— Да бля… — принуждённо хохотнул Анвар, — Мы, это Военный Городок… пока так!
— Пока, — усмехнулся третий из компании, приземистый коренастый Илья, — Тоже позиция!
— Какая есть! — отзеркалил усмешку кавказец. Насколько я помню, он из липецкой диаспоры, и «Мы» в его случае всегда будет отдавать привкусом двусмысленности.
— За Быхановым садом нейтральная территория, до Станционной примерно, дальше Опытная Станция масть держит, — нахмурив лоб, принялся негромко рассказывать незаметный, — но учти! Почём видел и слышал, потом и продаю!
— Да понятно! — быстро закивал Анвар, — Говори давай! Расклад по городу надо хотя бы примерно знать!
— По одну сторону в Пед упёрлись, дальше плюс-минус нейтральная территория метров с триста, а потом Сокольские землю держат, а они с Опытной в союзе. Вниз если, то до Верхнего парка, по линии Каменного Лога и далее до Политеха почти.
— Что-то скромно, — усомнился Анвар.
— Как есть, — пожал плечами незаметный, — Наш генерал на сутки, считай, опоздал с наведением порядка в Липецке. Когда начали кататься на бронетехнике, в городе уже свои центры силы организовались. Это только крупных три, а так-то, каждой твари по паре.
— И что, не отобрать территорию? — резонно усомнился кавказец, — Не верю!
— А не всё так просто, — гадючьи усмехнулся незаметный, — Пока наш «тащ генерал» в хунту игрался, кое-кто из офицеров и контрактников лыжи к родным навострил, да не с голыми руками! Точно не знаю, и потому врать не буду, но говорят, бронетехника теперь не только у нас!
— Еба-ать… — разом вспотел кавказец.
— А на НЛМК, — решил добить его незаметный, — свои склады оказались. То ли мобилизационные, со времён ещё СССР, то ли… хер знает, короче! У кого силы теперь побольше, ещё вопрос.
— Не… — кавказец напыжился, выпятив грудь, подбородок и вдогонку — нижнюю губу, — армия есть армия!
— Да ну!? — приземистый Илья аж споткнулся, — А мы что, такие все спецы, в рот не ебаться?
— Тоже да, — уныло согласился Анвар, уныло глянув на идущих впереди солдат. Себя, очевидно, он причислял как раз к спецам.
— Я вообще думаю, что Новолипецк как бы не посерьёзней будет, — сказал незаметный, — только СБшники тамошние накрутили что-то поначалу, чуть не концлагерь на заводе сделали.
— А их не придавили? — поинтересовался Анвар.
— Не-а, — ответил незаметный, — а что и как, не в курсах. Вроде как их в сторону отодвинули, но всё равно СБшники при власти, разве что не у руля.
— Ебать там гадюшник, — качнул головой Илья и сплюнул на асфальт.
— Подтянись! — командую негромко, и они ускоряют шаг, догоняя взвод.
— Слыхал? — пихаю Серёгу локтем в бок и показываю на срочников, топающих в конце колонны.
— Чего слыхал? — не понимает он, выныривая из своих мыслей.
— Да ладно… — я трясу головой, только сейчас соображая, что слышать этих разговоров никак не мог, ибо далековато! Да и посторонних шумов на территории Военного Городка предостаточно. Везде какие-то работы — погрузочно-разгрузочные, слесарные, строительные. Всё огораживается, перегораживается, усиливается и военизируется, завозится на территорию продовольствие, строительные материалы и техника. Броуновское движение как есть!
— Так чего слыхал? — переспрашивает друг.
— Забыли! Херня какая-то…
— Не армия, а детское пенитенциарное учреждение имени маркиза де Сада! — ругался Серёга, спускаясь следом за мной в водопроводный тоннель по вбитым в стену металлическим скобам, — Пока на работы распределишь, пока объяснишь каждому…
Спустившись, он замолчал, запыхтел и ускорил шаг, чуть ссутулившись и на ходу сверяясь со схемой. Сзади, приотстав метров на семь, топала та самая троица с оборудованием и инструментами.
— Хрень какая-то, — озадаченно подытожил Пирог несколько минут спустя.
— Ну-ка? — я сунулся в чертежи, потом отобрал и только что не обнюхал. Все положенные печати, штампы… но не сходится с реальностью.
— Два варианта, — возвращаю напарнику бумаги, — либо в постперестроечные времена здесь до хрена чего строили, достраивали и перестраивали, во что я лично не очень верю. Либо…
Чешу в носу, пребывая в благородной задумчивости.
— … мы наткнулись на скрытую часть айсберга.
— Думаешь? — задал Серёга риторический вопрос, загораясь энтузиазмом. Он большой любитель заброшек, особенно военных, диггерства и прочей движухи такого рода, — А что, похоже! Посвящённых сожрали зомби, а мы, выходит, заново открываем подземный мир Военного Городка!
— Что-то мне ссыкливо, Серёг, — делюсь с ним сомнением, — Ладно, если там бункер какой, а если нет? Например, хранилище военной химии или ракетная шахта?
— Этого не может быть, — отмахивается друг, — хм… но утверждать не возьмусь.
— … а вот этого, — остановившись на повороте, медленно сказал Пирог, — я ничем объяснить не могу.
Сзади подтянулись солдаты и встали, как вкопанные.
— Еба-ать… — протянул ошарашенно Илья, — Э-э… виноват, тащ старший прапорщик!
… но мы не обратили внимания на мат, таращась вперёд. Огромный, тускло освещённый тоннель из красного кирпича (!) со сводчатыми потолками уходил вперёд и чуть вниз как минимум метров на двести. Дальше, по причине тускловатого освещения, обеспечиваемого лампами, забранными в массивные колпаки матового стекла с обрешёткой, не видно. По бокам тоннеля две огромные трубы едва ли не полутораметрового диаметра, выше змеится целое переплетение труб потоньше.
— Дай-ка… — не глядя, протягиваю руку назад, и Илья подал совну. Не то чтобы я таскаю её везде и всюду, но… с ней спокойней. Понимаю, что это чистая психология, но использую совну (немножечко даже демонстративно) ещё и как инструмент. Возможность что-то поддеть, перерезать, перерубить…
… а то, что у меня есть привычка выставлять её перед собой при входе в подвал, например, так не это не паранойя! А если и она, то это паранойя здорового человека, или по крайней мере — живого.
Попробовав пошатать металлическим древком трубы, убедился в их прочности и вскарабкался наверх.
— Гудит… — убирая ухо от трубы, оповестил нас Пирог голосом, в котором смешался азарт бывалого приключенца, и здоровая опаска человека, который в этом приключении живёт.
