, поэтому она тоже встаёт. Пинг ведёт её зигзагами, ещё более извилистыми, чем обычно. Даже после долгой прогулки им хочется бегать и нюхать всё подряд. Они будто на белку охотятся. Если бы территория была огорожена, мы спустили бы собак с поводков и расслабились. Но вместо этого парочка тянет нас, куда вздумается.
Чутьё приводит Пинга к плоскому камню, нависающему над небольшой ямой. Вход туда похож на вход в пещеру. Сначала Пинг просто принюхивается, а затем переходит на странный, высокий, предупреждающий о чём-то важном лай. Он нервно ходит кругами, прижимая нос к земле. Потом начинает копать у пещеры. Грязь летит на Понга, который натягивает поводок. Седьмой ошибкой оказывается то, что я так и не расстался с бутылкой газировки – она вылетает у меня из рук.
Глава вторая. Ошибка восьмая
– Стивен! – вскрикивает Рене.
– Что? Если застирать сразу же, пятна не останется.
– Нет, посмотри! – Она указывает на что-то, широко раскрыв глаза и рот.
Я наклоняюсь и прищуриваюсь. В пещере лежит свёрнутый чёрный шланг с золотистыми пятнами. Вдруг насадка на шланг поднимается и высовывает красный язык, будто пробуя воздух на вкус.
Я резко выпрямляюсь.
– А-а-а! Змея!
Прибегает Рювен.
– Хватай её, или она укусит собаку!
– Я… Я… Я… – Меня охватывает страх, такой же липкий, как пятно газировки на футболке. – Рене, лови его!
– Сам лови.
– Это Кинг. Мы сможем осчастливить нового клиента. Хватай его! Нельзя, чтобы он уполз!
Понг бросается на змею, но отскакивает назад, как только та высовывает язык. Кинг выпрямляется. Голова-насадка ползёт к Пингу, который, вывернув губы и обнажив клыки, идёт ей навстречу.
Мозги в этом дуэте явно достались Понгу.
– Быстрее! – кричит Рювен. – Он же укусит Пинга!
Я не могу этого допустить, поэтому бросаю поводок Понга, ныряю в пещеру и хватаю змею. Не такая она и длинная. Рене невысокая, а Кинг гораздо её меньше. У него гладкая на ощупь кожа. Подняв добычу вверх, я кричу:
– Она у меня!
Пинг скачет вокруг, огрызаясь на змею. Я поднимаю её ещё выше. Вроде не тяжело, но рука всё равно дрожит. Змея тянется хвостом к моему локтю. Становится щекотно, и мне ужасно хочется сдавить Кинга посильнее, чтобы он так не делал. Или забросить его высоко-высоко в небо. «Гав, гав, гав!» – надрывается Понг. Значит, быть беде, ведь он так редко подаёт голос.
– Только не делай ей больно, – говорит Рювен.
Не делать больно? Он прав. Я не могу причинить боль Кингу. Что бы я ни испытывал к змеям, он нужен нам живым. Он чей-то питомец, а «Выгул» заботится обо всех питомцах, даже если они ползучие.
– Пинг, прочь! Прекрати! – Я гоню его коленом. – Рене, хватай Кинга за хвост.
Она закрывает глаза, прикрывает уши, будто перед взрывом, и начинает топать ногами.
– Я не могу-у-у-у!
– Рене, ну пожалуйста. Или он обовьётся вокруг моей руки! – Я держу его за шею, вытянув руку. Так он меня хотя бы не придушит. Но хвост начинает обвиваться вокруг моего локтя. – Рене!
Она открывает глаза, опускает голову, берётся за Кинга и вскрикивает:
– А-а-а! – Обе собаки поддерживают её лаем. Рене распутывает петлю, не выпуская из рук хвост.
Мы медленно идём к лестнице.
– Рювен, можешь помочь?
– Чем? – спрашивает он.
– Можешь подобрать поводки и вести собак? – спрашиваю я.
– Ты что, собираешься нести её до Овертона? – Он кивает на мою поднятую руку. – Так и будешь нести её над головой?
Пальцы у меня сводит от одной мысли об этом.
– Стивен, он прав, – говорит Рене, держа кулак, в котором зажат хвост, почти так же высоко. – Через квартал у нас отвалятся руки.
– Ладно. Вызывайте службу по контролю за животными, – кричу я Рювену.
– У меня нет мобильника.
– Возьми мой! – свободной рукой я достаю телефон из кармана и кидаю его Рювену.
Он ловит.
– Номер?
– В голосовом помощнике!
Парень наконец звонит, куда нужно.
– Быстрее!
Рювен затыкает второе ухо пальцем и пытается перекричать рычащего Пинга.
