— Пока ты будешь ждать, твоего сына могут убить… или еще чего, — он кивнул на Миролюба.
— Дело говорит, — поддакнул Миролюб, все еще сжимая мое плечо.
— Алвар, спроси, зачем он хочет, чтобы я подошла, — попросила я, потому что полагаться в такие минуты на язык, в котором я могла что-то недопонять, было неразумно.
— Жить, — ответил Гарай, и Грит рассмеялся неприятным смехом.
— Я — море, — передразнил он.
— Чем я могу ему помочь?
Алвар бросил на меня нечитаемый взгляд, однако перевел мои слова на кварский. С тем же равнодушием он перевел ответ:
— «Дай мне силу жизни, и я помогу вам его победить».
Сказав это, Алвар вдруг неожиданно шагнул к Гараю и, склонившись, схватил его за горло. Альгидрас тут же переместился ближе и приставил меч к боку ведуна.
— Откуда в тебе огонь? — отшатнувшись, спросил Алвар, и тут я поняла, что он не собирался душить Гарая, а лишь хотел коснуться открытого участка кожи, что сделать на закутанном с ног до головы ведуне было затруднительно.
— Дайте мне глоток жизни, и я отвечу.
Алвар повернулся ко мне, и я шагнула было вперед, однако он обменялся взглядами с Враном и жестом что-то ему приказал, а потом, улыбнувшись пугающе доброй улыбкой, произнес:
— Отвернись, краса.
Я не пошевелилась, тогда Миролюб, с силой сжав мое плечо, развернул меня к себе. Вран был вынужден тоже развернуться, потому что все еще держал меня за запястье. Я хотела было спросить у него, что происходит, но его лицо стало вдруг совсем таким, как когда они с Алваром тренировали Альгидраса: сосредоточенным и серьезным. За нашими спинами раздался сдавленный стон, а моему запястью вдруг стало горячо, и вместе с этим меня окатило холодом и дикой, неконтролируемой паникой. Вран что-то прошептал на кварском, и Миролюб неожиданно перевел: «Потерпи». Стон позади нас перешел в крик, и мое сердце заколотилось в горле. Все мое существо требовало остановить Алвара, но я понимала, что он пытается спасти моего сына, что Гарай враг и сейчас не время для жалости. Я заткнула одно ухо свободной рукой, и добрый Миролюб прижал свою ладонь ко второму моему уху. Запястье жгло почти нестерпимо, и я была даже этому отчасти рада. Боль отвлекала от удушающего страха. Оставалось надеяться на то, что Алвар знает, что делает.
Вдруг жжение исчезло, и Миролюб убрал ладонь от моего уха. Паника прекратилась так резко, будто ее просто выключили. Распахнув глаза, я задрала голову и встретилась взглядом с Миролюбом.
— Опять зеленая. Да что с вами девками делать-то? — его голос прозвучал преувеличенно сердито.
Я посмотрела на Врана. Если, по словам Миролюба, я была зеленой, то лицо Врана краски вообще покинули. Он выглядел бледным и изможденным, и оттого струйка крови из прокушенной губы, текущая по подбородку, казалась слишком яркой.
— Ты поранился, — зачем-то прошептала я, и Вран, выпустив наконец мою руку, утер ладонью кровь и, пощупав языком губу, успокаивающе махнул рукой.
Бросив взгляд на свое запястье, я обнаружила там пузырь свежего ожога.
— Вот те на, — вырвалось у заметившего это Миролюба. Осторожно взяв меня за руку, он принялся рассматривать пузырь. — Морковью давленной бы его… Или медом.
Не успел он договорить, как пузырь начал опадать и подсыхать. Через полминуты на месте пузыря осталось лишь коричневое пятно старого ожога.
— Вот те на, — повторил Миролюб и посмотрел на меня со смесью опаски и восторга. Я тоже, признаться, была испуганна этим невероятным зрелищем, но это не смогло отвлечь меня от происходившего за моей спиной.
— Он его убил, да? — спросила я у Миролюба, понимая, что не могу заставить себя обернуться и посмотреть на Алвара, замучившего насмерть старого раненого человека. То, что этот человек — враг, не помогало мне чувствовать себя лучше.
— Нет, зато узнал много нового, — голос Алвар звучал совсем незнакомо, и я наконец обернулась.
Сперва я посмотрела на Альгидраса. Тот, тяжело дыша, стоял над Гараем, прижимая лезвие меча к его шее. Сам Гарай лежал все в той же позе, только глаза его были закрыты, а грудь под плащом тяжело вздымалась и опадала. Во взгляде Алвара, стоявшего в паре шагов от Гарая, горело что-то дикое и опасное.
— Не смотри на меня так, краса. Это причиняет мне боль, — бледно улыбнулся он и произнес: — Мы узнали от него все, что можно. Он нам больше не нужен.
В голосе Алвара появились какие-то новые интонации, а еще я вдруг почувствовала отголосок эмоций Альгидраса. Он все еще держал меч у горла Гарая, и я точно знала, что для того, чтобы не убить ведуна, ему приходится прилагать усилия. На меня он не смотрел, полностью поглощенный борьбой с самим собой.
— Ты хочешь сейчас его убить? — спросила я у Альгидраса.
Он бросил на меня нервный взгляд и неловко повел плечом.
— Да не осуждаю я. Я пытаюсь понять, чувствую ли вас или додумываю. Что-то изменилось!
— Изменилось, — эхом откликнулся Альгидрас.
— Мы разбудили силы, — голос Алвара дрогнул.
— Какие? — выдохнула я.
— Хвала Богам, пока только свои, — ответил Алвар и прикрыл ладонью ритуальный перстень. За миг до того, как он это сделал, я увидела, что перстень светится алым.
— Но как?
— Надобно идти, только… — произнес Алвар и кивнул на Гарая.
Альгидрас бросил взгляд на Алвара и вновь повернулся ко мне.
То, как много внимания они уделяли моей трепетной натуре, было слишком странно.
— Что происходит? — спросила я.
— Мы узнали все, что знает он… — повторил Алвар и замолчал.
— И вы считаете, что его нужно убить? — продолжила я за него.
Алвар посмотрел куда-то поверх моего плеча, а Миролюб коснулся моего локтя.
— Так нужно, ясно солнышко, — произнес он и, обойдя меня и загородив Гарая, заглянул мне в глаза. — Он — ведун. Он может призвать святыню и погубить твоего сына. Нас…
Нетерпение во взгляде Миролюба совсем не вязалось с тем ласковым тоном, каким он со мной говорил. Я, вспомнив о том, что силы проснулись, коснулась его руки. В душе княжича царили нетерпение, азарт и страх. А еще что-то вызывало у него теплые чувства. Только я не могла понять, что именно.
— Я снова начала вас чувствовать.
— Это славно, — неестественно улыбнулся Миролюб.
— Но вы странно себя ведете, — озвучила я свою мысль.
Слишком долго мы играли в недомолвки. Миролюб посмотрел на Алвара, и я тоже обернулась к савойцу.
— Краса, мы должны убить его, но, если ты этого не позволишь, мы не сможем, — произнес Алвар.
— В каком смысле? — не поняла я, все еще ошеломленная тем, что Алвар каким-то образом умудрился вернуть нам всем силы в по-прежнему остающимся безжизненном мире. Это ведь после его манипуляций с Гараем все ожило…
