Выходить к ним было страшно. За разговором с капитаном я успела отвлечься и благополучно забыть о людях, которые сейчас усердно гребли веслами, и когда я вышла вновь устремили на меня взгляды.
— Ирли, вы хотели что-то спросить?
— Я…Я… Хотела сказать «спасибо».
Мужчины даже остановились на мгновение, так синхронно, как будто думали все разом и точно так же вновь принялись грести.
— Не стоит. Это наш долг, защищать вас. Мы гордимся тем, что ярл доверил именно нам укрыть вас. Нет миссии благороднее.
Вот и все. И сказать больше нечего.
Я замялась, обнимая себя руками, а команда продолжала смотреть на меня немного взволнованно и немного блаженно. Странные они. Я ведь им совершенно никто, просто новая игрушка хозяина.
С этой мыслью я повернулась в сторону, не думая, просто слушая сердце и поняла, что кровь сирен не спит. Я точно, безошибочно знала, что Шелтор именно так. И он тоже там. И мое глупое сердце рвётся именно туда.
Что с ним? Спит? Есть? Бьет кого-нибудь? Картинки вставали перед глазами одна за другой, и в реальность каждой мне хотелось верить, думая, что именно в этот момент он делает то, что я представляю.
Я влюбилась. Идиотка.
Случилось то, в чем я совершенно не хотела признаваться. В первую очередь себе. Меня тянуло к этому мужчине, сквозь препятствия, отбросив в сторону его ужасный характер и жестокость. Мне казалось, что именно со мной он бы мог измениться. Заблуждение. Я видела многих женщин с такой судьбой. Они до смертного камня надеялись изменить свою пару, которая их на этот камень и загнала. Я обещала себе много раз что не стану жертвой своих чувств, не позволю себе податься порыву, но именно сейчас я этим и занималась. Меня тянуло, и я ничего не могла сделать, только трепыхалась в предсмертных конвульсиях как выброшенная на лед рыба. Он сломал меня. Уничтожил мою мнимую стойкость, стирая рамки дозволенного в его присутствии. Будто с ним можно снять вечные маски, которыми я успела обрасти настолько крепко, что теперь сдирала их вместе с кожей. Но это я. Только мне казалось, что у нас что-то может быть. Для него это так и останется выгодным договором. Но как же мне хотелось верить, в то, что те чувства, что я видела в момент нашей близости, есть правда. Не фантом, ускользнувший в тень, не игра почти затухших свечей и моего воображения. Правда. Такая жестокая и уничтожающая, растаптывающая все мои розовые мечты о пыльную землю.
Я должна бежать. Вновь.
Пока он знает, где я он не прекратит эту жестокую игру. Он знает, где мои слабые места, будет давить на них, расковыривать раны, заглядывая внутрь своими грозовыми глазами.
Я надеюсь, Ингрит мне поможет.
Глава 30
Море щадило нас. Путь проходил легко, без заминок и остановок. Разве что только с аспериями нам пришлось встретиться вновь, но они благополучно проплыли мимо. Несчастные, проклятые души, блуждающие в море с чувством вечного голода. Мне было их жаль. Головой я понимала, что это всего лишь опасные твари, которых неплохо было бы убить, но лучше пройти мимо, не сталкиваясь взглядом со слепыми белесыми глазами, но сердце за них болело. Каждый из них мог быть кем-то значимым, но море заточило их в свои вечные кандалы.
Команда позволила мне расслабиться в их присутствие, и уже через пару дней я могла позволить себе заливисто рассмеяться от очередной шутки Бьерна или дурашливо толкнуть локтем медведя Фарона. Они оказались очень простыми и с моего позволения, расслабились и перестали вести себя со мной как с чем-то божественным, к чему следует относиться с покорным благоговением. Они рассказывали мне интересные истории, смешные случаи из жизни моряков и я ощутила на себе все значения слова «дом». Это не то место, в котором твои вещи или осталась твоя память, запечатываясь в голове бутылочкой с воспоминаниями, а там где есть люди, которым не безразлична твоя судьба. Каждый из них искренне волновался, когда я по своей же глупости выпала за борт, каждый по очереди держал в руках комок из одеял, в который я была закутана, и согревал своим теплом. Сильнее всех в ту ночь отличился, конечно же, капитан.
Я уснула, как только немного согрелась, а проснувшись, обнаружила раздетого мужчину под одним одеялом с собой. Сложив в голове все воспоминания, что приходили сквозь дрему, я поняла, что это Ирлинг раздел меня, избавив от мокрой одежды, это он растирал мои замершие ноги и руки и сейчас прижимал к себе, распластывая по своему горячему телу. Я лежала у него на груди и боялась показать, что не сплю, просто хлопала глазами и слушала тихий шепот капитана:
— Знаешь, я готов поспорить с богами за тебя. Я впервые допускаю, что они ошиблись. А может я не прав и сейчас виду себя как круглый идиот, шепча тебе эти глупости. — Он тяжело сглотнул слюну, поглаживая меня по обнаженной спине. — Не знаю что у тебя на сердце. Но хотел бы узнать. Ты такая хрупкая, Бланш. Я бы многое отдал, чтобы ты позволила защищать тебя всю жизнь. Да, я определенно идиот. Я готов отдать тебе себя, целиком и полностью и делай все что захочешь. — Он помолчал несколько секунд, его пальцы тоже остановились. — Но нужно ли оно тебе, моя дорогая Бланш. Все чаще думаю о том, чтобы украсть тебя. Да, представляешь. Я почти готов на это. Пойти против друга, против родных и друзей, переступить через все, ради тебя. Но хочешь ли ты этого? Дай мне знать, прошу. Только если появиться мысль, хоть одна, самая крохотная, что ты можешь быть счастлива со мной, дай мне знать.
Он аккуратно спустил меня себе под бок и замер, нависая сверху.
— Я могу смотреть на тебя вечность. — Горячий лоб Ирлинга коснулся моего, и теперь я ощущала жар от каждого его слова на своем лице. — Я бы многое отдал, чтобы вновь коснуться твоих губ. Да будь я проклят, если не попробую сделать хоть что-нибудь, чтобы ты заметила меня.
Он все-таки это сделал. Вновь украл мой поцелуй, не спросив разрешения. Но его пылкие слова обжигали виной, потому что я ничего не чувствовала к нему, кроме доверия и спокойствия. Может где-то на дне, и теплился огонек для Ирлинга, но рядом бушевал шторм по имени Родерик, уничтожая собой любые другие знаки внимания.
Он не торопился. Медленно исследовал мои губы, не давил, не таранил так же горячо, как это делал ярл. Почему я все время их сравниваю?
— Надеюсь, ты простишь меня, но я должен попробовать.
Его ласка меняла место, спускаясь к подбородку, от него к шее, плечам и ключицам. Я лежала и думала, почему не могу остановить его, почему до сих пор не оттолкнула? Мысли клубились в голове ровно до тех пор, пока плавящий своим жаром рот не сомкнулся на моем соске, втягивая его внутрь, поглаживая языком.
— Ирлинг! — Громко шепнула я, шумно втянув воздух.
Он не оторвался, а на мой рот опустилась широкая грубоватая ладонь, запрещая кричать. Мужчина продолжал свои игры, теперь мучая другую грудь, я слабо отталкивала его руками. Он был как скала, не подвижный, не сдвигаемый. Свободная рука уже изучала изгиб моих бедер, но ласка не прекращала быть лаской. Заботливая, нежная, она позволяла соображать и отпихивать мужчину от себя.
