Ближе к вечеру мы остановились у большого постоялого двора. Пока Миролюб помогал мне выйти из повозки, часть его отряда уже спешилась и теперь воины вполголоса переговаривались во дворе.
— Где мы?
— Здесь мы переночуем. А завтра двинемся дальше, — пояснил Миролюб. — Устала?
Я помотала головой, потому что понимала, что они в седлах устали за день гораздо больше. На крыльце харчевни появился один из воинов. Он сбежал по ступеням, увернулся от потянувшегося к нему коня, ласково потрепав того по носу, и зашагал к нам. Я узнала в воине Горислава.
— Можно идти! — отрапортовал он Миролюбу и подмигнул мне.
— Я сейчас, — с этими словами Миролюб отошел к группе воинов и стал раздавать указания.
Его приказы выполнялись быстро и четко. Кто-то из воинов тут же подхватил под уздцы сразу двух лошадей и повел за вихрастым мальчишкой, выбежавшем из харчевни. Кто-то снимал седельные сумки и тащил их к крыльцу.
Кто-то, проверив оружие, скрылся за высоким забором, окружавшим двор. Люди Алвара тоже выполняли приказы Миролюба. Правда, для этого Алвару приходилось переводить их на кварский.
Я смотрела на это четкое взаимодействие и думала о том, что так организовать людей может лишь настоящий лидер. Почувствовав на себе взгляд, я повернулась к Гориславу:
— Что?
Его лицо, лишенное привычной бесшабашной улыбки, выглядело старше.
— Почему ты так смотришь? — не выдержала я.
Он медленно покачал головой, отказываясь отвечать.
— Куда мы едем? — спросила я, хотя и Миролюб и Альгидрас в общем-то озвучили пункт назначения.
— В Свирь, — серьезно ответил Горислав.
— В Каменицу мы ехали другой дорогой.
— Заприметила, — улыбнулся он. — Эта дорога… короче.
— Почему же мы ехали туда другой дорогой?
— Короткий путь не всегда легкий, — философски заметил Горислав.
— Здесь опасно? — озарило меня. — Оттого-то мы и не ночуем в лесу?
— Ночью везде опасно, красавица, а мы поклялись тебя в целости доставить.
— Кому поклялись?
— Суженому твоему, — голос Горислава по-прежнему звучал серьезно.
Я же усмехнулась.
— То есть, если кто-то нападет, вы серьезно будете… — я не закончила нелепое предложение.
— Будем, краса, будем. Головы сложим, как один, — с легкой улыбкой произнес Горислав, и меня отчего-то пробрал озноб.
— Но ничего ведь такого не будет?
— А то лишь Богам ведомо, — откликнулся он и тут же, зажмурившись, втянул голову в плечи, потому что подобравшийся к нему сзади конь лизнул его в шею. Горислав с улыбкой протянул руку, зарываясь пальцами в спутанную гриву. — Ты ж мой славный. Держи.
Второй рукой он подсунул коню под нос изрядно запачканный кусок сахара.
— Горислав, твой паршивец опять сбежал! — крикнул один из воинов.
— Сам приведу, — откликнулся Горислав. — Все равно не расседлаете. Никому не дается, — пояснил он мне. — Вот как мамку его подо мной убили, да мы потом над ней вместе стояли, так больше никому и не дается. Я две весны ждал, пока он в силу войдет. Да? — повернулся он к коню.
Тот тихонько заржал в ответ и положил огромную голову на плечо Горислава.
— Мы с ним теперь друг без друга никуда.
— Все, иди, — появившийся Миролюб хлопнул Горислава по плечу и попытался погладить коня, но тот щелкнул зубами в паре сантиметров от протянутой руки.
Горислав тут же перехватил лошадиную морду:
— Ну-ну, что ты? Идем, хороший.
— Никого к себе не подпускает, паршивец, — почти восхищенно проговорил Миролюб.
А я посмотрела вслед Гориславу, который даже не подхватил уздцы. Конь смирно шел за ним следом, норовя облизать ухо хозяина. Горислав отмахивался и что-то выговаривал ему в ответ на эти шалости.
— Идем, — Миролюб потянул меня за руку.
У крыльца я невольно сбилась с шага, потому что спиной к нам там стоял Альгидрас и указывал одному из людей Алвара на бочки, составленные у дровяницы. По обритой половине головы я узнала в воине Врана. Миролюб выпустил мое запястье и хлопнул Альгидраса по плечу.
— Ну, что скажешь, хванец?
Альгидрас повернулся и только тут увидел меня. Быстро отвел взгляд и повернулся к Миролюбу:
— Пока все спокойно.
— Этот путь правда опасен? — спросила я.
— Горислав наболтал? — недовольно уточнил Миролюб.
— Нет, — соврала я. — Я просто заметила, что мы едем другой дорогой, а Горислав лишь сказал, что этот путь короче. Если мы не ехали коротким путем со Златой, значит, здесь опасней, — закончила я.
Миролюб лишь досадливо покачал головой, на Альгидраса я намеренно не смотрела.
— Не бойся ничего. Пусть лучше враги наши боятся.
С этим оптимистичным заявлением Миролюб потянул меня вверх по ступеням.
После сытного ужина, во время которого воины сменяли другу друга так, чтобы снаружи всегда была смешанная стража? из людей княжича и Алвара, мы отправились спать. Меня беспокоил момент с размещением, потому что, как ни крути, я была единственной женщиной здесь и, совершенно очевидно, должна была ночевать под чьим-то присмотром. И скорее всего этим кем-то будет Миролюб. Однако впустивший меня в комнату Миролюб остановился на пороге.
В маленькой комнате было жарко натоплено. У камина стоял большой таз и два кувшина с водой. Я с благодарностью посмотрела на Миролюба. Обо всем-то он позаботился. Как он только все успевает? Или же это сделал договаривавшийся с хозяином Горислав?
— Спасибо, — искренне сказала я, стараясь не думать о том, что здесь только одна кровать, а рядом с ней сундук, на котором вряд ли поместится взрослый воин.
— Сама знаешь, — начал Миролюб слегка смущенно, — я не могу быть ночь с тобой в одних покоях…
Надо ли говорить, что я понятия не имела о местных обычаях и уж точно не ожидала их соблюдения в походном варианте.
— Оставлять тебя одну здесь не хочу. Выбирай сама, кому охранять тебя сегодня.
— Я… — начала я, смутившись, вспомнив о том, что вчера меня уже охраняли, и о том, чем это закончилось. — Я…
— Ни о чем дурном не думай. Понимаешь же, что останься я здесь сегодня, Боги союз не признают. Ты ж не девка дворовая, — очень серьезно проговорил он. — А любой другой даже взгляда в твою строну не бросит. Мое слово.
Так вот оно что! Я едва не расхохоталась от прозорливости и наивности Миролюба. Я все не могла понять, почему он оставил меня на ночь с Альгидрасом, хотя прежде не раз сам намекал на неуместность моего общения с ним. А оказывается, подозревая нашу с хванцем взаимную симпатию, Миролюб решил, что совместная ночевка абсолютно безопасна, потому что чувства Альгидраса должны были стать гарантией моей неприкосновенности. Вероятно, благородному Миролюбу не могло прийти в голову, что кто-то может наплевать на условности и просто развлечься. Как же тошно мне сейчас было. А ведь до этого, казалось, что хуже уже не будет.
