— Что?
— Это она навевает. Мне тоже. Просто надо перетерпеть.
Я отступила еще на шаг и помотала головой:
— Алвар сказал, что она не может навевать чувства. Лишь показывать.
— Алвар много чего говорит, — шепотом откликнулся Альгидрас, глядя на меня так, как не смотрел еще ни один мужчина.
— Перестань так смотреть, — пробормотала я, не в силах отвернуться.
— Хорошо, — отрывисто кивнул он, но взгляда не отвел.
— Перестань! — прошипела я, понимая, что еще секунда, и я, наплевав на все, шагну в его объятия, и он их раскроет — я точно знала,? потому что сходит с ума сейчас ничуть не меньше, чем я.
— Алвар! Ты нужен, — срываясь на жуткий акцент, позвал Альгидрас.
Алвар возник рядом почти сразу.
— Альга-а-ар, — протянул он, словно продолжая спор, начатый давным-давно.
— Просто уйди с ней, — попросил Альгидрас, все еще не в силах отвести от меня взгляда. — Сказаний порассказывай или…
Он не договорил, глубоко вздохнув. Его взгляд метался по моему лицу, периодически задерживаясь на губах. Мне же даже дышать было трудно, и я мечтала, чтобы произошло уже хоть что-нибудь, лишь бы прекратилась эта мучительная сцена.
— Альгар! — произнес Алвар голосом, которым обычно увещевают капризного ребенка. — Хватит уже.
Его акцент сейчас тоже был сильнее обычного. Краем сознания я понимала, что говорят они не на кварском специально для меня, но в данный момент была не в состоянии оценить их вежливость.
— Да уведи же ее! — сжав зубы, выдохнул Альгидрас и, круто развернувшись, сцепил пальцы на затылке и опустил голову.
Я почувствовала, как моей руки коснулась горячая ладонь Алвара.
— Идем, краса. Пусть этот упрямец поднимает паруса против ветра, коль ума нет.
Я с усилием отвела взгляд от напряженно застывшего хванца и позволила себя увести. Нормально дышать я начала лишь у колодца, к которому отвел меня Алвар. Альгидрас же, не оглядываясь на нас, отправился за дом.
— Что бы ты делал на его месте? — спросила я Алвара.
— У каждого из нас свое место, краса, и другого не дано. Что бы я сейчас ни ответил, это будет ложью.
Я кивнула, понимая, что другого ответа ожидать от него было глупо. Алвар смотрел на тропинку, по которой ушел Альгидрас, и было в его взгляде что-то такое, от чего я невольно поежилась. Прав ли Альгидрас в том, что так верит в силу Алвара и его готовность противостоять Деве?
Я попыталась понять, насколько сама доверяю Алвару. Сразу вспомнилось похищение Добруша.
— Зачем ты мучил сына Миролюба? — спросила я, потому что этот вопрос не давал мне покоя.
Алвар отвлекся от созерцания тропинки и повернулся ко мне. Под его пристальным взглядом было очень неуютно, и, чтобы как-то это скрыть, я добавила:
— Ты не похож на того, кто легко причиняет боль другим.
Мне в самом деле хотелось так думать. Алвар же несколько бесконечно долгих секунд смотрел мне в глаза, а потом медленно произнес:
— Ты не знаешь меня, краса. Я могу причинить боль, я могу стать врагом, я могу превратить в пепел все княжество. Но я не стану делать этого без причины. Живя с Силой, быстро учишься. Уничтожить слишком легко. Что до сына княжича… Княжич не из тех, кто верит словам, а еще он мнил себя в безопасности за стенами города.
— Но дело ведь не только в этом. Тебе нужно было в чем-то убедить Альгидраса.
Алвар вновь посмотрел на тропинку и вздохнул:
— Верно. Мне нужно было разозлить Альгара так, чтобы в нем проснулась сила. Я не хотел бы вспоминать ту ночь, — закончил Алвар, нахмурившись.
— Прости, — произнесла я, понимая, что обретенное равновесие между Алваром и Альгидрасом еще такое хрупкое, что любое упоминание о том, как все было всего несколько дней назад, возвращает Алвару чувства вины и безысходности. Сейчас меня накрыло ими с лихвой, поэтому я решила сменить тему. — Давай лучше о Деве. Ты так долго мечтал ее увидеть. Не разочарован?
Он улыбнулся одним уголком губ и покачал головой.
— И нет, и да. Нет, потому что она еще прекрасней, чем я видел в мечтах, а да, оттого, что ей нужен не я. Вернее, я тоже нужен, но… — Алвар театрально развел руками.
— Ты хотел быть единственным? — усмехнулась я.
— Все мы хотим быть единственными для тех, кого любим. Но приходится мириться, — философски закончил Алвар.
— Альгидрас разозлился на нее, — заметила я.
На этот раз Алвар улыбнулся по-настоящему.
— Альгар много на что злится. Он очень не любит, когда причиняют боль тем, кто ему дорог. Ты ему дорога, воевода Свири дорог. Смею думать, я тоже. А она причинила нам боль.
Алвар замолчал. Я посмотрела на раскидистый дуб и с тоской подумала о том, что долго такой пытки не выдержу. Навеянное это или нет, но я просто сойду с ума, если буду видеть Альгидраса каждый день, совсем рядом, кажется, лишь руку протяни? и он твой. Наверное, было бы легче, если бы он не чувствовал того же. Тогда бы я могла просто и без затей злиться. Но он же смотрел так, точно душу наизнанку выворачивал, и все его прошлые уловки и недомолвки сразу казались мелкими и несущественными, а моя гордость таяла как весенний снег под ярким солнцем. Я ненавидела себя за это, но понимала, что ничего не могу поделать. Отчасти мысль о том, что это все чужеродное, грела душу. Так и хотелось сказать, что если бы не Дева, я бы ни за что не обратила внимания на какого-то мальчишку. Да вот только я совсем не была уверена, что не обратила бы. Потому что мальчишка был необыкновенный, и чувство к нему росло и крепло так естественно и неотвратимо, так неотличимо от настоящего… Я невольно вздохнула.
— Не тужи, краса, — тут же откликнулся Алвар. — Альгар упрям, но я вновь повторю: Дева не может навеять чувства, если их нет. И Альгару это известно. Он просто слишком боится: тебя и за тебя.
Я повернулась к Алвару. В его неправдоподобно темных, почти черных глазах, таилась вековая мудрость.
— Ты уверен, что тебе лишь двадцать четыре? — спросила я.
— Это Сила, краса, — казалось, он сразу понял, почему я спрашиваю. — Сила прорастает в тебе отголосками всех тех, кого она хоть раз коснулась. А каждое создание хотя бы раз смотрело на огонь или касалось воды. И уж точно каждое создание ходит по земле и дышит воздухом.
— Страшно, — поежилась я.
— Привыкаешь. Просто порой видишь не свои сны.
Алвар улыбнулся, разом напомнив того Алвара, которого мы встретили на рыночной площади Каменицы.
— Останетесь сегодня здесь! — громко объявил появившийся из-за угла Радим. За ним шел Миролюб.
Алвар прижал ладонь к груди и слегка поклонился, а потом повернулся ко мне и прошептал:
