— Варвара, Лазар, — отозвался Равениус, потому что Любовь и Природа говорить были не в состоянии, лишь виновато взглянули на своих детей и опустили заплаканные глаза, — в ваших венах течет кровь Богов.
— Та-ак, — тетя Варя схватилась за голову. Лазар просто огромными глазами смотрел на свою внезапно обретенную двоюродную сестру. — Так, — королева была немногословна и неоригинальна.
— Это обсудите потом, — отрезал Бог Правосудия, — сейчас есть проблемы важнее. Итак, — он сцепил пальцы и поджал губы. — Смертники будут истреблены. Жрецы участвовали в сговоре, — он посмотрел на нас, — в том числе в покушениях на вас, — кивнул на невысказанный вопрос, — что с ними делать — решайте сами. С исчезновением Карониуса они потеряют силу. Наши жрецы, — он тяжело вздохнул, — ваша задача позаботиться о них. Они также лишатся силы. Но я бы посоветовал ничего не менять. Пусть остаются служителями. Людям нужна поддержка.
— Если жрецы Смерти лишатся силы из-за исчезновения Карониуса, то и остальные лишатся по той же причине? — уточнил Лазар.
У меня голова шла кругом, я не могла уловить смысл сказанных слов, вообще не могла сосредоточиться, лишь переводила взгляд от одного Бога к другому.
— К сожалению, да. Мы все провинились и понесем наказание за нарушения.
— Нам нужны подробности, — коротко проговорил король Ариан.
— Ливерия, — обратился к ней Равениус, — соберись.
— Да, — Богиня Судьбы выглядела разбитой. Судорожно вздохнула и подняла на нас полные слез глаза. — Полотно судьбы, — она взмахнула рукой и перед нами на стол лег кусочек легкой, невесомой ткани. Но этот кусочек, кажется, был живой. Ниточки шевелились, сплетаясь и расплетаясь между собой. Но полотно это было не цельным. Часть его плелась отдельно, и новый кусочек был гораздо меньше уже сплетенного. И только одна ниточка на самом кончике соединялась с большей частью полотна. — Это ближайшее прошлое и настоящее. Вариаций будущего масса.
— К сути, — сухо произнес Равениус.
— Мы не вмешиваемся в созданные миры. Можем подсказать, подтолкнуть, подать знак, но не вмешиваемся. Не вмешивались, — поправила саму себя Судьба. — Это реальность. Это, — она взмахнула рукой и рядом появилось еще одно полотно, только значительно меньше и… цельное, — одно из развитий будущего, если бы мы не вмешались, а привлекла мое внимание одна маленькая, казалось бы незначительная, деталь. Но именно она и вынудила нас действовать решительно, — еще один взмах рукой и меньшее полотно увеличилось так, что стало отчетливо видно плетение. И то место, где два, когда-то разделенных кусочка одного полотна, начали соединяться. — Всего лишь одна ниточка, — Ливерия вздохнула, — но она безвозвратно изменила бы течение истории, — она легко подцепила две нити, которые были связаны с двух кончиков, образовывая петлю. — Когда я увидела это, поняла, что быть беде.
— Ливерия, нет времени, — поторопил ее Равениус. Судьба кивнула и продолжила гораздо быстрее. И по мере ее рассказа, глаза у всех присутствующих простых смертных округлялись все больше.
Две ниточки — две жизни. Ариан и его брат Вириан. Когда-то Вириан ради власти пошел на предательство и решил стать одним из смертников, чтобы убрать брата со своего пути к престолу и получить силу. Благодаря появившейся тете Варе и вернувшимся Богам этого удалось избежать. Вириана все же сделали смертником, но как и других отправили в заточение под купол, где единственной пищей этих энергетических вампиров стали слабые эманации смерти. И смертники теряли силы, стремительно сокращалась их численность, но всех Богов, кроме Карониуса это мало интересовало. Вреда для мира от смертников было гораздо больше, чем пользы.
— Тогда, — Ливерия снова тяжело вздохнула, опустила взгляд и прошептала, — наши создатели решили, что наше вмешательство и созданный купол — оправданы. Наказание для Карониуса. Но сейчас ситуация изменилась.
На одном из полотен, иллюстрирующих наиболее вероятное будущее, Богиня Судьбы увидела, что нить жизни Ариана переплетается с нитью Вириана. И нить первого обрывается. Это могло значить только одно — смертники найдут выход из-под купола. А заглянув дальше, Ливерия с ужасом поняла, что с момента встречи Ариана и Вириана численность населения стремительно снижается. Смертники слишком изголодались под куполом. Они бросились бы на жителей Ореады с одной целью — утолить голод.
— Война с ними уничтожила бы почти весь мир. Руины, горы испитых трупов, вот, что ждало бы нас, — едва слышно прошептала Ливерия. Рано или поздно огонь войны угас бы, смертников бы уничтожили, но какой ценой? Мир бы уже никогда не восстановился после такого потрясения.
— И тогда вы решили поиграться с нами. Только оставили нас слепыми, как котят, — выпалила тетя Варя.
— Люди, — задумчиво и как-то горько протянула Судьба, — у каждого из вас своя роль.
— Но вы, тетушка, любительница вмешиваться в наши жизни. И делаете это, что называется, нахрапом. Без всякого пиетета перед частной жизнью и вашими же правилами, — тетя Варя обличительно ткнула пальцем в Богиню Судьбы. — Могли бы сразу обозначить проблему. И все было бы гораздо проще.
— Не убавить, не прибавить, — откликнулся Лазар, но посмотрел на свою новоиспеченную родственницу с осторожностью.
— Лазар, Варя, — слаженно и строго окликнули своих детей две другие Богини.
— Ошибаетесь, — спокойно встретила Судьба наши обвинительные взгляды. — Лишь в случаях невозможности пойти по другому пути, мы вмешиваемся, но решения оставляем за вами. Я всего лишь сплетаю нити ваших жизней. Все жители нашего мира — клубочки нитей. Каждый из вас рождается уже сплетенный со своими родителями. Я лишь даю варианты того, с чьей нитью сплетется ваша, остальное — результат ваших поступков и решений. Иногда нити в плетениях распадаются, иногда нити обрываются, а клубок заканчивается, но все они — часть огромного полотна мира. И если силой выдернуть одну из нитей, то в полотне возникнет дыра, которая может расползтись и уничтожить все полотно. И мы вмешивались только тогда, когда такой риск возникал. Но не так… Основательно. Здесь нам пришлось идти буквально на преступление. Требовать. Ставить условия. И не просто направлять, а ставить вас в жесткие рамки, — в ее глазах вспыхнул решительный огонек. — Вы сильны, — она обвела нашу четверку взглядом, — но по-отдельности ваша сила — ничто по сравнению с диким, всепоглощающим голодом. И нам было необходимо заставить вас доверять друг другу, заставить сотрудничать. И без оглядки броситься в бой. Вы бы пошли на только…
— Ради любви, — отозвалась Богиня Аллория. Мама тети Вари. — Твою дочь, Варя, и свою внучку я не могла отдать в жены Лазару, по понятным причинам. А Кира, — она бросила на меня взгляд раскрасневшихся от слез глаз, — девочка уже жила в мыслях оборотня. И она к нему была… неравнодушна. Я знала, что любовь вспыхнет между ними рано или поздно, но мы не могли просто ждать. Слишком долго. Пришлось идти на крайние меры. Ты, дочка, дорожила девочкой, как своей, и ради нее бросилась бы в любую точку мира. Ариан последовал бы за тобой. Кира и Лазар не оставили бы друг друга. Четыре маленьких человечка, наделенных огромной силой любви и большим магическим потенциалом создали крепкий узел, который мог бы сообща противостоять целой армии. Но и вы не смогли бы выстоять против смертников. Мы знали, что Карониус вмешается. Любовь к собственным созданиям сильна. Вы, наши подопечные, как дети. Мы не хотели бы вашей гибели. Но мы уже знали, что Карониус что-то задумал. Его жрецы оживились. Теперь мы знаем, что Карониус еще тогда, много лет назад, когда купол только накрыл смертников, задумал свое подлое разрушительное дело. Он требовал и молил не оставлять смертников хотя бы без наставников, жрецов, чьи проповеди и советы должны были помочь смертникам смириться, пережить суровое, но справедливое наказание. И мы поддались уговорам. Порталы были им созданы, соблюдая все наши требования: портал привязан к носителю, и только его мог перенести один раз в декаду. Но мы лишь недавно узнали, что каждый переход оставлял брешь в куполе, ослаблял его, а за множество лет таких переходов была масса. И купол бы рухнул, а лавина смертников понеслась по миру, уже без страха, пожирая все живое вокруг.
