Я то и дело подходила и трогала лоб Фелтона, температура явно упала.
Ну и где носит его любящих родственников?
Думая о чужой родне, вспомнила и о собственной. Наверняка тетя Дженнифер места себе не находит из-за отсутствия любимой племянницы. Мне и за предыдущую отлучку еще предстоит много чего выслушать. Дорогая и обожаемая тетушка терпеть не могла, когда я вырывалась из тисков ее родственной любви, особенно без предупреждения.
Следовало позвонить домой и предупредить, что задерживаюсь, иначе не миновать мучительно долгой нотации по приезду домой. Но даже будучи полностью уверенной, что действительно надо, я все равно набирала номер тети Дженнифер с содроганием. Уж кто-кто — а она уж точно умела как следует выесть мозг, особенно мне.
Для разговора я вышла в коридор. Не хотелось потревожить Фелтона, да и не хотелось, чтобы он слышал мой разговор.
— Тетя, привет! — чуть заискивающим тоном начала я, когда родственница сняла трубку.
Никак не удавалось выбить из себя детскую привычку упрашивать тетю, если считала, что где-то допустила оплошность.
— Ливви! — недовольно воскликнули на том конце. — Ну как так можно, дорогая?! Я понимаю, вы в полиции вечно заняты, а сейчас из-за этих кошмарных происшествий и вовсе не продохнуть, однако нужно знать меру!
У меня мгновенно от сердца отлегло.
Точно! Работа! Не придется придумывать ничего лишнего, за меня уже нашли удобоваримую причину для моего же опоздания, так почему бы не воспользоваться ею?
— Прости, тетя Дженни, — снова принялась я лебезить. — Но дел действительно невпроворот! Не волнуйся, если я не приеду ночевать.
Разумеется, в моих планах не значилась очередная ночевка в Доме-на-утесе, но, как говорится, человек предполагает, а бог располагает…
Тетя тут же начала возмущаться, но я выдвинула самый веский аргумент в пользу того, чтобы гнев единственной родственница поутих:
— Просто третье тело нашли, сама понимаешь…
Последовали охи, ахи и больше вопросов мне уже не задавали, разом дав индульгенцию на будущие прегрешения оптом. Показалось как-то гадко прикрываться мертвой девушкой перед тетей, однако выхода не было. Не рассказывать же ей правду — не поймет, точней, поймет не так. Молодая незамужняя женщина зачастила домой к молодому неженатому боссу…
— Ладно, милая, я понимаю, ты заботишься обо всех жителях Кроули, не жалея себя. Такой племянницей можно только гордиться, Ливви. Но все же хотелось бы видеть тебя дома. Хотя бы изредка.
Я тут же пообещал тете приложить все старания, чтобы почаще появляться дома, и даже намеревалась добиться этого результата. В конце концов, пусть я и готова была выкладываться по максимуму на работе, не следовало загонять себя. Лучше от этого не станет никому.
— Кстати, Ливви, детка, сын моей хорошей подруги из Хай-Касла слышал о тебе и…
Вот только этого мне не хватало для полного «счастья». С подачи тети Дженнифер то и дело приходилось встречаться с каким-нибудь сыном или племянником. Правда, в итоге первого же «собеседования» выяснялось, что ни сын-племянник на мой вкус не так уж и хорош, ни я потенциальным ухажерам не приглядывалась.
— У меня сейчас совершенно нет времени, тетя! — воскликнула я поспешно, собираясь избежать очередного совершенно бесполезного и никому не нужного разговора, от которого будет только одно расстройство. — И вообще, мне уже пора.
На этот раз удалось отделаться малой кровью. Тетя попрощалась и быстро положила трубку, пожелав удачи.
Когда я вернулась в комнату к шефу, он уже открыл глаза. Наверное, стоило радоваться этому, однако не получалось: если Фелтон в сознании, значит, придется вести беседу.
— Кажется, я затруднил вас больше, чем сам рассчитывал, Мэллоун, — извиняющимся тоном произнес начальник. Хуже того, он при этом еще и выглядел виноватым.
По всем правилам, следовало заявить, что ничего подобного и мне только в радость возиться с болезным. Однако вместо этого я ляпнула:
— Да, затруднили вы меня чертовски сильно сэр.
Фелтон мгновенно вернулся к своему обычному настроению.
— На третий отгул можете даже не рассчитывать.
Шум мотора с улицы донесся только когда на часах сравнялось одиннадцать вечера. К тому времени я уже успела понервничать, успокоиться, найти в доме кухню и приготовить себе и шефу на скорую руку перекус, а после затолкать в вяло сопротивляющегося Фелтона если не полезную, то хотя бы вкусную пищу. Аппетита у мужчины не было вообще, но заострившиеся скулы (а они и прежде в щеках не тонули) намекали, что Фелтона все-таки не лишним будет накормить.
— Мэллоун, вы мне не сестра и не мать, — ворчал начальник, пытаясь отвертеться от еды.
Но я упорствовала не столько из заботы о шефе, сколько из вредности и скуки. Все равно делать больше было нечего. Разве что донимать звонками блудную сестру начальника, которая как будто решила сгинуть в Хай-касле, оставив меня вечной нянькой при Фелтоне.
— Именно, поэтому у меня нет ни малейшего желания выслушивать ваши жалобы, сэр, и быть к ним снисходительной. Я запихну в вас этот омлет, даже если это придется сделать силой, — с огромным удовольствием принялась я угрожать мужчине, который во время работы имел право угрожать мне.
Во взгляде направленном на меня сквозила обреченность.
— В меня ничего не лезет! — пожаловался он.
Фокус со мной не прошел.
— В вас влезло не меньше пары литров чая, значит, и для еды место найдется, — не сдавала я позиций. — Так что ложку за маму, ложку за папу…
Тут до Фелтона дошло.
— Да вам просто нравится надо мной издеваться!
Наверняка моя улыбка была хитрющей и говорила «Не без того», но вслух я ничего произносить не стала, а выражение лица еще нигде не могло сойти за доказательство вины.
— Как можно, сэр! Просто проявляю заботу! — поспешно заверила я.
Похоже, теперь еще и сам шеф мысленно молился, чтобы брат с сестрой вернулись как можно быстрей и избавили его от моей не слишком-то и нежной заботы. Но чего бы он там ни желал, а накормить Фелтона мне удалось.
Вайолет и Валентин приехали около двенадцати, когда я уже смирилась с тем, что все равно придется оставаться на ночь у Фелтона. Я кинулась встречать их к дверям, одновременно и радуясь, что разбираться с шефом и его странной болезнью придется кому-тому другому, и страстно желая наорать на запоздавшую парочку за то, что так подло поломали все мои планы.
Орать не стала. Потому что это уже делала Вайолет. Она на чем свет стоит крыла своего братца, который только морщился и втягивал голову в плечи с чертовски виноватым видом.
— Тин, ты круглый идиот! Что, решил родословной потрясти?! Теперь над семьей Фелтон будет потешаться весь Хай-Касл, а скоро и Кроули!
