Несколько раз перечитала короткое письмо, которое явно было написано на скорую руку. Что же, я была рада и этой записке. Ощущение, что мама душой и мыслями рядом со мной, согревало и придавало сил.
Письмо от тети Вари было не посланием королевы для своей подданной, а письмом поддержки близкого человека. Но она уделила лишь пару предложений своим переживаниям и волнениям. В основном же она писала то, о чем я уже частично знала или догадывалась.
Кира! Этот брак — воля Богов. Изменить что-либо мы не в силах, как сильно бы этого не хотели. Могу лишь заверить тебя, что, пройдя по этому, безусловно, сложному и тернистому пути ты обретешь счастье. И принесешь его обоим королевствам. Что-то происходит в нашем мире, неподвластное даже нам. Боги не желают делиться своими планами и причинами такого решения, но смею заверить тебя, что без их присмотра ты не останешься. И, тем не менее, мы с твоей мамой приготовили подарок, которому ты порадуешься и который поселить в наших сердцах толику спокойствия. Держись, девочка, и покажи всем, что наши девушки достойные, сильные и смелые. С любовью и теплыми мысленными объятиями, тетушка Варя.
Р.в. В крайнем случае, не бойся раскрыть своей маленькой темной тайны. Даю тебе на это свое королевское согласие и одобрение. Сожги это письмо и помни — ты любишь животных. И у тебя теперь целое королевство питомцев…
На последних строчках я не смогла сдержать улыбки. И словно наяву услышала заливистый смех тети Вари. Наверняка, она смеялась, когда писала эти слова. И то, что она позволила себе такое грубое высказывание в адрес жителей соседнего королевства, явно говорило о том, что она также была недовольна таким распоряжением моей судьбой, но намекала на то, что мне придется свыкнуться со своим положением и более того, позаботиться о своих будущих подданных.
Повертела в руках оба письма и подошла к окну. Распахнула его, села на подоконник и спалила бумажки, развеяв в воздухе черный пепел. Положение у меня не бедственное, но отчаянное. Я бы с удовольствием порыдала пару часиков и пожалела свою судьбу загубленную, но не могла позволить себе такой слабости. Еще чего не хватало! Не дождутся оборотни от меня такого проявления слабости.
Следующие пару часов я рассматривала свои покои. Заглядывала в шкафы, гуляла по комнатам, рассматривала массу флакончиков в уборной, нашла даже пару симпатичных платьев, приготовленных для меня, в одно из них даже переоделась, чтобы не разгуливать в неглиже. И ждала. Ждала я появления Лазара. И не зря. Служанки полностью оправдали мои подозрения. Одна из них сообщила мне о том, что Его Высочество желает видеть меня и ожидает в гостиной.
Одарила ее долгим тяжелым взглядом и последовала за этой исполнительной девочкой. Интересно, это она доложила Лазару о письмах? Хотя какая разница? Все они будут это делать.
Когда вошла в свою гостиную, скользнула мимолетным ледяным взглядом по стоявшему у окна кронпринцу и молча села в одно из кресел.
Лазар медленно развернулся, не преминул рассмотреть меня в новом наряде и без предисловий перешел к причине его появления здесь.
— От кого письма?
— От любовника, — нагло взглянула на него. — Вернее, от двух, — письма ведь было два, а эти девицы наверняка доложили о точном количестве. — Что поделать, — томно вздохнула и начала кокетливо наматывать черный локон на палец, не забывая придурковато улыбаться, — любовь и страсть у нас в крови.
Лазар сдвинул грозно брови и сжал кулаки. Просверлил меня взглядом, но я не собиралась сбрасывать с себя маску влюбленной дурочки. Влюбленной, но не в него.
— Ты что? — округлила глаза и приоткрыла в удивлении рот. Прикрыла его ладонью и прошептала, — ты думал, что мое сердце свободно, и я полюблю тебя? Какое разочарование, — покачала головой и похлопала глазками.
Глава 4
— Ты что себе позволяешь? — прошипел Лазар. — Ты как смеешь делать из меня посмешище?
Ух! Какие мы грозные! Его бешенство не вызывало у меня страха. Кто бы видел этого ревнивца. Меня забавляла эта ситуация, и я с трудом сдерживала улыбку. Чувствовала, как губы дрожат, а уголки норовят разбежаться в разные стороны. Теперь мне не приходилось претворяться глупышкой, я и без игр выглядела ненормальной, упорно сжимающей губы.
— Ты — моя невеста! — он в секунду оказался рядом со мной. Оперся ладонями на подлокотники кресла и приблизился к лицу. Его ноздри трепетали, зрачки расширились, практически полностью затопив радужку, а губы были плотно сжаты.
— И даже мысли о других мужчинах для тебя запретны.
— Ваше Высочество, — дрожащим от сдерживаемого смеха голосом проворковала я, — вы заблуждаетесь. Я не ваша невеста. И мои мысли вам неподвластны, как бы сильно вы не желали иного. Откуда вам знать, может быть, в данный конкретный момент я представляю не разъяренное животное, а симпатичного мужчину в порыве страсти нависающего надо мной? — закусила губу и рассеянно оглядела кронпринца.
— Твое веселье неуместно, — выплюнул он и схватил меня за подбородок, заставляя смотреть в глаза. — Ты хочешь узнать границы моего терпения? — он жутко ухмыльнулся. — Что же, в таком случае я не заставлю тебя утруждаться, обозначу их самостоятельно. Если ты когда-нибудь заставишь меня усомниться в своей верности, если я когда-нибудь узнаю о наличии у тебя любовника, то перегрызу глотку и тебе и ему. И буду в своем праве. У тебя есть привилегии по договору, есть привилегии, как у подданной другого королевства до нашей свадьбы, но в этом случае, я буду в своем праве. Ты — моя. И никто, слышишь, никто не смеет посягать на ту, которая принадлежит мне. И я сделаю это, несмотря на ошейник, который непременно появится. Лучше заключение, чем позор и бесчестие. А теперь смотри в мои глаза и реши сама, правдивы ли мои обещания, или это такая же игра, которую затеяла ты, строптивая, глупая девочка.
В его глазах плескалась затаенная боль, злость и все та же отчаянная решительность. Нет, он не играл, не обманывал и не преувеличивал. И ему даже удалось меня напугать. Совсем немного, самую малость. И пугала меня не возможность стать убитой собственным супругом, а его невероятная решительность присвоить меня, заполучить всю до кончиков пальцев, и он не собирался отступать или проигрывать. А его угроза не страшила меня. Как можно напугать меня смертью, если она у меня в крови. И я была бы не я, если бы опустила глаза в пол и пообещала, что теперь стану послушной девочкой, сдаюсь на его волю.
— Да я лучше сдохну, чем буду принадлежать тебе, и выполнять все твои желания. К тому же, — схватила его руку и слегка приложила магией. Растущая температура заставила Лазара отпустить мой подбородок, — если ты еще когда-нибудь посмеешь сделать мне больно, я не ручаюсь, что один из нас умрет и без участия каких-либо любовников. — Лазар неосознанно коснулся красного отпечатка на руке. Небольшой ожог остудит его пыл. — Я не девочка, Лазар, если ты не можешь усвоить эту простую истину, то тебе придется очень трудно, и, когда ты захочешь сомкнуть на моей шее свои зубы, очень велика вероятность, что они осыпятся пеплом.
