— Так что, Ямада-сан, ведь были отпечатки?
— Извините. Мне больше нечего сказать.
— В таком случае я делаю вывод, что вы признаёте этот факт, — резко произнёс Акуцу.
Ямада погрузился в молчание. Было слышно лишь его дыхание.
— Вы ведь написали, что «преступников упустили», не так ли?
Акуцу понял, что Ямада имеет в виду автомобильную погоню, но не смог быстро отреагировать на неожиданное заявление, приведшее его в растерянность.
Опять воцарилось молчание. Какие чувства боролись внутри Ямады: гнев по отношению к СМИ или страх рассказать правду? Акуцу чувствовал себя балансирующим канатоходцем: нельзя было ошибиться ни в одном слове. Он сжал вспотевшие ладони в кулаки.
— Я сожалею.
Связь прервалась. Раздались короткие гудки.
Перед глазами Акуцу словно внезапно опустился занавес, и сердце забилось быстрее. В голове у него звенели слова Ямады. В одном лишь «сожалею», которое тот выдавил из себя, проступала вся досада следователя.
Единственный шанс на разговор был использован.
Акуцу почувствовал взгляд Накамуры, но, не глядя на него, поднял глаза к потолку. Какую информацию ему удалось получить от Ямады за эти десять минут с небольшим? Кто тот другой человек, находившийся в зоне обслуживания Оцу? Почему у него была записка с адресом секретного укрытия?
Акуцу вспомнил слова Саканаги про заключение сделки. Возможно, преступная группа уже не была такой монолитной. И та записка была утечкой…
Акуцу поблагодарил Накамуру и закрыл тетрадь.
— Надо же, отец занимался такой работой…
Журналисты, сидевшие в гостиной, тоже переместились в столовую. Пока они беседовали с Накамурой, Акуцу наконец-то чётко понял, какие моменты беспокоили его больше всего.
Почему префектурная полиция Сиги заранее собрала команду особого назначения из тех, кто занимался якудзой? Какова причина того, что этот факт скрывался даже от коллег? Но на самом деле эти моменты не были такими уж непонятными. Акуцу посмотрел на закрытую тетрадь.
Обнаружились отпечатки пальцев человека, которого они знали…
5
На висевшей на стене фотографии были запечатлены несколько плывущих яхт.
А ведь он ни разу не возил Сиори на море. Да и сам уже несколько лет не был на пляже…
— Сколько же лет назад я ходил в море в последний раз? — пробормотал Сонэ Тосия, рассматривая фотографию.
В ответ Хорита улыбнулся.
— Это на озере Бива.
— Вот как!
Озеро выглядело огромным. На противоположном берегу выстроились в ряд здания. У Тосии возникло ощущение, что он действительно перенёсся в Сигу.
Тосия и Хорита сидели в кафе в Оцу. Последнее время, куда бы они ни приезжали, им всюду попадались стильные демократичные заведения. Тем не менее сейчас они оказались в консервативной кофейне.
Тосия до сих пор не мог понять, почему он здесь. Никогда раньше не было такого, чтобы ему совершенно не удавалось заглянуть в собственную душу. Конечно, он хочет защитить свою семью, и у него нет никакого желания связываться с этим делом. Но когда ему позвонил Хорита, он, не задумываясь, ответил: «Я еду с вами». Сомнения возникли уже после того, как Тосия повесил трубку. Он точно не понимал, связано ли это с беспокойством о детях Икусимы Хидэки, или с желанием убедиться в невиновности отца…
Во всяком случае, про себя он решил, что этот раз будет последним. Хозяин, стоявший за стойкой, носил соответствующие атмосфере кофейни галстук-бабочку и жилет. Аромат кофейных зёрен и ненавязчивая музыка Элгара
[139] создавали ощущение уюта.
Тосия с Хоритой сидели за столом в глубине кафе. Шла вторая половина буднего дня, поэтому из посетителей были лишь несколько пожилых женщин, устроившиеся за стойкой. Мужчины сидели спиной ко входу и периодически оборачивались, проверяя, не идёт ли тот, кого они ждут. Такое ожидание нервировало Тосию.
Осима Мицуко, классный руководитель Икусимы Нодзоми, позвонила Хорите четыре дня назад. Она вспомнила, что у Нодзоми в параллельном классе была близкая подруга, и дала её телефон. Хорита сразу же связался с ней, и женщина, живущая в Оцу, предложила встретиться в этой кофейне.
Амати Сатико.
Тосия пока знал лишь имя этой близкой подруги. Если всё ограничится исключительно рассказами о прошлом, этого будет достаточно. Однако, по словам Хориты, «по телефону она говорила немного странно». Вполне возможно, что она в курсе обстоятельств исчезновения семьи Икусимы. Выходя из дома, Тосии пришлось опять сказать семье неправду, и в тот момент он заметил, как напряглось всё его тело. Не исключено, что эта поездка в Сигу будет иметь для него неприятные последствия.
Он сдвинул рукав куртки и посмотрел на часы. До назначенного времени оставалось две минуты.
В этот момент раздался звук колокольчика, и Тосия с Хоритой в очередной раз обернулись. Открылась дверь, и вошла женщина в скромном тёмно-синем пальто. Она тут же посмотрела в сторону мест, расположенных в глубине. Увидев мужчин, поклонилась. Тосия и Хорита тоже склонили головы. Поприветствовав хозяина, она неслышными шагами приблизилась к столу.
— Амати-сан? — спросил Хорита.
Женщина тихо ответила: «Да». Затем послушно проследовала на предложенное ей почётное место, сняла пальто и положила его вместе с маленькой сумочкой на соседний стул.
— Простите, что внезапно вызвали вас…
Извинившись, Хорита представился и коротко изложил историю Тосии. Выслушав, Сатико произнесла: «В общих чертах Осима-сэнсэй мне всё рассказала», и взглянула на Тосию. Видимо, она знала про кассету и тетрадь.
Волосы Сатико, спускавшиеся до плеч, носили следы лёгкой химической завивки. Одета она тоже была красиво. Небольшого роста, стройная, Сатико производила впечатление молодой женщины; но, если она ровесница Нодзоми, ей должно быть лет 45–46. Ведь Нодзоми была на целых десять лет старше Тосии.
Пока они ждали кофе, Сатико рассказала о себе. Не замужем, живёт вдвоём с матерью. Младшая сестра, выйдя замуж, уехала в Нагано. Сама Сатико работает в универмаге города Оцу в отделе женской одежды. Два выходных в неделю. Зарплаты и пенсии матери как раз хватает на жизнь. По виду женщины нельзя было сказать, что она ведёт совсем уж скромную жизнь, но Тосия решил воздержаться от лишних вопросов.
— Значит, вам известна причина, по которой мы разыскиваем семью Икусимы-сана? — уточнил Хорита, на что Сатико чуть заметно кивнула. До сих пор она ни разу не улыбнулась, и было понятно, что женщина волнуется.
— В том, что случилось с Нодзоми… виновата я.
