— Думаю, рады мне не будут. Но мне не привыкать, — с этими, еле слышными словами Денис вошел в дом моих родителей.
— Мама, как ты могла?! — я, не стесняясь, банально кричала. — Это что, шутки? Да я чуть с ума не сошла, думала, что наша ссора тебя довела. А ты притворялась! И папа, — обернулась к нему, не на шутку разбушевавшись, — ты-то чем думал? У вас вообще совесть есть?
Денис спокойно стоял у двери, отказавшись сесть за стол рядом с моей, вполне здоровой и бодрой мамой. К которой не приезжала никакая скорая!
— Не кричи. Прошлая ссора не довела, так эта доведет. И получится, что ты не зря тащилась ночью сюда, успеешь мать в могилу свести, — возмутилась она. — И, Александра, совести нет у тебя! Я всего лишь показала тебе, что будет, если ты посмеешь испортить отношения с Ильей. Меня погубишь, сердце у меня слабое, ты знаешь! А лет через двадцать, когда до тебя дойдет, какую ошибку ты совершила, тебя и саму инфаркт настигнет, помяни мое слово!
— Боже мой, какой бред! Ты бы слышала саму себя, мама! — я топнула ногой, и даже взвизгнула от отчаянной ярости. — Даже не думай меня шантажировать, я на это не куплюсь! Тебя я люблю, но потакать тебе не стану. И твое сердце, как оказалось, не такое уж и слабое, посильнее моего будет. Все, визит окончен, я домой!
Иначе наговорю такого, что мама не простит.
В последние дни я на взводе, а сейчас и вовсе взбешена до пелены в глазах. Злости добавляет и эта картина маслом — мама, спокойно сидит за кухонным столом над чашкой чая, зачерпывает из розетки варенье, и с аппетитом уплетает его с хлебом. А рядом понурившийся папа.
Хоть кому-то стыдно!
— Стой, Саша. Так вот из-за кого ты с Ильей расстаешься? — она встала со стула, поднесла ладонь ко лбу, загораживаясь от желтого света, и ахнула — Дениса разглядела, наконец. — Ийсусе! Ты кого в мой дом притащила, а? Убирайся вон, мерзавец! Толя, — прикрикнула мама на отца, — неси вилы!
— Не торопитесь, мы оба уходим.
— Ты останешься. Александра, как ты могла? Боже мой, как я людям в глаза смотреть буду? — схватилась мама за голову.
А мне стало дико неудобно перед Денисом, который стал свидетелем этого шапито. Не знаю, испанский ли это стыд, или обычный, русский, но смотреть в глаза парню катастрофически неудобно.
— Идем отсюда, — сказала, взяла его за руку, и мы оба вышли из кухни под крики мамы:
— А ну вернись, негодная! Ты что творишь… Саша, вернись немедля!
— Быстрее, — попросила, и побежала, едва мы оказались на крыльце. Побежала по двору, за калитку, но все равно до машины первым добежал Денис. И мы оба рассмеялись, едва оказались внутри теплого авто.
Первое хорошее событие за день — эти наши догонялки.
— Весело у тебя… Александра, — передразнил Денис маму, заводя машину. — Надеюсь, твой батя с вилами за нами гнаться не станет?
— Давай не проверять, — я искренне и весело рассмеялась в ответ, выплескивая скопившееся за день напряжение.
Ну и семейка!
— Черт, правда, прости, — я все никак не могла прекратить смеяться, хотя мы уже выехали из Дубровки. — Мама раньше исполняла роль умирающей, но не так часто, чтобы я привыкла. Поверить не могу, что они с папой устроили мне такую ночку!
— Так ты и правда решила развестись?
— Да, — после небольшой паузы тихо, но решительно сказала я.
— Из-за измены?
Рассеянно кивнула в ответ, и нервное веселье схлынуло волной отлива, разбившись о скалы тяжелых мыслей.
Из-за всего. Может, разлюбила. Или никогда не любила, сама уже не пойму.
Про Илью в газетах писали, по телевизору показывали. Он — герой и в глазах окружающих, и в глазах наших семей. Не побоялся вступиться за девушку, сам пострадал, и друга потерял. «Как романтично, — вздыхали знакомые. — У вас вспыхнуло в такой трагический момент! Но зато ты точно знаешь, что твой муж — хороший человек. Ты своими глазами видела доказательство этому».
— Почему ты вышла за него? — Дэн будто мысли мои прочитал. — Почему именно за него, Саша?
— Он был рядом. Ухаживал красиво, и нет, я не про дорогие подарки, как ты мог подумать. Я про внимание, про обаяние… Илья, все же, очень харизматичный мужчина, — я не увидела, но почувствовала, как Денис напрягся. — Недостатков у него полно, но их у всех много. Я не стану ненавидеть его из-за измен. Раз предает, значит нам просто не по пути, надеюсь, он будет счастлив.
— А я надеюсь, что не будет, — жестко парировал Денис. — Так это все? Он красиво ухаживал, харизматично вешал тебе лапшу на уши, и ты повелась?
— Можно и так сказать. Это все сложно, на самом деле.
На самом деле, мне льстило внимание Ильи. Он — такой знаменитый, красивый, талантливый и лучший во всем обратил внимание на меня. Водил по музеям, по премьерам спектаклей, и удивлял своей образованностью. Ах, как мне было с ним интересно! Разумеется, я влюбилась в него. Вроде бы, это была любовь. А может, попытка прогнать одиночество, которая с треском провалилась.
Ведь едва на моем безымянном пальце засверкал золотой обруч кольца, я осталась в квартире наедине со своими мыслями. Походы в театры, в музеи, на оперу и балет стали редкими, а за ужином оказалось, что нам с Ильей не о чем говорить.
Нет, мы могли обсуждать книги и фильмы, но я никогда не была интеллектуалкой. И чувствовала, что это не семейная жизнь, а игра в нее.
Имитация.
— Ладно, — Денис остановил машину на обочине. — Вышла за него, и вышла. Главное, что разводишься, хоть на это мозгов хватило. Кстати, — быстро добавил парень, пока я не успела возмутиться его грубости, — ты собираешься мне ответить?
— О чем ты?
— О нашем последнем разговоре. В моей квартире.
Он спросил, считаю ли я его насильником, когда мы лежали в обнимку на диване. На том диване, на котором сегодня была эта мерзкого вида девица… ха, сама себе вру! Девчонка была вполне симпатичной, к сожалению.
— А какая разница, кем тебя считаю я? Гораздо важнее, кем тебя считает твоя девушка, Денис. Вот у нее и спрашивай!
— А я и спрашиваю, Саша. Ты ответишь мне, блть, или так и будешь нести чушь? — не выдержал он.
