— Нет, а тебе бы этого хотелось? — он приподнял брови, его губы дрогнули, намекая на улыбку.
— Нет, — фыркнула я, — ты водник и воздушник, твоя первая стихия конфликтная с моей. Слишком много сложностей при минимуме преимуществ.
Лазар странно улыбнулся, заинтересованно оглядел меня и продолжил.
— Во время свадебного ритуала нас свяжут, собственно, узами брака и кровной связью. Первая обеспечит верность душ и тел. Ни мыслями, ни действиями мы не сможем навредить друг другу. Не сможем предать, даже мысль об этом будет мучительной. Кровная связь свяжет наши жизни. Мы разделим одну жизнь на двоих. Нет, это не значит, что проживем меньше, чем нам отмеряно. Но это значит, что сможем делиться жизненной энергией в случае необходимости, но тогда, когда этой энергии не хватит, чтобы выжить, погибнем оба.
— Как это произойдет? — ладони похолодели. Гулко сглотнула. Воображение нарисовало жуткий алтарь, на котором мы с Лазаром окажемся в будущем. Там нашу кровь смешают, и мне, почему-то, казалось, что ее необходимо большое количество.
— Увы, — он развел руками, — я знаю лишь о том, что нам предстоит обменяться кровью, как это произойдет, знают только Боги и их жрецы, но ни те, ни другие не желают открывать эту тайну.
— Я боюсь крови, — выдохнула я, — вернее, не переношу запах крови. Мне становится плохо. Надеюсь, для этого ритуала ее понадобится немного.
— Надеюсь, — эхом отозвался Лазар.
— Что же предстоит после свадьбы? Еще две нити?
— Да, но, насколько я понял, их образование произойдет без постороннего вмешательства. Хм, — он задумался и отвел взгляд.
Насторожилась. Смяла ткань платья в кулак. Другой рукой ухватилась за подлокотник кресла. Неужели, на этом откровенность Лазара закончится? Неужели, он вновь попытается что-то скрыть. На его лице читались сомнения и даже борьба. Он хмурился, закрывал глаза и что-то беззвучно шептал, а пауза, тем временем, затягивалась.
— Лазар, — позвала его предупреждающим тоном, — что за связи и как они образовываются? — требовательно проговорила и, не моргая, смотрела на принца.
— Влечение и дети.
Коротко бросил он. Взглянул на меня, словно ждал, что я устрою очередной огненный ураган, и вновь вернулся к рассматриванию большой картины, висящей на стене.
— Что? — склонила голову к плечу. — Что образуется между нами? И как с этим всем связаны дети?
— Сексуальная связь, Кира, — бросил на меня горячий взгляд и больше не смог отвести его. Глаза принца горели лихорадочным огнем желания, от которого мне становилось некомфортно. Хотелось встать и уйти.
— Кхе-кхе, — прокашлялась я, надеясь, что это немного приведет женишка в чувства, но он продолжал пожирать меня глазами.
Видимо, долгое воздержание сказывалось на его поведении, и любой разговор о сексе добавлял принцу небольшую сумасшедшинку. Наверное, все женщины мира хотели бы, чтобы их любимый мужчина смотрел на них именно так, но моя проблема заключалась в том, что этого мужчину я не любила. Ненависти уже тоже не испытывала, но с радостью бы оставила его в прошлом. Или вовсе забыла о нем. Может быть, его поведение — обман, попытка ввести меня в замешательство? Слишком яркими были эмоции. Чуть-чуть опустила ментальные щиты и в то же мгновение пожалела о своем любопытстве. Меня обдало волной жара, которая заставила задохнуться. Мгновенно восстановила ментальный блок и ухватилась за горячие щеки. Лазар хмыкнул, опустил взгляд и несколько раз глубоко вдохнул, пока я усмиряла колотящееся сердце. Уже через несколько секунд на меня смотрел спокойный, сосредоточенный принц, коим я привыкла его видеть.
— Расставание для нас будет смерти подобно, — спокойно проговорил Лазар, — мы будем нуждаться друг в друге. Не пугайся, — видимо, заметил мое смятение и смущение, — это не значит, что нам придется остаток жизни провести за закрытыми дверями спальни, — он метнул взгляд на массивную деревянную дверь, — хотя это был бы неплохой вариант. Мы будем желать друг друга, желать прикасаться друг к другу, находиться рядом.
— Я сойду с ума, если буду всю жизнь таскаться за тобой.
— Все не так плохо. Жрецы сказали, что нет необходимости находиться рядом ежесекундно, расставание на длительное время будет приносить тоску. Наверное, — он метнул взгляд на рокаллов, — это что-то вроде того, что чувствуют рокаллы, лишенные хозяина. Связь эта образуется в ночь после свадьбы.
— Или не образуется, — мрачно заключила я.
Лазар посмотрел на меня, как на глупого ребенка. В его глазах читалась уверенность, что эта связь образуется, чтобы я ни делала для того, чтобы избежать этого. Не нужно было слов, чтобы понять, как именно эта связь образовывалась.
— А дети? Что с ними?
— Дети свяжут наши души навсегда. В момент, когда произойдет зачатие, души будут сплетены воедино, и благодаря детям эта связь станет нерушимой. При жизни и после смерти.
— Может, я умру раньше, чем забеременею, — тихо и даже с надеждой проговорила я.
— Вряд ли, — ответил Лазар, — ведь зачатие произойдет в течение года после свадьбы.
— Что? — выдохнула я, не веря своим ушам. Моя жизнь оказалась распланирована так далеко… А ведь я не готова не только к свадьбе, я даже не собиралась думать о детях в ближайшие лет десять. Хотела, как и мама с отцом, пожить для себя.
****
— Это магия, — обыденным тоном проговорил он. — Процесс запущен, теперь сам мир и наши души будут стремиться завершить этот ритуал, закрепить нити, связать нас.
Я никак не могла разгадать, как сам Лазар относится ко всему происходящему. Иногда мне казалось, что он доволен происходящим, иногда — что злится столь же сильно, как и я, а порой, мне казалось, что ему все равно. Словно он подчинился, смиренно принял происходящее, как должное. Но Лазар не был похож на того, кто безразлично относился к себе и своей судьбе. Или дело во времени, которое у него было, чтобы привыкнуть к мысли о том, что его жизнь больше не принадлежит ему. Неужели, через несколько месяцев я также спокойно буду говорить о том, что сделали и делают с нами Боги? Верилось с трудом.
— Это неправильно, — в голосе звучала дрожь негодования. — Подскочила на ноги и прошла к окну. Уперлась руками в подоконник и закрыла глаза. Сердце рвалось на части, причиняя ощутимую боль. Все это неправильно. Договор, брак… Даже чувства, которые, по словам Лазара, возникнут, будут неправильными, ненастоящими. Они будут навеяны магией. Подделка. — Лучше бы приворожили, чтобы мы не мучились, — в отчаянии проговорила я. — Я бы сама выпила любовный отвар. А лучше яду.
— Не стоит так убиваться. В конце концов, — хмыкнул Лазар, но я расслышала нотки горечи в его голосе, — они не обманули. Мы будем счастливы.
— Это все вранье. Я не смогу чувствовать себя счастливой, пока буду помнить о том, как все начиналось. Неужели, — развернулась и взглянула на Лазара, который тоже поднялся из кресла и стоял обперевшись на спинку, — ты не будешь каждое утро просыпаться с мыслями о том, насколько это правильно? В твоей душе и мыслях будет жить любовь, а ты каждый день будешь спрашивать себя, настоящая ли она. Я уверена, это будет продолжаться бесконечно. И я не хочу провести вечность в сомнениях и метаниях. Я бы сказала, что лучше умереть, но и смерть нас не спасет.
