— Святые вампиры! Элис! — простонал вампир, стоило накрыть губами бархатную головку и втянуть ее в рот.
— Наша девочка голодна, — с нежностью прошептал Олав, сильнее вбиваясь в меня внизу.
— Даже слишком, — вторил ему Зейн и в такт рыжему погрузился глубже в мою попку.
И это было просто непередаваемо!
Двигаться с ними, чувствуя, как устало тело от томительной истомы, как стоят соски, царапая мужскую грудь, как пульсирует бугорок внизу, призывая их все к большему, большему!
Если бы они сейчас прекратили, я бы вырвалась и убила бы их. Клянусь. Сила бурлила внутри так ощутимо, что я не сомневалась в том, что способна на такое. Вырвать цепь, сдерживающую ноги, сорвать с глаз повязку и поймав самого медленного — заставить отдуваться за всех.
— Пожалуйста, еще! Прошу!
— Скоро, крошка, скоро. Потерпи еще немного, мы почти закончили.
— А я нет! И я вас убью, если не кончу!
Вампир тихо засмеялся, и будто мечтая о смерти, все они меня оставили, усадив на чертов жертвенник, лишь поцеловав легко и едва ощутимо на искусанных губах.
— Другие ждут. Мы с тобой еще наверстаем, — даже не пряча смех в голосе добавил Зейн и, мазнув пальцами по чувствительным соскам, ушел.
— Ты примешь нас, Элис?
Я покрутила головой, по слуху находя озвучившего вопрос, и сжала до хруста пальцы.
Как они могут спрашивать, если видят, как меня ломает!?
Но сцепив зубы, прорычала:
— Кто?!
— Ты нас не знаешь, — грубоватый низкий голос раздался совсем близко, и я всем телом обернулась к его владельцу, протягивая раскрытую ладонь и натыкаясь ею на рельефный пресс.
— Ас? Трип? Риг?
— Да. Ты принимаешь нас?
— Но мы же…
— Ты принимаешь нас? Как мужей? — прозвучало мне прямо в губы, когда широкие ладони развернули лицо на голос.
Мир сузился до состояния крупицы, и ответ застыл на губах.
Глава 49
Мужья?
Я вспомнила, как бесстрашно эти трое защитили меня от Нджала, и мое сердце преисполнилось не только благодарностью, но и вспыхнувшей симпатией к ним, уверенно переходящей во что-то более сильное, нерушимое.
Под ласки их рук, что удерживали меня словно пушинку, я одаривала их своими поцелуями и наслаждалась их желанием. Три мощнейших тела. Три грозных мужчины. И я — ничтожная частица во вселенной, что так важна для них. Они не хотят меня, как атрибут для ритуала и скважину энергии. Они хотят меня, как жену.
— Да-а-а, — выдохнула я в губы одному из них, и они закружили меня в безумном танце любви. Танце на нас четверых, что засасывал меня в невесомость и дарил ощущение небывалого блаженства.
От безграничной радости, вырывающейся жаром из моей груди, у меня текли слезы, когда я отдавалась этим троим — по очереди и всем сразу. Я глотала душащий меня ком, всхлипывая и подгоняя их, жаждая взобраться на вершину наслаждения. Мои силы не иссякали. Напротив, я стервенела, ускоряя наш общий темп, требуя больше, резче, горячее. Я кусала их губы, царапала спины и руки, стонала, кричала, извивалась, придавая им уверенности и выкладываясь до звезд перед глазами.
Будь проклят Велор за то, что продал меня. И благословите его боги за это же самое. Но я, черт возьми, счастливейшая женщина в мире, которую полюбило пятнадцать потрясных мужчин! В чем-то они пугающе одинаковые, в чем-то слишком разные. Но они частички моего сердца. А я — их жизнь.
Почти не владея собственным телом, я плавно перешла в объятия Зака, еще несколько часов назад понимающе отпустившего меня и тем самым тронувшего меня до глубины души.
— Миленький мой, — прошептала я, надевая себя на него, обвивая его шею руками и наслаждаясь его хриплым стоном мне в ухо. — Твоя награда никуда не убежала.
— Ты… не побоюсь этого слова… божественна, Элис, — в тон ответил он мне, толкаясь в меня и порыкивая сквозь стиснутые зубы.
Чья-то рука осторожно потянула меня за волосы, намотала их на кулак и чуть запрокинула голову. Мои разомкнувшиеся губы накрыл поцелуя разгоряченного Сета. Я легко узнала его по тому, как другой рукой он массировал мою шею, спускаясь вниз по позвоночнику и даря мне новый поток энергии.
— Да-а-а, — улыбаясь, прошептал он, надавливая где-то между лопаток, — вот где прячется настоящий вулкан.
Умело надавив туда, он резким рывком взбодрил меня, и я услышала протяжный стон содрогнувшегося Зака. Воспользовавшись моментом, Сет ловко сдернул меня с него и пересадил на себя. Задвигавшись, как разъяренный зверь, он стал выбивать из меня неистовые крики, сводящие с ума любого, кто находится на расстоянии мили от меня. А доведя дело до конца, осторожно передал меня Асмунду.
— Дья-я-явол… Какая ты тесная, Алиса…
Уж если Алиний не поранился, то и ты…
И тут у меня заложило уши от того, как туго вампир вошел в меня сзади своим невероятно крупным членом. Мы застонали какой-то общей мелодией, ласкающей слух, оба удивленные и счастливые.
Мой приоткрытый ротик накрыл большой палец Марса. Лизнув подушечку, я присосалась к нему, заглушая свои стоны и всхлипы. А потом мне захотелось большего. Не бросая заданный Асмундом ритм, я рукой нащупала член своего фея, помассировала его и притянула к губам. Языком размазав по головке выступившую капельку смазки, я запустила его в рот и услышала томный протяжный стон Марса.
Положив ладонь на мой затылок, он задвигался яростнее, быстрее. Руки Асмунда забродили по моей пояснице, надавливая вниз и в то же время буквально натягивая меня на себя.
Казалось, что время остановилось, как и мое сердце, когда я, едва живая, но блин счастливая до умопомрачения, снова оказалась на ритуальном жертвеннике, а с меня сняли повязку.
Кое-как сфокусировав зрение, я сумела разглядеть тринадцать довольных вампиров, украшенных моими метками. У кого-то вязь ползла по рукам, у других — по груди, а некоторые могли гордиться бо́льшим.
Фух, получилось…
Я откинула голову, закрыла глаза и, переводя дух, услышала голос Деймона:
— Ты справилась, Алиса…
После этого я провалилась в бездну, где осталась наедине с собой и своим бессилием.
Не знаю, сколько я проспала, но когда очнулась, первым делом ощутила жуткую сухость во рту. Потерев глаза, приподнялась на локтях, чтобы разобраться, где нахожусь.
В своей комнате.
Уже хорошо. Значит, выжила.
Тело гудело, будто я попала под трамвай. Каждая мышца еще вибрировала, храня память ритуала. Но я однозначно буду жить.
Оглядевшись, увидела стоявшего у окна Кейна. Шторы были распахнуты, с улицы на него лился яркий дневной свет. Он подставлял к солнцу ладони и как-то по-детски наивно улыбался.
