Но ему было уже все равно. У него просто не осталось выбора. Отец уже прислал людей, ему передали, что будет делаться заявление для прессы. Приезжал Джем. Они с ним вдвоем стояли в холле больницы.
- Как ты, брат? - осторожно спросил Джамал.
А он смотрел в окно. Ответить ему было нечего, передернул плечами и тихо проговорил:
- Нормально.
Постояли еще немного молча, потом Джем сказал:
- Ладно, я пойду. Занимайся тут, я в офисе прикрою.
Он потер переносицу и кивнул:
- Хорошо, спасибо тебе.
- Да брось ты, - буркнул Джем. - Если что, ты знаешь.
Да, он знал.
Джем уехал. А он все еще стоял в холле, смотрел на зеленые кусты за окном и ждал. Ему должны были сообщить, когда девушка очнется. Все это время думал о том, что произошло. И, черт бы его побрал, просто не знал, что чувствует.
- Простите... - незаметно подошла медсестра.
Руслан обернулся.
- Вы просили передать... - девушка смущалась и избегала смотреть ему в глаза. - Потерпевшая приходит в себя.
Он сразу же пошел в туда, ему надо было ее видеть.
глава 6
В том коктейле чувств, что он испытывал, было намешано много всего. Раздражение на весь мир и на самого себя, чувство вины перед девчонкой, которую сбил, и перед семьей. Руслан прекрасно понимал, что сейчас втянул семью в неприятности. Он, наследник клана, первый, кто должен был бы заботиться о благополучии и безопасности!
И ладно бы он натворил что-то в подземном мире. Внутренние дела Нагов остаются между ними и регулируются совсем другими законами. Но нет же. Ему повезло феерически. Это дерьмо всплыло в мире людей.
Протест душил его, спазмами сдавливая горло.
И под всем этим - тревога за нее.
Что б он ни говорил себе, он ее чувствовал. Проклятая змеиная сущность не желала успокаиваться, ворочалась в нем. Тащила его сейчас туда, к ней, быстрее, чем ноги шли.
А по дороге медсестра рассказывала о состоянии девушки, о травмах и повреждениях, Руслан внимательно слушал. Странно отзывалось это в нем, как будто кто-то дергал болезненную струну в его душе.
Множественные ушибы, гематомы, сотрясение, растяжение связок... При правильном уходе угрозы жизни нет. Приходит в сознание.
В сознание. Приходит.
Да, ему необходимо было ее видеть. Но еще и по другой причине. Помимо новостей и братской поддержки, Джем еще привез ему чистый информационный кристалл. Плоский полупрозрачный опаловый диск лежал у Руслана во внутреннем кармане пиджака.
Сейчас, когда она еще слаба, можно было взять гораздо более четкий слепок ауры. Черт, как это все вымораживало! Ситуация просто выкручивала его изнутри. Но вот перед ними уже была дверь палаты. Руслан повернулся к медсестре и сказал:
- Оставьте нас одних.
Дождался, пока медсестра уйдет, и вошел. Сразу же набросил на комнату звуконепроницаемый полог, и только после этого взглянул на девушку.
Проклятая змеиная сущность до того просто места себе не находила, а тут как будто успокоилась и затихла. И то хорошо, мрачно подумал про себя Руслан, хоть не будет мешать мыслить. А сам внимательно сканировал ее лицо.
За исключением повязки, ничего в чертах пока не изменилось, значит, еще не пришла в себя настолько, чтобы удерживать отвод глаз. И это и есть ее истинный облик. Однако Руслан не мог избавиться от сомнений. Что если и это часть плана, и она сильна настолько, что даже сейчас врет?
Это было отвратительное чувство. Потому что его змеиная сущность, будь она неладна, хотела ей верить. Пришлось напомнить себе, что она враг.
Слепок ауры он взял, но не спешил переносить на кристалл, хотел поговорить с ней, отследить эмоции. А пока просто смотрел.
Джем передал ему решение главы клана дословно. Руслан прямо видел отца перед внутренним взором и слышал его низкий спокойный голос:
«Наги живут рядом с людьми тысячелетиями и могут вести в верхнем мире бизнес, только потому что тщательно оберегают свои тайны. И потому - ни малейшей огласки. Девушка, кто бы она ни была, маг или сам дьявол во плоти, должна быть полностью изолирована раньше, чем до нее доберутся родственники, пресса, адвокаты, телевидение и прочее. Сделать это нужно на законных основаниях, и так преподнести, чтобы СМИ задохнулись от восторга».
Осознавать, что он своей неосторожностью подставил весь клан, было неприятно. Но за этим еще следовало кое-что, адресованное ему лично. И вот это «кое-что» просто выбивало из колеи.
«Девушка охотилась за тобой, и ты об этом знал? Нравилось играть в игры? Вот теперь у тебя будет прекрасная возможность играть в игры. Сделаешь ей предложение официально и приведешь в дом. И в твоих же интересах, чтобы она твое предложение сразу же приняла. А дальше, пока ты будешь разбираться что, зачем и почему, девушка поживет под присмотром семьи.
И да. С мамой будешь разбираться сам».
Разбираться с мамой...
Руслан не успел додумать, потому что в этот момент ресницы девушки дрогнули. И вся его змеиная сущность рванулась к ней. Он застыл, напряженный как струна, ждал, когда она откроет глаза.
Открыла.
Глаза были серые.
Огромные, редкого оттенка. С синевой.
В первый момент своего пробуждения она, видимо, слабо соображала. Или это была игра, но взгляд был восторженный. Руслан невольно потянулся к ней и сглотнул.
Однако в следующий же миг все изменилось. Во взгляде мелькнуло узнавание.
- Ты... - едва слышно прошептала девушка, закрыла глаза и отвернулась.
Через пару секунд она снова открыла глаза, но в них уже не было ни капли тепла. А его задело! Он хмыкнул и потянулся поправить сползшее покрывало. Она попыталась отстраниться, но не очень-то получилось. Руслан медленно отодвинулся сам и проговорил:
- Не дергайся. Тебе вредно делать резкие движения.
Холодный взгляд как укол. Да, его это задевало, царапало. Тем более что он ни в чем перед этой девицей не виноват. И теперь из-за нее еще попал в переплет.
Наверное, потому цинизм из него и попер.
- Если узнала меня, значит, все понимаешь? - спросил он.
Не спеша вытащил из внутреннего кармана плоский полупрозрачный кристалл и зажал между ладонями, перенося на него слепок ее ауры. Судя по тому, как она напряглась, девица действительно все поняла. А он не мог себе отказать в сомнительном удовольствии и спросил:
- Знаешь, что это такое?
Хотя по глазам видел, что знает. Девушка промолчала в ответ и отвернулась. Открытое пренебрежение было неприятно.
