Слова капитана почему-то мокрой плетью били по спине, разрывая кожу.
Все это простой расчет. Он женился второй раз, чтобы укрепить свои позиции в Шелторе. Он искал невесту без родственников, чужачку, которая не разберётся в ситуации и покорно будет идти за ним, куда бы он не сказал. Ему нужно было показать Виктории, что она не единственная может принести ему наследника. Наследника. Ему нужен ребенок, что бы избавиться от навязанной жены.
Видимо понимая, что сказал лишнего, капитан сжал мои ладошки, преданно заглядывая в глаза.
— Бланш…
— Не нужно. Я все поняла. Я дождусь тебя и поверю, капитан. Поверю, что ты не обманешь и увезешь меня отсюда. Иди. — Я стряхнула его руки со своих. — Иди, капитан.
Он медленно поднялся и вышел из-под натянутой ткани.
— Только не делай глупостей и дождись меня, Бланш. — Прошептал он и тяжелым шагом поспешил в замок.
Мне только переждать ночь. Заснуть, чтобы быстрее пришло утро. Новое, как начало нового дня оно должно стереть четкость у всего, что я сейчас чувствую. Сделать ощущения более размытыми, не такими резкими, убирая четкие очертания. Только ночь. Одна ночь.
Я свернулась калачиком и стянула со скамейки все те же теплые шкуры, что грели меня и в прошлый раз. Обернув себя теплыми покрывалами, я закрыла глаза и через пару минут отключилась, позволив телу, уставшему и вымотанному за день, расслабиться. Но только на одну ночь.
Глава 25
Торунн
Я тащил Викторию по полу, как старую ветошь. Она скулила, чем только больше раздражала мой мозг, воспаленный одновременно и удовлетворением и яростью. Я слышал, как с треском рвалась ткань ее платья, которое я сжимал до боли в пальцах, надеясь, что дурочка понимает, что ее ждет. И порванное платье совсем скоро перестанет иметь хоть какое-нибудь значение.
Чертова сучка сделала мне огромное одолжение своим тупым поступком. На что она надеялась, пытаясь прикончить Бланш? Я мельком глянул в ее белое лицо и понял, что там не было ни капли расчёта, только порыв, ярость, что сделала из нее обезумевшую тварь. Она всегда отличалась от своего отца. Своей безрассудностью, капризами и озлобленностью. Конунг не сумел воспитать себе достойную преемницу, и, сдавшись сделать из нее подобие себя, назначил ей новую роль. Подстилки. Разменной монеты.
Сунуть ее в мою постель было легче легкого. Разве мог простой ярл отказаться от такого подарка как дочь самого конунга, в качестве жены. Не найдя других путей для захвата Шелтора на законных основаниях, он решил подложить под меня свою дочь. Запустить ядовитую гадюку в мой дом.
Но все складывалось в мою пользу. Я всегда был счастливчиком, любимчиков богов и в этот раз они не проигнорировали мою судьбу. Она не забеременела. Ни с первого раза, ни со второго и третьего. Я брал ее жестко, вымещая на ней свою злость за вынужденный и навязанный брак, но она продолжала заглядывать мне в рот, чем бесила еще сильнее, чем раньше. Я даже подкладывал под нее любовников, в надежде, что она понесет от них, чтобы была возможность обвинить ее в измене и отправить обратно к отцу, но и здесь вышла промашка. Виктория продолжала развлекаться, но беременность все не приходила, ни от меня, ни от них. Она с каждым днем все сильнее злилась, все яростнее удерживала меня в своей постели. Стала не выносимой. Кричала, била посуду и слуг, превращаясь в неуравновешенную. Меня это даже забавляло.
Я откровенно смеялся над тем, как она заставляла меня желать ее. Тонкие ткани, развязные танцы, игривые взгляды и ничего. Я ее не хотел больше. Я перестал считать ее за врага, она больше не вызывала во мне никаких чувств, только легкое раздражение, которое иногда приходилось прекращать парой пощечин. Она затихала, но ненадолго, и через пару дней все возвращалось на круги своя.
Слабая глупая женщина. Даже жаль, что она так тупа, что не подумала о том, чтобы прекратить это и договориться со мной. Возможно, я даже согласился бы выплатить ей хорошие отступные и отправить куда подальше, позволив начать другую жизнь. Но ей нужен был именно я. Что ж, сама виновата.
На что надеялся конунг, пытаясь с делать из нее холодную, расчетливую тварь, которую он сможет использовать в своих целях? Виктория не подходила на эту роль. Она была вспыльчива, взбалмошна, импульсивна, капризна.
Я пару лет прожил в этом аду, продумывая план по избавлению меня о семейства Бенрир, пока очевидный шанс, который я все время игнорировал, не всплыл перед глазами. Я должен жениться!
Все было просто, достаточно было продумать детали и воплотить план в жизнь, вынуждая конунга действовать быстро, необдуманно и совершить ошибку. Клеменс отлично справился со своим делом и уже спустя месяц приплыл с вестью о том, что нашел подходящую кандидатуру.
Бедная аристократка, с одной только мачехой, которая готова избавиться от девчонки и за новую пару туфель, чего уж говорить о сумме которую я ей предложил. Все складывалось идеально. Слухи о моей второй свадьбе уже дошли до конунга, и он заволновался, присылая Виктории гневные письма, в которых приказывал забеременеть немедленно!
Я ликовал! Все казалось таким простым и понятным, что я даже возгордился собой, за то, что нашел такой изящный выход из непростой ситуации. Чужеземку привезут со дня на день, мне остаётся только ждать.
Когда драккар причалил к пристани, я едва сдержал торжественный смех, смотря из окна на любимый корабль Ирлинга. Только ему одному я мог доверить забрать чужачку с Дарлинга. Этот прихвостень Ульдрик мог пойти на поводу у конунга и попробовать избавиться от нее, пока она не стала моей женой и не ступила на землю Шелтора.
В темноте было плохо видно, что происходит у пирса, но как только хрупкий силуэт показался из-за брезента натянутого на корме, я внимательно сощурил глаза пытаясь получше разглядеть ту, что выбрал для меня Гест. Она, покачиваясь, словно спросонья сделала пару шагов и капитан, подхватив ее руки, направился в крепость.
Они что, привезли мне ребенка?!
Я смотрел на то, какой маленькой она выглядит в сильных руках Ирлинга и мучился сомнениями. Девчонка прильнула к нему, пряча укрытую капюшоном голову у него на плече.
У них что-то было? Ерунда. За несколько часов он не мог сблизиться с ней настолько сильно. Ревность, что спала всю мою жизнь, неприятно зашевелилось где-то внутри, у печени. Но я засунул ее глубоко, перекрывая кислород.
Завтра. Все завтра.
Завтра наступило незаметно. Я поймал себя на том, что считаю часы перед встречей с ней. Меня мучило любопытство, острым лезвием вспарывая напряжённые руки. Виктория не разговаривала со мной. Сегодняшней ночью она особо яростно пыталась забраться на меня, но я скинул ее и ушел в другую спальню, чем вызвал вселенскую обиду, на которую мне было совершенно плевать.
Мне было скучно. Я понял, что меня совершенно не трогают ее выпады, не задевают ее слова, сказанные в порыве гнева, когда очередная ваза летела в мою сторону. Мне было невыносимо тоскливо рядом с ней. Пустышка. Она исчерпала себя и все способы обратить на себя мое внимание. Только приезд чужачки стал для меня хоть чем-то заманчивым с того самого момента как я придумал этот план.
