— Но вы решили пойти на нарушение, чтобы этого не случилось, — выдохнул Лазар, сжимая мою ладонь в своей. — Но зачем все эти ритуалы со связками?
- Сынок, — выдохнула Богиня Ассирия и взглянула на Лазара. В ее глазах плескалась такая боль, от которой сердце сжималось, и на глаза наворачивались слезы. — Мы вмешались. Карониус понял, что мы что-то готовим и пошел на крайние меры — заговор с королевой и портал, подаренный Кире.
— Королева? — внезапно осипшим голосом переспросил Лазар.
— Она носит под сердцем сына, считает его истинным наследником трона, — отозвалась Богиня Аллория. — Если ты взойдешь на престол, то ее надежды рухнут. Свергнуть тебя будет гораздо сложнее, особенно при поддержке соседнего королевства. И Карониус предложил ей помощь в избавлении от тебя. И Киры.
— Вы же не вмешиваетесь, — потрясенно выдохнула я, — но почему сейчас рассказываете все это?
— Разлад среди Богов на таком уровне, — вступил в разговор Равениус, — открытое противостояние, прямое вмешательство в жизни сразу нескольких жителей для достижения цели, Карониус еще и нарушил прямой запрет на снятие купола раньше срока. В совокупности это непростительные нарушения. Наказание за это — перерождение.
— Что это значит? — спросил король Ариан и хмуро обвел взглядом всех Богов.
— У нас был выбор, — тихо проговорила Ливерия, которая сейчас была лишь тенью от всегда спокойной, гордой и независимой Богини Судьбы, — не вмешиваться и создать новый мир, учитывая прошлые ошибки. Карониус был бы наказан. Либо, вмешаться и понести наказание всем вместе.
— Что значит перерождение? — дрожащим голосом спросила тетя Варя.
— Полная зачистка памяти. Новые мы, новые миры, новый процесс обучения, — ответил Равениус.
В беседке воцарилась потрясенная тишина.
— Мы знали, на что шли, — твердо проговорил Равениус, — и понесем заслуженное наказание. А вы, — обвел нас внимательным взглядом, — те, кого мы избрали на роль хранителей этого мира.
Дар речи ко мне вернется не скоро. Наверное, мои глаза после последних слов напоминали блюдца. Пустые. Смысл сказанного доходил до сознания медленно. Я не понимала совершенно, что происходит, и как все это отразится на наших жизнях. На всем мире.
— Мама, — голос королевы прозвучал тихо и жалко. В нем звучали слезы.
— Я люблю тебя, — прошептала в ответ Аллория.
— Я не понимаю, — впервые в голосе Лазара звучала растерянность. Он сжал мою ладонь до боли, но я в ответ лишь сжала его.
— Мы уйдем, — тихо, но твердо произнес Равениус, — навсегда. Единственный способ сохранить равновесие и магию в этом мире — создать источники силы. Вы станете их хранителями. Хранителями мира. Его защита и опора. С нашим уходом именно вам придется исключить волнения. Сейчас, как никогда, важно удержать мир от войн и распрей. У вас достаточно сил и власти для этого. И будет больше. Вы не станете Богами, — ответил он на вопрос, который словно колокол звучал в моих мыслях. — Проживете свою жизнь. И уйдете в мир иной тогда, когда исполните свою роль в этой жизни. И вернетесь, когда мир снова окажется на грани разрушения.
— К-как? — я даже не сразу поняла, что хриплый подавленный голос принадлежал мне.
— Как и все. Вас породит большая любовь. Ваши души найдут свою пару, когда придет время, чтобы вновь вернуть мир и спокойствие на Ореаду. Каждый раз этот путь будет разным, но он неизменно приведет вас друг к другу. К власти.
— Мы будем проживать тысячи жизней, не зная покоя? — голос короля Ариана мог бы заморозить окружавший нас сад.
— Вы не будете страдать. Не будете помнить. До тех пор, пока мир будет возможно спасти. Пока жива магия.
— Я не хочу, — в голосе королевы уже звучали рыдания. Взглянула на нее, по ее щекам ручьями катились слезы, — не хочу, чтобы ты уходила, — она смотрела на свою мать.
Взглянула на Лазара. В его глазах тоже плескалась боль. Молчаливая просьба, направленная его матери.
— У нас не было выбора, — словно оправдываясь, прошептала богиня Аллория, — мы не могли обречь вас на гибель.
— И возложили на нас огромную ответственность, — проговорил король Ариан.
— Вы уже у власти, — отрезал Равениус, — это ваше предназначение. Время уходит. Жрецы помогут вам. Они знают достаточно. Сейчас вам нужно объединить силы. Весть о полном уничтожении смертников сгладит удар от нашего ухода. У вас есть время попрощаться.
Равениус рывком поднялся. Его примеру последовала и Ливерия. Взмах рукой Богини Судьбы и пара дриад растворилась в воздухе. Я не смогла бы сейчас стоять на ногах. Казалось, все онемело. И даже язык приклеился к небу. Я решительно отказывалась верить в происходящее. Не могла представить, как мы справимся с таким потрясением. Как справятся все с ним. В прошлый раз Боги ушли, но все верили в их возвращение, теперь же… Все иначе.
Царила пустота. Он отпустил мою ладонь только для того, чтобы прижать молчаливо рыдающую мать к своей груди. Откуда-то сбоку раздавались громкие всхлипы. Тетя Варя с Богиней Аллорией. Мне казалось все сном. Ненормальным, невероятным, жестоким сном. И я будто сквозь толстое стекло наблюдала за Лазаром, который до побелевших костяшек сжимал ткань одеяния своей матери на ее спине. Выдернул из состояния шока отчаянный шепот Богини. Она вскинула голову и взглянула на сына изумрудными сверкающими от слез глазами.
— Я не буду прощаться, — ее подбородок дрожал, а слова были едва слышны. — Мы, — она бросила взгляд в сторону на сестру, — постараемся вернуться.
— Есть шанс? — хрипло спросил Лазар, с надеждой заглядывая в глаза матери.
— Мы понесем наказание. Но душу и сердце матери ничто не остановит.
Мы не успели ничего спросить. Сад вдруг подернулся туманом. Силуэт Богини стал растворяться в нем. И на грани слышимости прозвучал голос его матери:
— Я люблю тебя, сын.
— Я люблю тебя, мама, — также тихо отозвался Лазар.
Миг и я почувствовала твердую почву под ногами. Пелена перед глазами рассеялась. И первое, что я увидела вызвало такую волну ярости, что я была готова зарычать.
Лицо королевы Корры Рен’Оулен, чьи брови взметнулись на лоб, я желала размазать по полу тонким слоем. Рядом с ней сидел мрачный отец Лазара. Именно ее интриги и жажда власти привела нас к смертникам. Она была причастна к случившемуся. Она стояла за нашими покушениями, и именно она отчасти была виновна в том, что мой мужчина испытывал сейчас такую боль, что ее не могли заглушить даже мои блоки.
Из груди вырвался мой хрип. А потом я поняла, что готова ее уничтожить. Стоит лишь отпустить рвущуюся наружу магию. Магию смерти.
— Лазар, — воскликнул король и подскочил со своего места.
— Ваше Величество, — я сверлила глазами королеву, — вы не рады нас видеть? Ждали вестей от Карониуса о нашей безвременной кончине? — я сделала медленный шаг вперед. Еще, еще и еще, так чтобы отойти от Лазара, который до сих пор держал руки так, словно сжимал мать в объятиях. — Не с той Смертью вы связались, — в груди полыхнуло так, что стало больно. Магия меня затопила. Она хлестнула и взвилась, окружая меня. Затопила глаза так, что весь мир потерял краски. Я знала, что теперь вместо моих глаз — провалы, в которых бушует тьма. Смертоносная тьма. И видела, как вжимается королева в свое кресло, как она бледнеет, понимая, какая магия ластится к моим рукам, оплетает тело и плещется в глазах.
