Эсма смешалась и опустила голову. Снова бросила быстрый взгляд в сторону стоявших группой парней и тихо проговорила:
- Да, наверное, ты права...
- Давайте уже смотреть дальше, - вмешалась Диля, жестко обрывая этот диалог.
Ася и Ясмина молча переглянулись, Алекса поняла, что не только ей все это показалось странным. Эсма еще некоторое время сидела рядом с ними, потом встала.
- Ну, я пойду, а то скоро уже позовут за столы. Благодарю, было интересно, - проговорила она и пошла туда, где сидела ее мать.
***
- Не доверяй ей, - глядя вслед девушке, сказала Ася.
Вообще-то, Алекса и не собиралась, но все же спросила:
- Почему?
- Потому что Красные всегда были нашими врагами, - пояснила Ясмина.
- Именно, - поддержала ее Диля. - А сейчас притащились первыми и без мыла лезут. У Красных сын и три дочери. С собой они взяли только младшую, которая не замужем. Будут ее тут пристраивать за кого-то из наших парней.
Казалось бы, это не должно было ее волновать... Однако Алекса невольно похолодела от нехорошего предчувствия и механически потянулась к тарелке с печеньем. Но вдруг увидела, что к ней идет Руслан, и все остальное сразу вылетело из головы.
Он подошел, серьезный, собранный, улыбались одни глаза. Взял ее за руку и на секунду переплел пальцы.
- Все хорошо? - спросил совсем тихо.
- Да, - только успела шепнуть Алекса.
А Руслан уже положил ее руку себе на локоть и чинно повел в столовую. Наверное, этот мимолетный жест никто и не заметил. Во всяком случае, Алекса очень на это надеялась. Потому что когда они проходили по залу, поймала на себе пристальный взгляд Красного. Он очень внимательно на них смотрел, а потом повернулся и что-то сказал жене и дочери.
Сразу стало неприятно, полезло в голову разное.
А еще она боялась, что за столом им опять придется с разных концах. Как это принято у некоторых восточных народов - мужской стол, женский. Но нет, их посадили вместе. Ей как будто сразу стало легче дышать, оттого что Руслан был рядом. Она почувствовала себе намного увереннее и стала осматриваться.
В этот раз столы были накрыты в зале, смежном с большим золотым. И убранство здесь было соответствующее: мрамор облицовка стен, тонкая ажурная резьба, золотые инкрустации и старинные фрески. Очень красиво, изумительно по стилю. Экзотично, но Алекса поймала себя на мысли, что уже успела немного привыкнуть к этой экзотике Нагов.
А еще она успела заметить, что тут четкая иерархия и строго соблюдается этикет. Это внутри семьи они общались неформально, а за столом было иначе. Глава клана сидел в центре, рядом с ним супруга, по правую и левую руку от него - братья с женами. А дальше - по старшинству дети.
Для Красных и Радужных были отдельные столы, и получалось гости сидели напротив. Это, конечно, омрачало. Алекса старалась не смотреть на них, но время от времени ловила на себе взгляд Красного. И не могла определиться, узнал он ее, или просто проявляет интерес к Руслану? Это уже не нравилось. В какой-то момент ей даже почудилось ментальное вмешательство. Блок Алекса выставила автоматически, и только потом стала искать взглядом, кто бы это мог быть. Руслан сразу заметил. Склонился к ней:
- Что с тобой, Лесик?
- Ничего, - качнула головой она.
На миг забыла обо всем и зависла, глядя ему в глаза. Руслан нервно сглотнул и проговорил:
- Давай, я положу тебе мяса.
И стал накладывать ей в тарелку, пока она не опомнилась и не завопила шепотом:
- Ой, куда столько! Я же не съем!
Кажется, их услышали, потому что ДалгетХан покосился на них. Алекса смутилась, а на красивом, но застывшем, словно каменном лице главы клана, вдруг промелькнуло насмешливое выражение. Потом разговор за столом ушел в другое русло. Теперь говорили что-то о программе развлечений на завтрашний день. Честно говоря, Алекса устала, что ей было все равно. И очень хотелось назад в свою комнату. К счастью, ужин не слишком затянулся, и они с Русланом удрали из-за стола первыми.
А за пределами зала все изменилось.
Стоило им выйти, Руслан подхватил ее на руки и понес. И как за ними захлопнулась дверь комнаты, тут же поцеловал ее и выдохнул в губы:
- Еле дождался.
глава 31
После нервотрепки, моральной усталости и страхов, это было как глоток хмельного вина. Они целовались как безумные, и как оказались на кровати, Алекса сама не поняла. А волна несла все дальше, к тому порогу, за которым уже будет точка невозврата. Или или. Сейчас или...
Но в какой-то момент посреди этого безумия он все-таки остановился.
- Мммммм, - простонал тягуче, низко.
Крепко прижал ее к себе, тяжело дыша в волосы, и стал целовать уже мягче, медленнее, пока не схлынула волна страсти и дыхание немного не успокоилось. Потом чуть откинул голову назад и спросил:
- Как ты?
А у нее не было слов, она путалась в чувствах. Это ведь трудно объяснить. Почему вдруг в какой-то момент все становится неважно, кроме того, что между ними происходит? Она спрятала лицо у него на груди, невольно краснея от мысли, что все слишком быстро, и кивнула:
- Хорошо.
Так хорошо, как еще никогда не было в ее жизни. Алекса, наверное, так бы и осталась в кольце его рук, но надо же было снять платье, переодеться ко сну. Выдохнула с тихим сожалением и стала выбираться. Он неохотно, но отпустил.
Смотрел, как она босиком идет в ванную.
Потом поднял с пола ее черные лодочки, положил обе туфли на одну ладонь. В его большой руке они смотрелись как игрушки. Эротичные игрушки. Острые носики, тоненькие каблучки... Жаркой волной пробежались искры под ребрами.
Руслан оглянулся на дверь ванной, откуда доносился приглушенный шум. Думал недолго. Одним движением стащил с себя пиджак, сдернул разом галстук и рубашку, и пошел туда за ней.
Когда дверь открылась, она не ожидала, ахнула, закрывая руками грудь. Снятая одежда ворохом лежала в стороне, она была в одних маленьких кружевных трусиках.
А он смотрел так жадно. Такой тяжелый взгляд, горячий, ей хотелось бежать от него и одновременно ноги подкашивались, оттого что внутри становилось томно, сладко. Несколько долгих секунд это продолжалось, потом он шагнул. А она дернулась, стискивая сильнее руки.
- Не...
Больше ничего сказать не успела. Он уже поднял ее с пола и усадил на широкую столешницу перед раковиной. Глаза бешеные, черные зрачки во всю радужку, дыхание срывается. Поймал сначала ее левую ступню и стал целовать, потом правую. Шепот глухой, жаркий:
- Не ходи босиком, простудишься.
