— Что тебе нужно? — резко спросил Алвар.
— Сперва здравствуй, мальчик, несущий Огонь.
— Я не мальчик! — отрезал Алвар.
— О, я знаю, что ты староста Савойского монастыря. Лучшее творение сумасбродного Сумирана. Творение, что с такой легкостью предало своего творца.
Алвар прищурился, однако ничего не ответил.
— Кто ты Хариму? — вдруг подал голос молчавший до этого Альгидрас, и мы все разом на него посмотрели.
— Как ты понял? — без улыбки спросил Будимир.
— Вы похожи, как две горошины, — негромко ответил Альгидрас. — Да Миролюб говорил о седом старце, что помог тебе убить его охрану. Это ведь был он?
Будимир перевел взгляд на Миролюба.
— Помнишь? — в его голосе слышалось удивление.
— Как вчера было, — жестко ответил Миролюб.
— Мы братья, — без тени неловкости пояснил Будимир. — Еще хочешь что-то знать? Спрашивай, потому что потом говорить буду я, а вы — слушать.
— Он тоже умел останавливать все вокруг?
— Ты и сам знаешь ответ, мальчик.
Альгидрас не стал говорить «я не мальчик». Вместо этого задумчиво произнес:
— По дороге в монастырь мы попали в шторм. Волна поднялась до неба и не двинулась больше. Харим перевел меня на нос лодьи, обвязал веревками, а потом волна упала и смыла несколько человек. Он говорил после, что мне привиделось.
— Как и мне, — хмуро откликнулся Миролюб.
— Зачем мы здесь? Оживить Деву? — негромко спросил Алвар.
Будимир вновь улыбнулся. Я уж было решила, что у нас сегодня день откровений и он, подобно злодею в плохом романе, примется рассказывать о своих планах, но он лишь пожал плечами.
— Так было предсказано. Но что стоит изменить начертанное, так? — спросил он, глядя на Альгидраса, и, не дождавшись ответа, продолжил: — Альтар предсказал, что вы отдадите свои жизни и вернете Деве силу.
Миролюб обернулся к Альгидрасу, и тот вполголоса пояснил:
— Великий Жрец хванов.
— Но Альтар выбрал смерть, когда мог выбрать жизнь, — продолжил меж тем Будимир. — Он всегда был склонен верить в то, что поперек Силы не идут. Твое счастье, Альгидрас, что тебя учил не он, а Харим. Посему сейчас вы вольны идти, куда вас поведут ноги, и забыть о Деве до поры.
— Поясни! — потребовал Миролюб.
И то ли Будимир вправду чувствовал вину перед Миролюбом, то ли все-таки был плохим злодеем, потому что он пояснил:
— Вы пришли в этот мир лишь для того, чтобы объединить Святыню. Все шло так, как было предсказано. Даже Сумиран не смог ничего сделать. Альтар, верно, забавлялся, видя, как его слова сбываются день за днем. Но как один упавший листок может сбить прицел стрелка, так один шаг может изменить ход всей истории. Так, Олег? — неожиданно обратился Будимир к Альгидрасу. — Потому вы теперь вольны жить, как вздумаете, а Дева отныне забота твоего сына. Ты ведь этого хотел?
Будимир с усмешкой смотрел на Альгидраса.
— Сына? — я медленно повернулась к Альгидрасу.
Тот глядел на Будимира так, будто прекрасно понимал, о чем идет речь. «Неужели его женщина, Альмира, не умерла? Неужели у него есть сын?» Я посмотрела на Алвара, но тот не отрывал взгляда на Будимира, и понять что-то по его лицу было невозможно.
— Сумиран прислал несколько кварских лодий, — в голосе Будимира прорезались стальные нотки. — Большая часть из них пристала к дальнему берегу Лысой горы. И сейчас квары идут сюда. Уходите, иначе вас изрешетят стрелами.
— Так Святыня же хранит! — усмехнулся Миролюб.
— Больше нет. Вы не нужны ей.
Миролюб повернулся к Альгидрасу в ожидании подтверждения слов Будимира, но тот все так же смотрел на Будимира и молчал.
— Святыня не хранит вас больше, Миролюб, — повторил Будимир. — О княжестве подумай. Погибнете сами, погибнет Свирь. Ворота настежь! Идите.
Миролюб пожал плечами и двинулся к мосту, но, ступив на него, обернулся:
— Но как они могут идти сюда, если все недвижно?
— Не для вас и не для них.
Миролюб прищурился, а Будимир вдруг расхохотался:
— Миролюб, ты как дитя! Уж небо подпираешь, а все в брехню людскую веришь! Ну как один может многих победить? Только если он быстрее ветра!
— Ты останавливал всех в бою?! И убивал?! — в голосе Миролюба слышалось такое неприкрытое разочарование, точно этот факт расстроил его больше, чем то, что Будимир оказался жив.
Будимир пожал плечами.
— А сейчас они идут в Свирь? А город недвижим? — спокойно уточнил Алвар.
Будимир буднично кивнул и произнес:
— Поспешите. Не то умрете. Все.
— Я не верю, что ты позволишь нас убить, — откликнулся Миролюб, облокачиваясь на столбик, из которого торчали стрелы. — Столько сил на нас ушло. Матери наши не сами нашлись. Их отцам подсунули.
— Миролюб-Миролюб, — в голосе Будимира прозвучал укор. — Ты думаешь, вы первые? До вас тех детей сколько было?.. И сколько еще после будет, коль нужда заставит?..
Я сглотнула, не зная, как относиться к этим словам. Масштабы этой многоходовки не укладывались в голове. Альгидрас говорил о детях с острова хванов, которые гибли в стенах монастыря. Сумиран не хотел объединения. Но что, если это были не только хванцы, если уже существовала четверка вот таких искусственно созданных, выживших детей? Что, если они уже отдавали свои жизни во имя Девы? Я вдруг поняла, что причин не верить Будимиру у меня нет. Кажется, Миролюб это тоже понял, потому что, бросив на Будимира еще один тяжелый взгляд, выпрямился и, повернувшись к нам спиной, зашагал к городу. Мост по-прежнему был недвижим. Не знаю, чего стоило Миролюбу повернуться спиной к Будимиру… Впрочем, он всегда умел признавать поражение и понимал, когда выход есть, а когда это лишь иллюзия, и нужно просто покориться обстоятельствам.
Алвар посмотрел на Альгидраса и не двинулся с места. Альгидрас же, не отрывая взгляда от Будимира, перехватил мое запястье так, что браслет больно вдавился мне в руку, и повел меня к мосту. Я отвела взгляд от Будимира, потому что смотреть на него мне было страшно, и тут же увидела совершенно сюреаллистическую картину: Стремна, отличавшаяся в этом месте бурным течением, была похожа сейчас на остановленного на лету скакуна. Десятки волн, покрытых белой пеной, вздыбились и застыли. Я увидела даже брызги, зависшие в воздухе, словно силу притяжения вдруг отменили. И это было так поразительно, что я не сразу расслышала, о чем говорят мужчины, а когда поняла, то медленно вытащила руку из хватки Альгидраса и повернулась к нему всем корпусом.
— Повтори! — требовательно сказала я.
Альгидрас, глядевший на Будимира, нехотя повернулся ко мне. Алвар произнес что-то по-кварски, глядя с тревогой в сторону леса. Миролюб, отошедший на пару метров, остановился и, ухватившись за поручень, смотрел в нашу сторону удивленно-растерянным взглядом.
