Как и всегда, ему нестерпимо хотелось поскорее вернуться туда, в виртуальные степи, на просторы синтетических морей, вновь вдохнуть полной грудью пьянящий воздух смоделированного мира, но теперь все воспринималось чуть иначе. Вадим не мог внятно сформулировать, в чем именно заключались отличия, но подсознательно ощущал их присутствие. Как два человека, прожившие бок о бок не один десяток лет, безошибочно улавливают тончайшие перемены в настроении своего спутника, так и он был абсолютно уверен, что мир Вирталии стал другим. Ранее Вадим всегда четко осознавал, где настоящий, реальный мир, а где имитация, но теперь он уже не был так уверен в правильности своего выбора. Пожалуй, впервые за многие годы виртуальных приключений его начали одолевать сомнения.
Открыв глаза, Вадим уставился в низкий серый потолок, разительно контрастирующий с бескрайними просторами, откуда он только что вернулся. Он протянул руку и взял с тумбочки планшет. Следовало как можно скорее оплатить следующий абонемент, чтобы уже сегодня вечером нырнуть туда вновь. На глаза случайно попался полустертый крест на тыльной стороне запястья. То ли «плюс», то ли символ умножения.
Опять Каррух? В глубине души неожиданно всколыхнулось чувство брезгливости, и Вадим принялся яростно тереть свою руку, чтобы избавиться от знака. Поклонение фальшивому, вымышленному идолу воспринималось им как секс с синтетиком, причем далеко не новым и сменившим к этому моменту уже немало хозяев. Мыслимо ли так унижаться, когда вот, совсем рядом, в Вирталии появилось нечто настоящее?! Нечто, относящееся к тебе не как к покорному источнику щедрых подаяний, а как к родному, как к своему!
Виртуальные же суррогаты только заводили людей в болото лживой веры, не несущей им ничего, кроме унижения и подчинения новоявленным кумирам. Разогнать бы их всех к чертовой матери, навсегда запретив доступ в Вирталию, чтобы они не могли более осквернять ее землю и воздух! Импланты повыковыривать!
Вадим рывком сел на кровати, тяжело дыша от охватившего его праведного гнева. Таким разъяренным он не чувствовал себя уже давно. Вместе с тем его желание немедленно вернуться в Вирталию вспыхнуло в нем с еще большей силой. Но для этого требовалось наскрести денег на абонемент. Он снова заглянул в планшет.
На экране до сих пор висели предложения, из которых он выбирал в прошлый раз – участие в богослужениях. Вадим уже был готов швырнуть планшет об стену, но замешкался, зацепившись взглядом за суммы предлагаемых гонораров. Если взять контракт прямо сейчас, то полученная предоплата позволит сразу же купить абонемент и окунуться в любимые миры.
Такой шаг попахивал изменой, но торчать на службе у Карруха со свечкой в руках будет же не он сам, а его дайв, его управляемое программой тело. Душа-то останется при нем, и его убеждения ничуть не поменяются. Так что его совесть будет чиста.
А чтобы очистить еще и тело, то можно перед запуском контракта загнать дайва в душ.
Вадим плюхнулся обратно на койку, бодро стуча пальцами по экрану планшета. Контракт… предпочтительное время… подписка о неразглашении… душ… вроде бы ничего не забыл. Спустя минуту пискнул сигнал подтверждения, и кошелек пополнился греющей душу суммой. Ну наконец-то! Вадим бросил планшет на тумбочку и закрыл глаза, ожидая запуска программы. У него осталось одно-единственное всепоглощающее желание – поскорее вернуться.
Вернуться туда, где его ждали, вернуться домой.
Глава 7
Пакетик со льдом, который я прикладывал к разбитой скуле, давно уже превратился в пакетик с теплой водой, но я продолжал держать его у щеки, даже не замечая, как сочащиеся из него капли стекают мне в рукав.
Я чувствовал себя абсолютно опустошенным, обессиленным, выпотрошенным, точно бройлерная тушка. Мною овладела апатия и полнейшее безразличие ко всему. Вокруг жесткого пластикового кресла в коридоре полицейского участка, где я сидел, кипела жизнь, сновали люди, кто-то приходил, кто-то уходил, слышались окрики и ругательства, но все происходящее пролетало сквозь меня, не оставляя никакого следа, как будто я был привидением.
Все кончено, все позади, и моя жизнь окончательно утратила всякий смысл. Лишившись своих «Семьдесят пятых», я потерял все, и ничто на свете не могло восполнить этой потери…
В поле моего зрения остановились две пары ног, и я услышал, как меня окликнул по имени чей-то знакомый голос. На то, чтобы поднять налитую свинцом голову и сфокусировать взгляд, у меня ушла, казалось, целая вечность. Лицо стоявшего передо мной человека также оказалось хорошо знакомым.
По обыкновению коротко стриженые темные с проседью волосы, внимательный изучающий взгляд, съехавшиеся к переносице нахмуренные брови…
– Скверно выглядишь, – Овод озабоченно поджал губы и повернулся к сопровождавшему его полицейскому, – И давно он у вас так сидит?
– С самого утра, часа три уже. И, по-моему, за все это время он даже не пошевелился.
– Вот как? – Овод нахмурился еще сильней, – Эй, что это там у тебя?
Он коснулся моей правой руки, где из-под сжатых пальцев выглядывал обрывок бумаги. Я с некоторым усилием разжал кулак, явив на свет мятый клочок, оставшийся от фирменного пакета. На нем уцелела примерно половина логотипа с переплетенными канатами, а все остальное бесследно сгинуло в той драке.
Я бросил на соседнее кресло бесполезный мокрый пакет ото льда и аккуратно разгладил у себя на коленке свое последнее сокровище. Я почувствовал, как при виде искалеченного символа, растерзанного и униженного совершенства мои глаза наполняются слезами, и вновь стиснул обрывок в кулаке с такой силой, что ногти впились в ладонь.
– Так. Понятно, – крякнул Овод и вновь обратился к полицейскому, – Принеси-ка нам водички.
Тот убежал по коридору, а Овод достал из внутреннего кармана маленькую коробочку и выкатил на ладонь небольшой белый шарик.
– Сейчас мы тебя немного взбодрим.
– Зачем? – еле слышно прохрипел я.
– Нам нужны твои показания, а для этого тебя необходимо привести в форму… ага, спасибо! – он бросил пилюлю в принесенный стакан и покачал им, дожидаясь, пока шарик растворится, – Ты же сейчас даже собственное имя вряд ли вспомнишь. Вот, выпей.
Овод протянул мне стаканчик, и я послушно опрокинул его в рот, ни на секунду не задумавшись, чем именно меня тут потчуют. А если и ядом – то какая разница? В любом случае, впереди меня ждала лишь пустота, а так мне только меньше страдать придется.
– Вот и молодец. Пошли, – они с полицейским подхватили меня под руки и препроводили в кабинет, располагавшийся в дальнем конце коридора.
Здесь меня снова усадили в кресло, только уже более комфортное, а Овод со своим спутником сели за стол напротив меня. Некоторое время все молчали, как будто чего-то ожидая.
– Ну что, уже можно? – поинтересовался полицейский.
– Думаю, да, – Овод бросил взгляд на часы, – Включай запись.
