– Кажется, это меня только что побили, – хитро так посмотрел на меня собеседник.
– Насчет побили вы явно перебарщиваете. Еще не понятно, кто кого тут побил. У вашего лечащего врача тоже, поверьте, повреждения имеются. С ним мы разберемся. Я спрашиваю у вас. Никто не станет разбираться, кто там первым начал. Тут армия. И вам не хуже моего известно, что если подрались, то виноваты оба. Так как на избитого вы точно не тянете.
– Поменяйте мне лечащего врача, и я не стану подымать никакого шума.
– Что здесь произошло? – в палату быстрыми шагами вошел Волобуев в сопровождении начмеда Горошины.
«Уже кто-то успел стукануть, – мелькнуло у меня в голове. – И кто-то из своих». Я коротко доложил начальнику госпиталя об имевшем место конфликте.
– А почему я узнаю самым последним? Почему вы мне сразу не доложили? – расширил ноздри Волобуев.
– Марат Иванович, – я изобразил на своем лице растерянность, – я вначале хотел сам разобраться. А после уже вам докладывать.
– Разобрались?
– Почти. Пройдемте ко мне в кабинет, там все и обсудим. А вы пока побудьте в палате, – я жестом остановил качнувшегося в сторону коридора Ефимова.
Волобуев орал минут десять, у него аж рот набок перекосило от злости. И все больше на капитана Антипова. Меня же упомянул в монологе всего пару раз. Досталось на орехи и начмеду Горошине. Успокоившись, начальник госпиталя подошел к окну, приоткрыл форточку и подставил под ворвавшуюся в душный кабинет струю прохладного вечернего воздуха свою бордовую физию. Сидевший на стуле возле самого стола Горошина нервно теребил кончиками пальцев кожаную папку, лежавшую у него на коленях. Уролог сопел в дальнем углу, сидя на самом кончике поскрипывающего стула, рассматривая небольшую трещину в линолеуме на полу. Я невозмутимо сидел на диване и мечтал о том, как бы поскорее отсюда свалить.
– И что прикажете со всем этим делать? – звонким голосом Волобуев прервал затянувшееся молчание. – Мм, я вас всех спрашиваю?
– Надо капитану Антипову пойти и извиниться, – предложил Горошина.
– Я не пойду, – заартачился уролог. – Он первый меня ударил.
– Ты чего, капитан? – подполковник в упор с ненавистью посмотрел на громилу. – Мы в армии или где?
– Товарищ подполковник, я перед этим уродом извиняться не стану. Разрешите я так улажу конфликт.
– Хорошо, уладь, – как-то чересчур быстро сдался Волобуев. – А что вы, Дмитрий Андреевич, нам скажете?
– Скажу, что хорошо, что никого не угробили и не покалечили. Думаю, капитан Антипов сам уладит конфликт, тем более что Ефимов тоже не горит желанием его раздувать. Единственное, что он требует, так это заменить ему лечащего врача.
– Хм, требует он, – хмыкнул Горошина. – А где мы ему другого уролога найдем? Пускай радуется тому, кто есть в наличии.
– А я бы вот тоже не хотел лечиться у доктора, который мне по роже надавал бы, – прищурился Волобуев.
– Но, товарищ подполковник, – не унимался начмед, – а где взять другого?
– А там же где и этого, – подполковник кивнул в сторону притихшего уролога, – в поликлинике. Завтра позвони подполковнику Тягунову, пусть тот сам разбирается в косяках своих подчиненных.
– Но Тягунов же главный уролог округа, – округлил глаза Горошина. – Думаете, он станет лично заниматься этим делом?
– Тем паче, – оскалился Волобуев, – ему и карты в руки. Он нам этого Антипова сосватал. Ему и отвечать за драку своего подчиненного в первую очередь.
– Товарищ подполковник, – вскочил со своего места виновник сегодняшнего ЧП, – разрешите я пойду и улажу с Ефимовым.
– Валяй, – устало махнул рукой Волобуев.
До сих пор не знаю, чего уж там ему такого наговорил Антипов, но капитан Ефимов оказался к нему совсем не в претензиях и дал слово офицера не раздувать из-за этого инцидента скандал. Однако твердо стоял на своем – заменить врача. Пока два капитана общались наедине, Волобуев отбивался от многочисленных звонков сверху, пулеметными очередями бивших ему по нервам. Оказывается, он сам-то тоже никуда еще не доложил. И его кто-то уже ловко опередил и капнул начальству. Вот всегда находится этот кто-то, кто ловко и умело портит нам всем жизнь.
Первым позвонил подполковник Квелый Эдуард Ефремович – главный хирург Западного военного округа, серьезный товарищ и большой поборник всяких правил и законов, им же самим и придуманных. Хоть они с Волобуевым и были давними приятелями, но насколько я мог судить по отрывкам фраз и интенсивности выделения пота на рубиновом лице начальника госпиталя, разговор шел не о почетной грамоте за отличную службу. После еще орали на него в трубку какие-то местечковые тузы. Но кто они и откуда, я не выяснял.
Пришел повеселевший уролог. Коротко, по-военному доложил обстановку. Волобуев внимательно его выслушал, кивнул и, не прощаясь, в сопровождении Горошины, убыл в штаб. Я же отправился домой спать, а Антипов, заварив в кружку растворимого кофе, засел в ординаторской за восстановлением покалеченной в бою с капитаном Ефимовым его же истории болезни. Закончилась очередная, но далеко не последняя серия затянувшейся истории с кистой.
Утром следующего дня, как ни странно, подполковник Тягунов, главный внештатный уролог Западного военного округа, собственной персоной объявился в нашем отделении. Это уже потом, гораздо позже, я узнал, что ему накрутил хвоста главный хирург Квелый. Тягунов довольно мило побеседовал с мятежным капитаном и заверил его, что лично блеснет мастерством и избавит несчастного от ставшей уже притчей во языцех кисты. Но для этого нужно сдать кое-какие анализы и дождаться их результатов. А вдруг там онкология? А сколько будут делать? Где-то с недельку.
Я понял, что главуролог начал валять ваньку, а проще говоря, затягивать время. Видимо, ему тоже кто-то сверху приказал. Громилу Антипова оставили при деле: как выразился Тягунов – «вести историю болезни», так как официально, для всех, он лично занимался больным Ефимовым. Обладатель кисты погрустнел и отправился писать очередную жалобу, так как результатов анализов нужно ждать, находясь в пределах отделения. Я же отправился в операционную.
Когда освободился, меня уже поджидал молодой и весьма въедливый военный прокурор. Так называемая беседа длилась часа три. Он только не спросил, на чьей стороне воевал мой дедушка в Гражданскую войну. После прокурора прибыл подполковник Осликовский, представитель нашего головного госпиталя. Тот еще добрую пару часов мурыжил меня и остальной медперсонал умными, по его мнению, вопросами. Довел до слез постовую медсестру и заставил изрядно поволноваться Елену Андреевну, нашу старшую.
Наш внештатный компьютерщик Володя где-то в интернете нарыл, что капитан Ефимов состоит в некоем сообществе, противостоящем разного рода трудностям, в том числе и разнокалиберным чиновникам, погрязшим в многослойном бюрократизме. И он у них там не на последнем месте. В общем, вся работа хирургического отделения оказалась практически парализована умелым и опытным человеком. Профессионалом, можно сказать. Нам стало некогда заниматься остальными больными. Все внимание сосредоточилось на капитане Ефимове и его злополучной кисте.
