– Чем?
– О-о, – палец снова взмыл вверх. – Шорники изготовляли конскую сбрую. А шор – это такие боковые наглазники, что ограничивают у лошадей поля зрения. Видел, наверно, в кино….
Минут через двадцать из соседней калитки стали выходить заспанные первокурсники и с удивлением натыкаться на сидящего на лавочке их командира отряда и соседа Серегу. И тот что-то такое ему с жаром объяснял, дико жестикулируя обеими руками.
– Привет, Саня, – крикнул ему издалека Пакет и помахал рукой. – Айда обедать.
– Ладно, извини, потом дорасскажешь, – встрепенулся «Председатель».
– Дорасскажу только не обессудь, домой к себе больше не приглашу. Сам понимаешь, почему. Давай я лучше вам на днях кукурузу принесу. Мы ее сварим и потолкуем перед печкой, как раньше.
– Договорились, – бодренько встал с лавки Твердов, и, попрощавшись за руку с Серегой, бросился догонять своих ребят.
– Опять у своей крали зависал? – подмигнул ему шедший впереди Пахомов.
– Завидуешь?
– Конечно. Я вот удивляюсь: чего ты с нами поперся в столовку. Что, твоя зазноба плохо готовит?
– Готовит она замечательно, но я не отрываюсь от коллектива. По крайней мере, надолго.
Обед прошел спокойно. После пришли деревенские ребята, принесли с собой волейбольную сетку и мяч. Натянули ее между вкопанными для этих целей некрашеными, посеревшими от времени столбами кем-то из их далеких предшественников, и поиграли в волейбол.
Вместе с деревенскими парнями в лагерь первокурсников прибыли и деревенские девчата. Как оказалось, не один Твердов имел успех у местных красавиц. Понравилась ему девушка Пахома – высокая статная красавица с тяжелой грудью, широкими бровями и тугой черной косой, до лопаток. Девушку звали Зиной, и работала она в школе пионервожатой и заочно училась на втором курсе пединститута.
За Зиной неотступно следовали два местных крепыша лет по шестнадцати. Но они своими детским конопушками и выгоревшими на солнце коротко стрижеными волосами явно проигрывали подтянутому и накачанному Сереге Пахомову. А когда он в процессе игры скинул с себя футболку с крамольной надписью «Назарет», и его обнаженный торс так заиграл на солнце рельефными мышцами спортсмена, то и вовсе куда-то пропали.
Позже их заметили на лавочках в плотных рядах зрителей. Но к импровизированной волейбольной площадке больше не подходили. Любовались Зиной издалека и молча вздыхали. Как потом позже узнал «Председатель» одного из воздыхателей звали Понч. В прошлом из-за избытка веса и мясистых щечек с розовым румянцем его дразнили Пончиком. Но в процессе общения с ребятами Пончик трансформировался в Понча.
Друзья Понча сыграли с ним прошлым летом злую шутку. Пошли на рыбалку с ночевкой. Построили из подручных средств шалаш, закинули в реку перемёты. А чтоб скоротать время до утренней поклевки, подростки выпили на троих пол-литровую бутылку ядреного самогона и быстро окосели. Как ни странно, больше всех развезло пухлого Понча. Он отрубился прямо в шалаше. Уже на последней стопке пустил тягучую слюну и затих. Его пьяные, но вполне дееспособные дружбаны-недоумки подняли шалаш и перенесли его в другое место. Понч остался лежать на траве под открытым звёздным небом. А чтоб он не смог уйти, то привязали его за ногу к ближайшей березе. Когда совсем стемнело, принялись выть, изображая волков. Понч проснулся, шалаша нет, над ним в вышине мерцают звезды, кто-то держит его за ногу, совсем близко воют волки. До конца не известно, что ему тогда почудилось, только заорал он благим матом и надрывался так в крике добрых полчаса.
Дружбаны минут десять вначале покатывались от смеха, а потом битый час успокаивали парня. Совсем с ума он не сошел, только после этого происшествия стал заикаться и резко похудел, сбросив половину собственного веса. Теперь от былого Понча осталась только кличка. В школе прознали про тот жестокий розыгрыш и стали над бедным Пончем подтрунивать. И совсем бы затравили парня, если бы не пионервожатая, которая горой встала на защиту мальчика и живо отвадила любителей покуражиться над убогим. С тех пор Понч таскается за Зиной, как собачонка. Вот и сейчас он пришёл вместе с давно влюбленным в нее девятиклассником Булкиным с прозвищем «Булка». И его тоже Зина когда-то спасла от грубых насмешек.
Игроки разбились на четыре команды: две женские из приезжих и местных девчонок и две такие же мужские. Первокурсницы играли явно лучше своих сельских соперниц. Выиграли с большим перевесом. Чего не скажешь о парнях. Абитуриенты продували деревенским чуть не в сухую. Даже присутствие двух титулованных боксёров – Пахома и Пакета не спасло положение. Все же работать руками на ринге и на волейбольной площадке – это не одно и то же. Подачи у Пахома были впечатляющими. После его удара мяч летел, словно из пушки. Но летел все не туда. Как он сам признался позже «Председателю», играл сейчас волейбол он второй раз в жизни.
– А чего тогда полез играть? – удивился Твердов. Сам он играть отказался категорически, так как вообще никогда не играл и даже не знал волейбольных правил.
– Да понимаешь, перед Зиной захотелось повыпендриваться.
Еще бы минут десять, и репутация медицинского института оказалась бы сильно подмоченной. Абитуриенты впали в уныние, их боевой дух свелся к минимуму. Оставалось только уповать на чудо. И оно появилось в виде весёлых и подвижных преподов, так кстати заглянувших, на огонек. С ними пришел и местный врач Палисадов. Они пересыпали свою речь остротами, и от них исходило легкое алкогольное амбре, указывающее на то, чем они занимались в последние часы перед приходом в лагерь.
– Так, давай мы с Виктором Сергеичем усилим команду парней меда, а ты, Кирилл Егорыч, играй за своих, – моментально сориентировался Максим Сергеевич и первым стянул с себя куртку.
Преподы играли не просто здорово, а весьма эффектно. Через десять минут счет почти выровнялся, а еще через десять уже лидировали медики. Не помог своей команде и доктор Палисадов. Похоже, он подрастерял былое мастерство, но то, что он когда-то играл и играл хорошо, ясно было всем. Но против таких зубров волейбола, как Виктор Сергеич и Максим Сергеич ему было далеко. Эти двое, считай, вытянули всю игру.
– Да, Витя, мастерство не пропьешь! – пожал ему руку в конце встречи Кирилл Егорович. – Доктор Мохнатов все шесть лет учебы в институте был капитаном волейбольной команды нашего курса, – повернулся он к аплодировавшим окончанию игры зрителям. – Тяжело сражаться с мастером спорта по волейболу.
– Всего лишь кандидатом в мастера, – скромно поправил друга Мохнатов.
Начало темнеть. Солнце закатилось, похолодало. Над кромкой деревьев обозначился бледный полумесяц. Первокурсники засобирались на ужин, деревенские ребята сняли сетку, подобрали мяч и пошли домой: скоро дискотека. Там и продолжат общение….
В столовой к Твердову подошла повар Марина и как бы между прочим поинтересовалась, как у них с Леной обстоят дела. Твердов слегка растерявшись ответил, что замечательно. Улыбнувшись, девушка отошла в сторону.
