Бонус. Не одинокий дракон
Лиля вернулась из того мира с подарками для всех. Какие-то безделушки, мелочи, но мне досталось особенно много подарков. Подарков, которым не было цены. Она принесла свои детские рисунки и картинки, которые называла фотографиями. Там она была ещё совсем малышкой. Девочкой с грустными глазами, но с несгибаемой твёрдостью во взгляде. На них она была так похожа не Веренею. А ещё она сумела ввести меня в состояние ступора и глубокого смущения. Мы были наедине, когда она вручила мне три маленьких бумажных коробочки с прозрачной вставкой из странного материала. Внутри было что-то из одежды.
- Вот, это тебе, ваши местные эти, как их, портки, панталоны, в общем, трусы у вас ужасные, а это боксёры, они гораздо удобнее. Потом схожу к портному, попрошу сшить таких побольше. Надеюсь, с размером угадала. Вот, смотри, - она открыла коробочку и достала странные чёрные маленькие портки. - Это перед, это зад, померь, сначала будет непривычно, но потом ни за что не променяешь их на ваш ужас.
Я только хлопал глазами и не мог подобрать слова. Чувствовал, как лицо заливает румянец смущения.
- Лиля, ужас, я же мужчина, и твой отец, а ты тут развела...
- Ой, пап, завязывай, в нашем мире девочки в шортах, которые меньше таких трусов, по улице ходят. Это у вас тут заморочки, а я из другого мира. Короче, мерь, носи и радуйся, отказов не принимаю. Всё, я ушла, - и эта хитрюга оставила меня наедине с трусами.
- Вот же дочка, - усмехнулся я, но всё-таки отправился примерять обновку.
К слову, Лиля, как оказалось, снабдила таким бельём и отца Краса, он потом делился впечатлениями и хохотал, как душевнобольной, после шока от такого подарка. Зато Станислава, по словам Милорада, оценила подарок. Признаться, мне сначала было жутко неудобно, а потом, как и говорила Лиля, понял, ни за что не надену старое бельё.
А вскоре начался учебный год. Я уж надеялся, что все испытания позади, но оказалось, что зря. Весть о том, что иномирянка не только получила в мужья одного из самых завидных женихов, а ещё и оказалась моей дочерью, разделила адептов на три группы: те, кто искренне радовался за меня и за Лилю, те, кто искренне ненавидел такую удачливую Лилю, и те, кому было всё равно. Проблемы со вторыми начались практически сразу.
- Адептка Змеевская, а что у Вас с лицом? - через две недели после начала занятий на одном из уроков спросил я.
- А что у меня с лицом? - похлопала она глазами.
- Вот это что? - подошёл к ней, поднял за подбородок и коснулся расцарапанной щеки.
- А, это, - снова похлопала она глазами, - это, учитель Базилевский, последствия невнимательности. О ветку оцарапалась, - не моргнув глазом, соврала она.
- О ветку, значит.
- Да-да.
- Ладно, - выдохнул я, подумав, что если она хочет решать проблемы самостоятельно, значит, так тому и быть.
Но вскоре пожалел о своём решении. Был вечер. Я знал, что Лиля должна заниматься со Святогором после занятий. Сидел в своём кабинете, проверял работы адептов, как сердце вдруг ухнуло в пятки. Долго думать не пришлось, чтобы понять, что с Лилей случилось неладное. Выскочил на улицу и увидел, как несколько девушек бросились врассыпную. Рванул к тому месту и увидел дочь, лежащую на земле. Кровь размазана по лицу вперемешку с грязью, в кулаке зажат клок тёмных волос, а Лиля стонала и ругалась такими словами, что становилось стыдно даже мне. Подхватил её на руки и понёс к целителям, пытаясь усмирить ярость.
- Ветки значит, да? Эти же ветки? - спросил сквозь зубы.
- Ой, пап, не сейчас, - простонала она.
- Вот вылечат тебя, сам лично отхожу ремнём за то, что покрываешь этих мерзавок. Толпой на тебя одну, совсем одурели. Ну ничего, я им устрою воспитательный процесс, они у меня навсегда запомнят, как не нужно себя вести.
Отдал Лилю в руки целителей, убедился, что с ней будет всё в порядке и отправился собирать тех, кто нарушил правила и посмел избить мою дочь. Пять девушек: три дракайны и две оборотницы были выдернуты мной прямо из постели. Их причастность оказалась налицо в прямом смысле. Синяки и ссадины обнаружились у всех. Собрал эту пятёрку и повёл к Малахитнице.
- Это что ещё за вечернее собрание? - подняла бровь ректор.
- Это адептки, которые группой избили мою дочь, в смысле, адептку Змеевскую.
- Это правда? - обратилась к ним Малахитница. Девушки молчали, но свежие раны говорили сами за себя. - Значит, девушки решили покинуть нашу академию и отправиться отбывать наказание к стражникам, - спокойно сказала Малахитница и достала чистые листы. Девушки с ужасом смотрели на ректора, но не смели что-то сказать. Да и сказать было нечего, их вина очевидна, и они знали, на что идут, когда били Лилю.
- Постойте, ректор, - прервал её, - предлагаю оставить их в академии на испытательный срок. Я лично хотел бы заняться воспитанием этих девушек.
- Что же, пусть будет так, но в пределах установленных правил, Будимир. Я понимаю, что здесь задеты твои чувства, но помни, что мы в академии.
- Можете не сомневаться, - хмыкнул я. - На выход, ко мне в кабинет, быстро, - скомандовал провинившимся.
Два месяца девушки жили по жутким правилам. Они вставали в пять утра, занимались тренировкой ухода от боевых заклинаний, которые бросал я, потом шли на занятия, а после занятий слушали воспитательную беседу и мыли коридоры общежитий. Наверное, они пожалели, что не попросили Малахитницу отправить их к страже, но после этого случая никаких нападений на Лилю или других адептов не происходило. В академии настала мирная жизнь.
Лиля училась, я гордился своей дочерью, она никогда не жаловалась на чрезмерную нагрузку или усталость, сжимала зубы и постигала технику владения магией. Я не делал ей никаких поблажек, а только ещё больше требовал, в отличие от других адептов. Я восхищался своей дочерью и радовался, что рядом с ней Красимир, который работал моим помощником и помогал Лиле в обучении.
Время пролетело незаметно. Прошло три года с появления в моей жизни взрослой дочери. Лиля закончила обучение. Теперь ей предстояло выбрать свой дальнейший путь. Но даже с этим выбором у неё всё оказалось не так, как у всех. Меня в срочном порядке вызвал к себе Горыныч, а следом пришло письмо от Красимира, в котором он требовал, чтобы я разобрался с Лилей. Они все были в замке главного дракона.
Собрался и рванул в замок. Боялся, что случилось что-то страшное, хотя внутренняя связь не подавала признаков беспокойства. Но это же Лиля. Моя дочь имела особую способность находить приключения. Через четверть часа влетел в замок дракона. Уже подходя к дверям его кабинета, услышал громкий голос Лили.
- Это несправедливо, - возмущалась дочка, - дискриминация по половому признаку. Так нельзя!
Без стука отворил дверь и застыл в проёме. Дочка выглядела абсолютно здоровой, но очень возмущённой, а Горыныч с Красимиром были вымотаны. Они оба устремили на меня полные мольбы взгляды.
