— Очень необычно, — выдохнула я и неуверенно улыбнулась, — вряд ли я скоро привыкну к тому, что это всего лишь игра и никому не угрожает опасность.
— Здесь — никому. Лорды беспокоятся о своем здоровье и внешнем виде. Вечером бал. А простые люди не ограничиваются парой клочков шерсти. Они не жалеют и плоти.
— Это чересчур.
— И там есть правила. Это возможность решить спор, продемонстрировать свою силу сопернику, выместить злость и обиду. В нашем королевстве редки волнения, несмотря на животную, вспыльчивую натуру, благодаря таким соревнованиям.
— Возможно, ты прав, но к этому нужно привыкнуть.
Следующий бой снова был между двумя волками. Здесь победитель мне казался очевидным — один волк был гораздо больше другого, мощнее. Его рыжая шуба была гораздо ярче серой шерсти противника, и он всегда оставался виден, даже среди пыли, когда его соперник иногда вовсе скрывался из вида. Но я ошиблась, когда посчитала, что исход ясен еще до начала боя, тот, что поменьше брал верткостью и хитростью. И именно его зубы сомкнулись на шее рыжего волка. Я от себя не ожидала, что так обрадуюсь победителю, но усидеть на месте не сумела. Подскочила и захлопала в ладони, широко улыбаясь.
— Ты вошла во вкус, — Лазар встал рядом. Он не был столь эмоционален, но моя реакция ему явно нравилась.
— Я так переживаю, будто и сама на этой арене нахожусь. Там, в самой гуще боя.
— Именно поэтому, некоторые и стоят на арене, так это ощущение усиливается.
Следующий бой был магическим. Вряд ли он мог бы впечатлить меня больше, чем волчий. Магических боев я насмотрелась достаточно. А в процессе обучения и сама участвовала в таких. Но и тут оборотни сумели меня удивить. Заклинания мелькали так часто, что глаза не успевали уследить за всем. Мужчины молниеносно отправляли друг в друга сферы, наполненные магией, успевая уворачиваться от посланных противником, и тех, что отражались от щитов. Перекрестный огонь настолько поглотил меня, что я не замечала ничего вокруг. Пока трибуны не ахнули, а Лазар не бросился на меня. Мы рухнули на пол, я не успела ни о чем подумать, как голова взорвалась болью, из легких вышибли весь воздух, а над головой раздался треск.
****
Дышать было тяжело, то ли от того, что на мне лежал Лазар, закрывая своим телом от того, что сыпалось сверху, то ли от удара о пол. Голова пульсировала болью и раздающиеся вокруг крики и многочисленный топот раздражали еще сильнее. Еще и кошки желали сунуть свои носы к нам, чтобы убедиться, что мы живы.
— Что происходит? — просипела я.
Лазар поднял голову, взволнованно оглядел меня, оперся на руки и поднялся. Помог встать и мне. Придерживал за талию, давая возможность опереться на него.
— Не пострадала?
— Если не считать мое эго, то можно сказать, что нет. Что это было?
— Отразившееся заклинание, — он скользил взглядом по арене, которая оказалась заполнена суетящимися людьми.
— Случайность? — мой взгляд тоже метался от одного оборотня к другому, в основном я смотрела на тех, что были скрыты под балахонами.
— Возможно. Но это не значит, что я не выверну их всех наизнанку, — прорычал Лазар. — Или не случайность, — его тон сменился на саркастично-задумчивый. — Виарина яростно желает уйти, а Вед’Дорт не разделяет ее желания. Я бы очень хотел знать, в чем причина их внезапного разлада, — его губа дернулась так, словно он с трудом сдерживает желание оскалиться.
Я бросила взгляд на тех, о ком говорил Лазар. Они стояли не так далеко от нас, и мне удалось увидеть, как лицо леди исказилось, она что-то отрывисто бросила своему спутнику, выдернула руку из его ладони, круто развернулась и стремительно покинула арену. Она едва ли не бежала. Я многозначительно взглянула на Лазара.
— Либо Виарина страдает невероятной невезучестью и оказывается ни в том месте, ни в то время, либо кто-то очень хочет подставить ее, либо она плохо заметает следы.
Лазар приложил к моим губам палец. Он вел с кем-то мысленную беседу и не мог отвлечься.
— Григ сегодня вряд ли сможет поучаствовать в празднике — у него прибавилось работы, — у Лазара желваки ходили ходуном от едва сдерживаемого гнева.
Праздник не отменили, несмотря на то, что в нашем балконе появилась огромная дыра, а щепки рассыпались по арене. Мы не пострадали, и король решил не привлекать к происшествию слишком много внимания, ведь была вероятность, что виной моим ушибам стала нелепая случайность. Но щитовиков, всех без исключения, забрали на допрос, а на арену выпускали только волков. Мы же с Лазаром вернулись во дворец, чтобы обсудить все и привести себя в порядок перед балом.
— Что с Виариной? — спросила я, когда мы оказались в покоях принца.
— Если это она, то дадим ей еще один шанс на балу. Григ занимается щитовиками, и как станет что-нибудь известно, сразу сообщит. Единственное, что остается непонятным для меня — причина. Если за этим стоит она, то зачем ей это нужно?
— Личная неприязнь? — хмыкнула я, — ощущение несправедливости? Может, она считает, что достойнее стать твоей женой, чем я.
— Тогда нашим преступником скорее окажется Криста.
Удивленно взглянула на Лазара. Интересные подробности. Мой жених скривился.
— Многие считали, что мы стали бы прекрасной парой. Отец был склонен согласиться с этим мнением. Она не дурна собой, покорна и ее отец влиятельный человек.
— Я что-то не заметила, чтобы она испытывала к тебе какие-то чувства.
— Ни ко мне, — усмехнулся Лазар, — к власти и статусу.
— Ах, да, глупо забывать об этом маленькой детали. В конце концов, даже если Виарине этот вариант, по твоему, не подходит, то никто не отменял обычной ревности.
— Нет. Виарина никогда не казалась мне настолько глупой, чтобы пойти на такое преступления из-за такой ерунды.
— Для тебя это глупости, а для нее ревность оказалась невыносимой.
— Ты знаешь, о чем говоришь, — хитро протянул он и скрылся за ширмой.
— О чем ты?
— О ревности. Мне очень приятно знать, что другие женщины заставляют тебя ревновать. А явные провокации других оборотней — с яростью отстаивать меня, зная, что в этом нет необходимости.
— В моей семье никто и никогда не позволил бы никому отзываться о близких людях в пренебрежительном тоне. А ревность? — ненадолго задумалась, набрала в легкие воздуха и на одном дыхании проговорила, — только самая малость — собственница, — пожала плечами и проследила за Лазаром взглядом.
Кронпринц улыбался так, что я боялась за его душевное состояние. Он опустился на кровать рядом со мной, взял за руку и проникновенно заглянул в глаза. А моя вредность не заставила себя ждать. Она часто приходила тогда, когда я чувствовала себя неловко.
Ответила ему хитрой улыбкой и произнесла:
