– Здравствуйте, мистер Мэйсон. Папа выгуливает клиентов. Попробуйте позвонить ему на рабочий.
– Я так и сделал. Он не берёт трубку.
– Тогда я передам ему ваше сообщение.
– Я хочу вернуть свои ключи. У меня украли телефон и ноутбук. И это при том, что все двери и окна были закрыты.
– Папа часто теряет телефон дома. Загляните под газету…
– Да? Ну, у меня оба телефона – красные, так их легче найти. А ноутбук всегда в кабинете.
– Ох! – это всё, что мне приходит на ум. Следовало бы закончить фразой «Я передам ваше сообщение, как только папа вернётся домой». Но я не могу сдержаться. Пятая ошибка за день: я отвечаю так, словно мистер Мэйсон обвинил моего отца в воровстве. И начинаю защищать его.
– Вас не было дома во время грозы?
– Не было.
– А мы с папой и Рене играли в карты в подвале. Под раскаты грома, – добавляю я, будто эта деталь делает мои слова более весомыми.
– Ну, у него будет возможность рассказать об этом полицейским. А пока просто передай: пусть вернёт ключи.
День первый. Ошибка шестая
– Папа не мог забыть запереть две двери, – говорю я Рене, повесив трубку.
Рене кладёт последний кусочек сэндвича в рот.
– Конечно, нет. С ним такое ни за что не случится. А что?
– Мистер Мэйсон говорит, его тоже ограбили. Следов взлома также не нашли.
– Тот же МО, да? – Она облизывает палец, на котором остался кетчуп.
– Наверно. А что это такое?
– Modus operandi. На латыни значит принцип действия. – Поверьте, Рене знает наверняка. Она любит зависать в библиотеке и гуглить всё подряд. – Ну и ладно, он не самый приятный клиент.
– Это верно. Но он сказал что-то про полицейских. Если папа будет подозреваемым, кто захочет пользоваться нашими услугами?
– Люди, которые хорошо его знают, – отвечает Рене. – Я бы его наняла.
– Но у тебя нет собаки.
– Когда-нибудь появится. Я обрабатываю папу на этот счёт.
Она может обрабатывать его сколько угодно. Только вот мистер Кобай из числа тех чистюль, кто даже джинсы гладит. Как и его сын, Аттила, с той только разницей, что у папы Рене волос на голове меньше. Да и с сыном он совсем не ладит. Вряд ли он когда-нибудь согласится. Он едва терпит Аттилу, а тот вообще в подвале живёт. Я пишу папе сообщение про мистера Мэйсона.
– Знаешь, что надо сделать? – говорит Рене. И я знаю ответ.
– Найти вора и доказать невиновность папы.
– Ага. Не знаю как, но мы скоро придумаем, – говорит Рене.
Мне неловко ждать, когда её озарит. Я пялюсь на кухонный пол.
– Я так хочу, чтобы мама перезвонила и сказала, когда хозяйка Кинга вернётся домой.
– Мы должны поискать его ещё хотя бы раз.
– С собаками? А что, если нас увидят?
– Никому нет до нас дела. Возможно, Кинг уже вернулся в аквариум. Всё, что нам остаётся, – накрыть его крышкой и положить какой-нибудь груз сверху.
– Ты права. – Рене всегда права. – Идём, Понг. Идём, Пинг.
Мы надеваем на собак ошейники и снова обходим район. Воздух уже не кажется таким тяжёлым и больше походит на осенний, но мороза всё нет. Идеальная погода для прогулки. Все идёт как обычно: собаки тянут нас вперёд, словно упряжку. Рыжий, тот самый неуклюжий скейтбордист, выгуливает своего померанского шпица, странное рыжее существо с клочковатой шерстью. Говорят, что собаки похожи на своих хозяев, так вот эта точно похожа. Они оба рыжие, и у обоих на физиономии застыл вечный испуг.
– Давай, перейдём здесь дорогу, – говорю я Рене, завидев даму в спортивном костюме лаймового цвета, которая вышла на пробежку со своим ротвейлером. Костюм у неё прямо слепит, но проблема не в этом. Как-то раз Бадди, её собака, огрызнулась на Понга. Пинг, который раза в четыре меньше ротвейлера, хотел разорвать его на куски. Пинг часто сам достаёт Понга, но другим не позволяет. А хозяйка Бадди считает, что собаки должны выяснять отношения самостоятельно. «Королевский выгул собак» придерживается других правил.
Как только мы доходим до середины дороги, дама окликает меня.
– Эй, дай-ка мне свою визитку. Я только что получила большой заказ. Буду убираться у риэлторов. Мне может понадобится помощь твоего отца.
– Рене, подержи-ка Понга. – Я протягиваю ей поводок, ищу визитку по карманам и иду обратно. – У нас как раз освободилось время, – говорю я, передавая визитку соседке.
Она подносит её к глазам.
– Вам бы сделать такие магниты на холодильник.
– Просто поставьте наш номер на быстрый набор, – говорит Рене, дружелюбно улыбаясь. Мне нравится её идея.
Бадди задирает короткий хвост, больше похожий на пропеллер, как будто радуется, но я слышу тихое рычание.
– Ты нравишься Бадди. Это хорошо, – говорит его хозяйка, поглаживая пса по огромной чёрно-коричневой голове. – Он и твоего папу любит.
Конечно, любит. Я подкидываю ему печёночный байтс, и рычание смолкает. Бадди расправляется с угощением, а затем расплывается в улыбке и трясёт мордой так, что его слюна попадает на мою ладонь.
– Лучше позвоните сразу. – Я вытираю руку о штаны. – Все собаки хотят попасть к папе. Расписание заполняется очень быстро.
– Хорошо, – кивает она и убегает вместе с собакой.
Мы подходим к дому Кинга. Я достаю ключи из-под горшка и открываю дверь.
– Интересно, что бы такого дать им понюхать? – гадает Рене.
– Ничего. Они же не ищейки.
Рене меня не слушает. На прошлой неделе она дала собакам понюхать шапку, и они привели нас к Стар, которая эту шапку потеряла. Совпадение, не более.
– Пинг, пойдём же! – Рене щелкает пальцами.
Мы с Понгом идём за ней в ту часть дома, где стоит аквариум с размороженной мокрой мышью и опилками. Рене зачерпывает их ладонью.
– Наверное, они пропитаны его запахом. – Она подносит руку к голове Пинга, который пробует опилки на вкус, и тут же начинает давиться и плеваться ими.
– Давай обойдём все комнаты. Пусть собаки сами выберут, куда идти, – предлагаю я.
– Хорошо.
Мы заводим их в хозяйскую спальню. Рене отпускает поводок, и Пинг начинает обнюхивать всё подряд.
– Обязательно было спускать его с поводка?
– Не волнуйся. Если он найдёт Кинга, мы услышим.
Собаки стали суетиться и бегать из угла в угол, будто напали на чей-то след. Пинг ныряет под кровать и достает корочку от пиццы. Понг повторяет действие за ним.
Перекусив, они отказываются вынюхивать что-нибудь еще.
