Головы двух их дочерей синхронно повернулись к отцу семейства, спины напряженно выпрямились – такой поворот определенно выходил за привычные рамки. Одна из них осторожно подтянула к себе буклет и, скосив глаза, посмотрела на обложку, где красовался прекрасный ажурный замок из белого мрамора, окруженный зеленью ухоженного парка. Картинка выглядела слишком… волшебно, чтобы быть правдой, но отец заверил их, что в действительности все выглядит и ощущается именно так. И даже лучше.
Но не настолько же, чтобы обменять на сказочные обещания роскошное поместье на морском берегу с собственными скалами, виноградниками и конюшней!
-О, нет, насчет соседей ты можешь не беспокоиться – входной отбор очень жесткий, и кого попало туда не приглашают. Это место предназначено исключительно для интеллектуальной элиты общества, для которой там созданы все условия, чтобы максимально реализовать скрытый в ней потенциал. Сам факт того, что нам сделали такое предложение, является данью уважения нашим заслугам перед всем миром, неоспоримым признанием нашей исключительности.
-Твоей исключительности, - уточнила Розалия, - это в первую очередь твой бенефис, а мне-то с того какая радость? Сидеть взаперти в четырех стенах типовой хибары вместо того, чтобы наслаждаться чистым морским воздухом и конными прогулками среди скал? Спасибо, обойдусь!
-Ты даже не представляешь себе, насколько сильно заблуждаешься! – Конрад воздел руки, как будто прося небеса ниспослать жене чуть больше благоразумия, - «Светлый Город» - воплощенная сказка! Это простор, красота, утонченность, возведенные в абсолют! Как удивительно легко и свободно там дышится! Просто волшебно!
Три пары изумленных глаз вытаращились на Конрада. Предельно рациональный и прагматичный до цинизма, он никогда не отличался особым красноречием и изяществом слога. Подобных возвышенных эпитетов от него не слышал никто и никогда. В наступившей тишине слышалось только беззаботное сюсюканье Кристи – любимого кидпэта Розалии, которая играла с куклами, сидя на полу у ее ног.
-Дорогой! – Розалия обеспокоенно нахмурилась, - с тобой все в порядке? Ты какой-то… возбужденный.
-А что прикажете мне делать, если ты вздумала упрямиться на ровном месте!? – Конрад и в самом деле никак не мог понять, что именно пришлось супруге не по нраву в его предложении, - тебе предоставили, возможно, уникальный шанс вписать свое имя в Историю, а ты нос воротишь!
-Любой торговец недвижимостью будет называть свое предложение «уникальным», сулить райские кущи и приобщение к «элите». Твой «Светлый Город» ничем не лучше прочих. С чего вдруг ты так на него запал? Раньше ты подобных жуликов за версту чуял, что вдруг с тобой случилось?
-Просто я там был и видел все собственными глазами, - в голосе Конрада сквозило сочувствие к несчастным, не имевшим пока возможности прикоснуться к чарующему волшебству, в которое ему довелось окунуться, к удивительной магии, поглотившей все его мысли и воспоминания, - я не могу передать словами всех тех ощущений, что испытал. У меня словно открылось второе дыхание, и я вдруг понял, сколь многое еще способен сделать в этой жизни!
-А тебя в ходе этой… презентации никакими пирожками с необычным вкусом или фруктами экзотическим не угощали? – Розалия никак не могла взять в толк, что же стряслось с ее мужем, что он в одночасье лишился способности к критическому мышлению и начал разговаривать рекламными штампами из буклета, что лежал на столе.
-Ну почему тебе везде и всюду проходимцы мерещатся!? Неужели во всем твоем мире не осталось ни одного приличного человека!? Как ты можешь вообще жить с таким отношением к людям!?
-Да ничего, справляюсь как-то. Ты же сам меня учил в свое время – никому не верь на слово, все проверяй и перепроверяй самолично! А красивых словес от разного рода «благодетелей» я за свою жизнь наслушалась вдоволь и не вижу причины делать исключение из правил на сей раз.
-О, нет, Кира Лоскутина – она не такая! Исключительно порядочная и приятная в общении женщина! – Конрад так увлекся, что не заметил, как губы его супруги вытянулись в тонкую холодную линию, - она словно видит тебя насквозь! Потрясающий человек! Я думаю, приглашая меня в «Светлый Город», она уже знала, чего именно мне недостает, и открыла передо мной возможность обрести, наконец, долгожданную целостность.
-И чего же тебе не хватало? Каких таких… ощущений, что словами не передать?
-Там, в «Светлом Городе» я впервые почувствовал себя на своем месте, я понял, что всю свою жизнь искал именно… Что такое?
Только сейчас, с изрядным запаздыванием, Конрад обратил внимание на ледяной взгляд, которым буравила его жена. Но вот причин такого ее поведения он понять никак не мог. Как можно отказываться от уникального шанса, способного перевернуть всю их жизнь!?
-А я уже волноваться начала, - Розалия изобразила вздох облегчения и смахнула со лба воображаемую капельку пота, - думала, что ты умом чуть двинулся, а тебя, оказывается, просто какая-то девка молоденькая охмурила. Вот уж, воистину, седина в бороду – бес в ребро!
Грохот отлетевшего в сторону стула заставил всех вздрогнуть. Конрад вскочил на ноги, нависнув над столом и в бешенстве сжав кулаки. Его глаза полыхали гневом и яростью.
-Не смей так о ней говорить!!! – оглушительно взревел он, - ты – никто рядом с Кирой и недостойна даже лизать пыль у ее ног!!! Так что заткнись и знай свое место, женщина!!!
Розалия отшатнулась как от полновесной пощечины, кровь отхлынула от ее лица. За все прожитые вместе годы Конрад еще ни разу так на нее не кричал. Поговаривали, что на своих подчиненных он иногда мог спустить собак, но в кругу семьи он все же не позволял себе откровенной грубости. Его взрыв оказался полной неожиданностью, необъяснимой и пугающей.
-Папа! – испуганно пискнула одна из его дочерей.
Кристи заплакала и прижалась к хозяйке, уткнувшись лицом ей в бок и прячась от пылающего взгляда Конрада. Детский плач, похоже, сумел что-то в нем переключить, и он медленно выпрямился, отступив назад и слегка пошатываясь. Обуявшая его злость постепенно таяла, как угасает степной пожар, оставляя после себя голую выжженную землю.
Время от времени Конрад сетовал на Медиаторов, глушивших вспышки его ярости, не позволяя в полной мере донести до проштрафившихся сотрудников всю глубину его огорчения, но сегодня он был им искренне признателен. Столь сильного приступа дикого, безудержного гнева с ним еще никогда не случалось, и без их страховки он вполне мог наделать бед. Он с некоторым трудом разжал кулаки и поморщился от боли в ладонях, почти до крови прорезанных впившимися в них ногтями.
-Примерно через две недели, - глухо заговорил он, - в «Светлом Городе» будет организован прием в честь завершения первой очереди строительства. Ты, - Конрад ткнул пальцем в Розалию, - поедешь со мной.
Молча развернувшись, он вышел с веранды, но даже после того, как за Конрадом закрылась дверь, все еще долго сидели неподвижно, боясь даже пошевелиться.
