– Хорошие новости. К нам вернулся наш старый клиент. Бадди, ротвейлер. – Папа надкусывает свой кусок пиццы.
– Ура! – Я радостно машу руками, Пинг тявкает, но больше меня никто не поддерживает.
Пинг сидит тихо и не сводит глаз с нитки моцареллы, которую папа стирает с подбородка.
– Плохая новость в том, что его хозяйка будет платить уборкой нашего дома.
– Это тоже хорошая новость. Она профессионал и может избавить дом от собачьей шерсти, так что мама ничего не почувствует. – Понг ложится на пол у моей лодыжки.
– Да, у неё есть специальный пылесос для уборки в домах с животными, поэтому я пустил служебную собаку в дом. Нет причин оставлять бедного пса в машине. – Папа откусывает ещё кусок, жуёт и проглатывает. – Но нам очень пригодились бы деньги, которые мы зарабатывали на выгуле собак.
Рене утирает рот салфеткой. Она уже закончила. Мы с папой съедаем ещё по куску. Аппетита нет ни у кого.
В этот вечер мы больше не обсуждаем кражи или собак. Рене немного вяжет с папой в гостиной, пока мы с собаками смотрим ролики с щенятами на YouTube. Затем, измотанные, мы расходимся по кроватям. Завтра выходной, и можно будет отоспаться.
– Спокойной ночи! – говорит Рене папе.
– Да, кстати, завтра утром твой папа принесёт чистую одежду.
Я думаю, как это мило с его стороны. Он ещё никогда такого не делал. Мы с собаками идём в мою комнату, а Рене уходит в гостевую спальню вместе с Микки. Когда твой друг – девочка, ты не можешь развалиться на кровати перед телеком.
В школу завтра не надо, поэтому я ставлю будильник на восемь. Времени, чтобы выспаться, должно хватить. Я ложусь в кровать, собаки тоже запрыгивают на неё. Прежде чем лечь, Пинг трижды обходит кровать по кругу, а я прижимаюсь к стенке.
Мои веки тяжелеют, но мысли не отпускают. Я продолжаю думать о десятой ошибке за этот день. Вот если бы я, как обычно, проверил свои карманы, у меня был бы ключ и, возможно, Беннетов не ограбили бы. Уверен, эта ошибка будет стоить мне наших самых любимых клиентов. Я протягиваю руку к Понгу, который лежит рядом. Возможно, я больше никогда не выгуляю ни его, ни Пинга. Сердце Понга бьётся под моей рукой. Пинг храпит слишком громко для такой маленькой собачки, будто в этой миниатюрной тушке затаился целый динозавр. Я люблю их и должен придумать, как исправить ошибку. Так я никогда не усну.
День третий
День третий. Ошибка первая
Я всё-таки засыпаю. И просыпаюсь ещё до будильника от того, что кто-то тяжело дышит мне в лицо. Открыв глаза, я вижу прямо перед собой чёрный нос, который шумно меня обнюхивает. Раз – длинный розовый язык проходится по моей физиономии. Мокрый какой! Я вытираю нос рукавом пижамы. Понг. Пинг радостно тявкает и стягивает с меня одеяло.
Я вскакиваю.
– Ребята, я вспомнил кое-что важное!
За ночь я вспомнил одну странную деталь – коричневую сумку. Аттила ходит в чёрном. В тот ненастный день, когда мы с Рене столкнулись с ним у дома наших новых клиентов, сумка показалась мне единственным ярким пятном в его образе. Мог ли Кинг быть в этой сумке?
Я машинально подхожу к окну, чтобы оценить погоду. Я всегда так делаю перед прогулкой с собаками. Солнце ярко светит. Ещё один ясный день под конец октября.
Как же рассказать об этом Рене? Аттила любит тягать железо, поэтому понимает, насколько ценна медаль «Мистер Вселенная». А ещё он знает всех наших клиентов и любит змей. Он нарисовал Кинга с тремя головами в той бетонной трубе. Сначала Аттила выпустил его в парке на волю, а затем нарисовал на том же месте. Всё равно не понимаю, зачем он разрисовал машины? Хотя надо признать, Аттила зол на отца и заодно на весь белый свет. Или, быть может, машины разрисовала Стар? Манёвр, чтобы отвлечь полицию от взломов, которые на самом деле не были взломами. Той ночью она лишь делала вид, будто ищет баллончик краски.
Я стою у окна несколько мгновений до тех пор, пока не осознаю: у нас под окнами стоит машина отца Рене, а сама она сидит в салоне со своим папой. Она опустила голову и, кажется, плачет. Её отец протягивает руки, и Рене бросается в его объятия. Похоже, он не просто одежду привёз. Что-то случилось.
Я вздыхаю. Как бы там ни было, мне это не поможет: всё равно будет сложно поделиться тем, что я знаю.
Мне не хочется подглядывать за ними, поэтому я ложусь в кровать. Собаки прыгают по мне и лезут с поцелуями, надеясь вытащить меня из-под одеяла. Я зажмуриваюсь, но это не очень помогает. Наконец я сдаюсь, поднимаюсь и начинаю одеваться. Они хотят позавтракать, им нужна прогулка. Наша последняя прогулка. Я вздыхаю.
Если бы только доказать Беннетам, что «Королевский выгул собак» не имеет отношения к ограблению. Серьёзно, поймай мы настоящего преступника, наша компания будет цениться ещё больше. Хозяева животных будут видеть в нас настоящих защитников своих питомцев и домов.
Сегодня день «Кото-строфы». Придут ли в приют Аттила и Стар? «Выгул» вернёт себе репутацию.
Я снова подхожу к окну и вижу, как Рене выходит из машины и хлопает дверью. Голова опущена, плечи поникли. Но когда папа сигналит ей на прощание, её настроение резко меняется. Рене делает глубокий вдох, расправляет плечи, поднимает подбородок и отчаянно или, скорее, восторженно машет ему.
Ого. Я привык к тому, что её вечный оптимизм – самая раздражающая черта характера. Но не сегодня. Оказывается, Рене ужасно храбрая. Хотел бы я так же держать лицо, когда всё летит в тартарары. Когда она оборачивается к дому, я ныряю под подоконник, чтобы не выдавать себя. Ей не за чем знать, что я всё видел.
– Мальчики, за мной, – говорю я собакам. Они поднимают уши. – Пора завтракать.
Понг отталкивает меня к косяку, рассчитывая вылететь из комнаты первым. Пинг ныряет под него и стремглав бежит вниз по ступенькам, не смолкая ни на секунду. Понг катится за ним.
– Привет, Рене, – ласково говорю я, когда мы встречаемся у кухни.
Она широко улыбается:
– У меня хорошие новости.
Пинг скачет так, что почти достает ей до пояса. Ему очень хочется обратить на себя внимание. Рене наклоняется, чтобы погладить его.
– Серьёзно? – удивляюсь я. – Хорошие новости?
– Парочка. – Она чешет Пингу за ухом, а он переворачивается на спину от блаженства. – Мне можно оставить Микки, это не проблема.
– Твой папа согласился? Отлично!
Понг тоже получает от Рене свою порцию ласки.
Она улыбается и гладит его по голове.
– Нет, я его не спрашивала.
– Тогда я не понимаю.
