— Да милый, ты был прав. — Легко согласилась его супруга, продолжая сжимать мои прохладные пальцы. — Только теперь поздно обсуждать то, что могло предостеречь. Нужно думать, что делать дальше.
— Этот Бернир не должен был становиться конунгом! Он хитрый, мерзкий плуг, не достойный носить этот титул!
— Да, милый, ты прав.
— Скот и надутый пузырь, возомнивший себя неизвестно кем!
— Да, милый. — Соглашалась ирли.
— Дубина абразивная!
— Да, дорогой.
— Да что ты мне все «дакаешь»?!
— А ты пока не выскажешься с тобой бесполезно что-то обсуждать. — Улыбнулась она и ярл несколько раз зло моргнул, но потом выдохнул и опустился в свое кресло.
— Что от нас требуется? — Устало спросил он.
— Не совсем от вас, скорее от ирли Ингрит. — Пояснил капитан.
— Что я могу сделать? — С готовностью ответила женщина.
— Нам нужно спрятать ирли Торунн. Сейчас для всех она мертва и это нам на руку. Ее безопасность стоит первая в очереди.
— Спрятать? — Казалось, старушка даже оживилась. — Это я могу. Кто должен знать, где она?
— Я, вы и ярл Торунн. Больше никто.
— Устоим. Можете на меня положиться. Что еще мы можем сделать, кин Ирлинг?
— Я думаю это можно обсудить позднее. Мои люди устали после долгого путешествия, и единственное что хотелось бы сейчас это отдохнуть.
— Конечно. Альбар приготовил вам комнаты. Тогда завтра обсудим все уже более обстоятельно. А сейчас прошу на покой. — Ярл поднялся и поспешил на второй этаж.
— Милый, ты не против, если я какое-то время побуду с цветочком?
— Да, дорогая. Пойду спать. Я слишком стар для таких ночных посиделок.
Все разбредались по комнатам. Капитан бросил на меня задумчивый взгляд и отправился за своими людьми, оставляя меня наедине с ирли.
— Пойдем в твою спальню. Я чувствую, что нам необходимо поговорить. — Она осмотрелась, убеждаясь, что все ушли, и потянула меня за собой.
На втором этаже женщина завела меня в просторную комнату, и, закрыв за нами дверь, потянула на широкую кровать.
— Мне кажется, что ты хочешь поговорить с кем-нибудь, цветочек? Я готова тебя выслушать. — Она согнула ноги в коленях, подбирая их под себя, и легонько постучала по ним пальцами, приглашая меня к себе. — Садись, садись. Я вижу, что тебя что-то тревожит, и прежде чем я украду тебя у всех из-под носа, хочу хоть немного облегчить твою душу.
Я забралась к ней на постель, и она одним крепким рывком уложила мою голову к себе на коленки, которые вопреки внешнему худосочному виду, оказались мягкими и уютными.
— Ну? Что случилось, цветочек? Где сердце свое потеряла? — Я закрыла глаза, тяжело вздохнув.
Сейчас я хотела верить в то, что Ингрит интересуется не из простого любопытства, а ей действительно важно, что я чувствую. Она перебирала сухими длинными пальцами мои волосы, пока я готовила слова, которые в суматохе разбежались в разные стороны, и тихий приятно шелестящий голос Игнрит, зазвучал в тишине комнаты. Материнская любовь слышалась в каждом слове, разгоняя всех жутких призраков моих страхов, пока женщина заплетала белые пряди в маленькие косы у лица.
Я в ладошку звезд наберу,
Я развею их на ветру.
На шершавом небе ночном
Звезды вспыхнут светлым огнем.
Фонари ночные зажгу
И луне сойти помогу,
Пусть придет, светла и нежна,
В целом мире только одна.
Она пела, успокаивая, словно не пытаясь получить ответы, а искренне желая помочь, утешить. И от этих чувств на мои глаза вновь навернулись слезы. Тихие, горькие, они оставляли на щеках мокрые дорожки, что мерцали в свете свечей.
— Я всегда хотела дочь. Боги не дали нам деток вовсе. — Она ловко управлялась с моими волосами, заплетая примерно такую же прическу как у себя. Даже мои маньерки, которые я, почему-то собрала на один шнурок и носила на конце косы, пока мы плыли сюда, сейчас ощущались как что-то гармоничное, нужное.
— Где твоя боль, доченька?
— В нем. В нем моя боль.
— Грозный ярл оставил часть себя в твоем сердце?
— Он поселился там целиком. — Я дергано вытерла мокрые щеки, не в силах поднять глаза и заглянуть в лицо женщине, отворачиваясь к лепестку свечи.
— Любишь?
— Не знаю. Наверно. Хотя…
— Любишь. — Улыбнулась она, уже не спрашивая. — А он что?
— Ничего. Ему все равно.
— Уверена?
— Да.
— Почему тогда он отправил тебя ко мне, желая спрятать от всего на свете?
— Потому что жаль потраченных денег. — Ингрит усмехнулась, закончив с волосами и теперь просто поглаживая меня по голове.
— Ты еще такая юная. Как получилось, что у тебя никого не осталось, цветочек?
— Мама умерла, когда я была еще ребенком, отец чуть больше трех лет назад. А как оказалось, я ему даже не дочь и где-то, может быть, конечно, но скорее нет, есть мужчина, который даже не знает о том, что я есть. — Вновь стало грустно.
— Странная история. Но я думаю, ты сумеешь в ней разобраться.
— Как только ярл решит свои проблемы с замком, меня вновь вернут к нему.
— Ты в нем не сомневаешься.
— Что? — Ингрит заглянула мне в лицо.
— Ты не сомневаешься в нем. Знаешь, что он сможет, уверена. Все не так просто, цветочек. Это не только война ярла, это война островов. Погибнет много людей прежде чем все вернётся на круги своя, но твой ярл увез тебя не для того, что бы потом вернуть, а для того что бы сберечь твою жизнь, если у него ничего не выйдет.
Ингрит говорила простыми словами, и для меня как для ребенка открывалась простая истина. Но я протестовала, выражая свое несогласие:
— Я сбежала! Это капитан рассказал ему, что я жива! А мог бы и не говорить!
— Мог бы, но капитан знает Родерика много лет. И поверь, он настолько сильно в тебя влюблен, что сумел бы соврать ярлу, если бы не видел, что это важно. — Я вздрогнула при упоминании о чувствах капитана. — Тише, тиже. Я старая, а не слепая. Ирлинг испытывает сильные чувства к тебе, цветочек, но не даст им воли, если понимает, что ты любишь другого.
«Уже понял» — хотелось добавить, вспоминая ту сцену по пути сюда, но я промолчала. Незачем старушки знать подробности.
— Я спрячу тебя так, что никто не найдет. — Она лукаво подмигнула мне. — Демона им в портки, а не место.
— Что ты задумала? — Я подскочила и в предвкушении закусила губу.
— Я не собираюсь выкладывать им все на блюдечке из фарфора. — Она сложила руки на груди и гордо задрала нос. — Хотят, чтобы спрятала — спрячу. Но потом пусть справляются сами.
