«Воспламени его!» — закричала Морган в моей голове.
Снова я окаменела в ужасе, слабости, оцепенении и боли. Темная волна вот-вот накроет нас, и я была загипнотизирована ей. В ее бурлящих, удушающих облаках я могла рассмотреть расплывчатые очертания лиц, искаженные, сморщенные, голодные, жаждущие. Мое тело превращалось в лед. Каждый из тех людей был когда-то таким, как я — кем-то, столкнувшимся с этим страшным облаком. Это было ужасающе. Самая страшная вещь, которую я когда-либо видела или представляла.
«Воспламени его, Алиса!» — кричала Морган.
Не задумываясь от страха, я механически прошептала слова, которые приведут заклинание в движение, разожгут в нем искру для воспламенения ради добра, но не ради зла. Я так сильно тряслась, что с трудом могла стоять, я выставила руки и выдохнула: «Нал нитрак, каир на рит ла, каир нит ла!»
Я почувствовала огромный всплеск энергии внутри себя — казалось, она произрастала из земли, затем молниеносно протекала через меня и устремлялась наружу из кончиков пальцев и макушки головы. Это были тепло, свет, энергия и счастье все вместе: моя магическая сила. Затем появились лица; воздух и земля разверзлись передо мной, словно весь мир, который я знала, в действительности, был всего лишь рисунком, который кто-то разрезал. Золотые карманные часы, размещенные мною на земле, разрушились, а взрыв сбил меня с ног. Я отлетела назад, ударившись головой о мраморный надгробный камень. Искры разлетелись в моей голове, и я заплакала. В десяти футах (~3 м) я увидела, как внезапно темная волна хлынула в трещину «бит деарк», которую я создала. Призрачные лица выглядели удивленными, затем потрясенными, затем разъяренными. Но они были бессильны против заклинания, которое я сотворила. Вся волна исчезла в трещине, пока я изумленно смотрела на нее. После этого мое зрение затуманилось, и всё стало блаженно тихим и безопасным, темным и спокойным.
«О, Господи», — простонала я, пытаясь прощупать затылок, — «О, Господи, как больно».
«Оставайся неподвижной», — сказал голос Морган.
Я моргнула. Она сидела рядом со мной и, казалось, с силой сжимала в руках зеленоватый мог. «Голова болит», — пожаловалась я, как ребенок, и затем все вспомнила. «О, Боже!», — закричала я, пытаясь сесть, только чтобы упасть от боли, — «Морган, что случилось? Что произошло?»
Когда ее глаза встретились с моими, я поняла, что она больше не внутри моего сознания, а находится отдельно в своем. В ее глазах я увидела гораздо большее, чем видела раньше. Словно в теле Морган находилась мудрая, обученная женщина, чей взгляд говорил такие вещи, которые я едва могла понять.
«Морган?»
«Держись», — ответила она, затем мягко приподняла мою голову и что-то приложила к месту, которое болело.
«Ой!»
«Скоро тебе станет лучше», — сказала она.
На мое лицо упала тень, и я подняла глаза на Хантера. Он склонился надо мной, а Морган кивнула, будто сообщая ему, что я буду в порядке.
«Ты сделала это», — сказал Хантер скрежещущим голосом, — «Алиса, ты сделала это. Ты сотворила заклинание. Оно сработало. Ты спасла нас».
Неожиданно от этих слов я расплакалась, отчего голова разболелась сильнее. Морган, которую раньше я всегда считала довольно равнодушной, держала мою руку, поглаживая, ее собственные глаза блестели от слез.
«Морган сделала это», — возразила я, пытаясь перестать плакать, — «Я почти все забыла. Она говорила мне, что делать».
«Отец Хантера говорил мне, что сказать тебе», — ответила она, — «Это был он. Я всего лишь посредник». Она выглядела уставшей, выжатой как лимон, в ее волосах запуталась сухая трава и листья.
Очень медленно я села и обнаружила, что ужасная пульсирующая боль в моей голове уменьшилась. «Где мистер Найэлль?» — спросила я, — «Я не чувствую его больше».
«Здесь» — указал Хантер. Примерно в пятнадцати шагах от нас отец Хантера стоял на коленях на земле. «Он закрывает бит деарк навсегда», — объяснил Хантер, — «Только эту, естественно. Без сомнения, будут и другие темные волны. Насколько я знаю, это первый и единственный раз, когда кому-то удалось отклонить ее. Теперь мы можем научить этому других. В следующем году к этому времени, вероятно, мы уже остановим Эмирант».
Морган прощупала свое пальто, достала фиолетовый шарф, которым перевязала мне голову. «Когда приедешь домой, оставь этот лечебный состав еще на два часа. Затем помой голову», — проинструктировала она, — «После этого выпей Талейнол и отдыхай. Ты заслужила это».
Я осмотрелась. «Поверить не могу», — сказала я, — «Оно сработало. Мы все еще живы. Каждый все еще жив», — еще больше слез покатилось по моим щекам, я вытерла их рукавом.
Морган прислонилась к Хантеру, он обнял ее.
«Я применила свои силы», — сказала я в удивлении.
«Ты определенно это сделала», — намек на улыбку отразился на лице Морган.
Мы смотрели друг на друга в течение одного долгого момента, и я обнаружила, что мы с Морган понимаем друг друга. Мы связаны. Мы ведьмы.
Переводчики: FenixYS
Глава 15
Морган
«Заклинание Нал Нитрак длительное и сложное, невозможное к сотворению одной ведьмой. В то время как заклинание может быть использовано против любой темной волны, необходимо тщательно следить за тем, чтобы наложение его было четким при определении места, времени и людей. Как показало произошедшее в Видоус Вэйле, очень важно иметь какую-нибудь вещь, которая содержит вибрации создателя волны, но это не всегда необходимо».
— Дэниель Найэлль из Турлок-айа
«Поверить не могу, что все позади», — сказал Хантер.
Я кивнула, слабо улыбаясь. «Я всего лишь хочу вернуть свою жизнь в какое бы то ни было нормальное русло», — сказала я. Я вытянула ноги к камину в гостиной Хантера. Потребовалось время, чтобы добраться до наших автомобилей и разобраться, способны ли мы вести их или нет, но теперь мы отдыхали и пили горячий сидр с пряностями.
«Все вы действовали прекрасно», — сказал отец Хантера.
«У нас получилась замечательная команда», — подтвердил Хантер. Алиса выглядела довольной. Что кое о чем напомнило мне. Я встала и проверила ее затылок. Он перестал кровоточить час назад, и она сказала, что он больше не болит так сильно. Я дала ей немного горной арники, чтобы принимать каждые шесть часов в течение двух дней, и я знала, что она исцелится очень быстро.
«Я не могу дождаться, когда другие ведьмы услышат об этом», — воскликнула я, — «Так долго никто не был защищен от темной волны. Теперь все изменилось. Словно вы открыли пенициллин, мистер Найэлль».
«Пожалуйста, называй меня Дэниель», — попросил он, — «или Магач».
Спасибо, Богиня, подумала я. Он наконец принял меня. Кроме того, мой язык заплетался выговаривать «мистер Найэлль», и мы вместе прошли через тат меанма.
