— Я не смогу простить себя, если не сделаю этого. Так что простите вы меня, Бланш. — Сказав это, он резко склонился и прижался губами к моим губам. Несколько секунд, которые я пыталась понять, что происходит, мужчина глубоко втягивал воздух, продолжая касаться меня мягкими и горячими устами. — Я должен был это сделать. Простите мне мою низость, Аорелия. — Шептал он, оторвавшись. — Я пойму и приму, если вы сообщите об этом ярлу. Я не смел.
— Уходите. — Прошептала я, не понимая своих чувств.
— Как скажите. Добрых снов, Бланш. — Он еще раз втянул воздух и резко развернувшись, пошел прочь, громко топая сапогами.
Я закрыла дверь и прижалась к ней спиной.
Только что этот мужчина украл мой первый поцелуй. Я должна была сойти с ума от брезгливости так интимно прикасаться к незнакомому человеку, но ощущения смешались, оставляя меня без ответов. Губы не горели, но теплый след все еще плавно осязался на коже.
Я коснулась их пальцами и погладила, на секунду воспроизводя в памяти произошедшее. Он был горячим. От северного мужчины буквально за версту несло жаром. Губы были мягки, не смотря на постоянное нахождение в холоде и солености моря. Это было… странно. Я должна была тут же сообщить о случившемся, но, не ведая, что происходит, просто спрятала шкатулку в шкаф, закрывая дверцы и утыкаясь в них лбом.
Вот и взрослая жизнь, Аорелия. Наверное, об этом говорила мама, когда рассказывала мне об отношениях что росли между мужчиной и женщиной. Она верила, что симпатия это только зернышко, а вырастить из него крепкое и могучее дерево могут только двое, удобряя его любовью, доверием и заботой. А вот прежде чем начать растить свою любовь, подобно этому дереву, необходимо было найти такого же человека, среди вредителей, что только прикидывались желающими. Выманивая чужое зернышко и уничтожая его.
Чего этим хотел добиться капитан? Уснуть мне пришлось с этим назойливым вопросом в голове.
Глава 9
Утром мне вновь чудилось, что все происходящее это просто плохой сон. Вот прямо сейчас я проснусь и окажусь в Боклере, под визги Эвелин, которая поймала меня на дремоте, и которую я обязательно расцелую, за то, что помогла выбраться из этого кошмара. Но сколько бы я не пыталась, сколько бы ни щепала себя, сон все не уходил, превращаясь в угнетающую реальность.
Утром меня разбудила не только Шарлот, но еще две девушки. Они внесли ванну, вымоли меня, оттерли какими-то ароматными мочалками, привели в порядок ногти и чем-то пропитали волосы, от чего те засияли еще ярче. Сидя на стуле во влажном полотенце, я смотрела в окно, не отрываясь, вот уже минут десять наблюдая за полетом чаек. Такие свободные. Не обращала внимания на то, как Шарлот бережно сушит мои волосы магией, не смотрела на девушек, что смазывали мои ноги кремом для удаления волос, а просто погрузилась в свои мысли. Даже когда волосы удаляли с промежности, уложив меня на кровать, я осталась отвлеченной от всего происходящего.
Девушки заплетали мне тонкие косички на висках и надо лбом, вплетая в них бусины и кольца с металлическими кругляшками, что при повороте головы легонько позвякивали друг об друга. Мои лоб и щеки покрыли узорами блестящей серебряной краской, а глаза подвели черным карандашом.
Свадебное платье было простым. Белоснежное, в пол, с чуть расклешённой юбкой. Шарлот говорила что-то о невинности, но я не слушала. Накричи она на меня сейчас, я бы даже не шелохнулась, может лишь перевела бы на нее пустой взгляд. На плечах у платья были завязки, дернув за которое можно было просто снять его с меня, и о мысли об этом, внутри все вспыхнуло, а в памяти невольно всплыл поцелуй капитана. Я была почти уверена, что теперь буду каждый раз вспоминать этот легкомысленный поступок, при упоминании о какой либо близости.
Под платье надели белую сорочку с длинными рукавами, а на голову, на этот раз, надеюсь, в последний, опустили белоснежное полотно из плотного кружева, сквозь которое я могла видеть все вокруг, но остальные различить лишь мои глаза. Распущенные и завитые пряди вновь сокрыли под этой фатой и набросили на мои плечи подаренную женихом шубку.
Я мысленно выдохнула, что мне все же хватило мужества и злости, не позволить Эвелин оставит манто себе. Или сейчас мне пришлось бы выходить на улицу только в тонкой рубахе.
Меня проводи до длинного коридора, в котором уже ждали люди, громко крича и поздравляя ярла с предстоящим браком. А мне не хотелось дышать. Прекратить вдыхать немедленно и замертво упасть навзничь, не делая больше ни шага навстречу. Замереть, прикипеть к месту и навсегда остаться в этой вечности безмолвия.
Но я продолжала идти. Двигалась медленно и свадебное платье лениво ползло за мной, шурша скромной юбкой.
Ярл ждал меня у самых ворот, но не тех в которые вошли мы, а с другой стороны. Только когда я вышла на улицу, мне удалось понять, что большая часть замка находиться прямо на воде, а выход на землю только один, и это не он. Нас ждала лодка, на которой я попыталась сконцентрироваться, не сталкиваясь взглядом с первой женой ярла, которая верно стояла чуть поодаль, пряча руки под серой шубой из волчьего меха пренебрежительно рассматривая мой силуэт.
А он смотрел на меня. Я кожей чувствовала пристальный взгляд, как будто он ждет, когда я рвану с места, и тогда вцепится мне в горло, перегрызая и перекусывая тонкие кости. Но я назло себе и ему не позволила даже дрогнуть, продолжая гордо следовать к будущему мужу.
Он встретил меня протянутой рукой, предлагая собственноручно вложить ладонь в пасть монстра.
Пропадать так быстро.
Мои пальцы затерялись в его широкой ладони, и на удивление аккуратно он помог мне перебраться в лодку, по тонкому мостику.
Я и парой слов с ним не перекинулась, а скоро стану женой! Это ужасно. Но ужаснее то, что мне и не хотелось. Рядом с ним все тело словно покрывалось инеем, и становилось твердым, неповоротливым. Мне хотелось молчать до конца своих дней и хотелось верить, что он останется таким же безучастным всю нашу семейную жизнь. Да, мне совершенно не требовалось его внимание, я не жаждала слов и действий, пусть только забудет обо мне. Но мечтам не суждено было сбыться.
Ярл сам сел за весла и принялся грести. Широкими уверенными гребками, он набирал не плохую скорость, все дальше удаляясь от берега. Я стояла к нему спиной, и с грустью смотрела на ликующих людей. Хоть у кого-то это праздник.
Капитан вынырнул из толпы неожиданно и остановился, встретившись со мной взглядом. Он был восхищен, хоть и видел только мой силуэт и глаза что расплывались под сеткой кружева. Мне на секунду показалось, что я иду не той дорогой. И что моя судьба только что ускользнула сквозь пальцы. Захотелось шагнуть за борт. Холодная вода и длинное платье сделают свое дело, и скованная холодом и мокрой тканью я быстро пойду на дно.
Чушь!
Я не думала о самоубийстве даже когда потеряла родителя! И сейчас не смею! Неужели этот мужчина сделает мне что-то плохое? Ему, кажется, совсем плевать на меня и мои мысли. Максимум что меня ждет это брачная ночь, после которой он, возможно, потеряет ко мне интерес и заведет третью жену. И пусть! Не стоит ждать от камня ласки! Просто иногда мне придется делить с ним постель, что в этом страшного? Все женщины рано или поздно делают это, и я потерплю. А все остальное время буду жить. Жить и не думать о муках совести и стыде. Пришел, ушел. Прекрасный брак. Просто замечательный.
