— Какие еще амери… — осекся особист, махнул рукой и не стал продолжать.
Между тем, дневальный приволок томик сочинений от одноименных классиков марксизма.
— «В отпуск не поедешь», — задумчиво прочитал Громов послание, начертанное карандашом на той самой двадцать третьей странице.
— Можете спросить у библиотекарши, когда я последний раз туда заходил. В январе месяце еще, — я радостно чуть не подмигнул капитану, но вовремя одумался. Человек и так разочарован, не стоит дразнить начальство в такой момент.
— И что дальше?
Откуда мне знать, что дальше? С каждым днем «ясновидение» становится слабее, поскольку окружающий мир начал меняться, и многие события уже расходятся с известными мне. Моя личная судьба давно свернула на какое-то боковое ответвление, и прогнозу не поддается в принципе. Но самым лучшим вариантом для меня является тот, что записан в первом томе сочинений Пушкина А.С. на сорок пятой странице. Надеюсь, товарищ Громов через свои гэбэшные связи восстановит меня в институте, даже без моего присутствия.
И не надо читать мне мораль — у меня всего один зачет не приняли, да и тот исключительно из чувства личной неприязни преподавателя. Если бы не мое пофигистическое отношение к учебе, то можно было решить вопрос за пару дней и пересдать сразу. Но жизненные ориентиры на тот момент резко поменялись, институт мне надоел, смысла в нем я тогда не видел, профессия судового электрика разонравилась, поэтому решил идти в армию. И правильно сделал, как теперь выясняется.
— Передача сегодня в четыре часа в Астаре. Поедешь со мной?
— Зачем, товарищ капитан втор ранга? Один из них с сотрясением мозга, злой на меня. Будет нервничать. Сами передадите, лучше в последний момент, чтобы никто не перехватил. И еще один вопрос, разрешите?
— Да понял я. Отпустим твоего пастуха. Один, без подельников он даром никому не нужен. Все равно ничего не знает.
— Это и так понятно. Я не об этом хотел спросить. Если дело закрыто, то изъятые деньги куда денутся?
— Государству пойдут, куда же еще?
— А разве нашедшему клад не полагается двадцать пять процентов от стоимости? Между прочим, это я подсказал, где его искать. В земле.
— Рядовой Морозов, не перегрелся ли ты на зимнем солнышке? Ты мне… это брось, свои мелкобуржуазные шутки шутковать!
— Оно, конечно, я не всерьез. Только мне деньги нужны, и не для себя, а пользы дела для! Хочу заказать и пошить кимоно для наших будущих дружинников. Тогда мы двести человек легко соберем, весь город к нам выстроится в очередь записываться. Но сумма неподъемная для солдата-срочника. Комплект: куртка и штаны с поясом — пятьдесят рублей. Всего пять тысяч получается для начала.
— Ты этого не предлагал, я этого не слышал. Тема закрыта.
— Может, товарищ Ахундов расщедрится? У него денег много. — на первый вариант я изначально не рассчитывал, просто чтобы завести разговор вставил.
Громов подумал немного, но все равно отказал. После чего я озвучил то, ради чего все и затевалось. Ибо второй вариант тоже не рассматривался мной, как реальный.
— Придется искать спонсоров самому. Только потом чур, без претензий. Вы сами отказались помочь доброму делу.
Особист ничего не сказал, лишь молча указал испепеляющим взглядом на выходную дверь. Ну и ладно, мое дело — предупредить.
Глава 26
Интерлюдия. «Союз обреченный -2»
Как не противился я, как не оттягивал неизбежное, пришло время заняться нудными бухгалтерскими расчетами. Ибо, как утверждают классики марксизма энд ленинизма: «Экономика — основа общества, базис на котором зиждется само государство». Может и не дословно, но в примерно так заявляли.
Без решения вопроса с экономикой все остальное — мышиная возня, прах и тлен, как говорил один мой знакомый экстрасенс, работавший пожарником.
Итак, займемся подсчетом пробоин и просто незакрытых кингстонов в трюме нашего легендарного «Титаника» с красным флагом на корме. Я кстати, поинтересовался у кавторанга, почему грот-мачта на корме является ругательством, а не инструкцией по установке. Оказалось, что это центральная и самая тяжелая мачта, изготавливаемая обычно из огромного цельного бревна, и поэтому втыкать ее «взад» кораблю противоестественно.
Век живи — век учись, и тогда к старости будешь знать много всякой ненужной хрени! Итак, приступим.
Внешний долг и внешняя торговля.
1. Советский Союз на данный момент времени, в 1989 году — по факту чистый банкрот. Товарищ Горбачев успел набрать долгов у западных стран на 30–40 миллиардов долларов. Причем доллары еще старые, полновесные, не обесцененные интернет-экономикой и скрытой инфляцией. Для сравнения новейший американский танк «Абрамс» стоит менее 1 миллион долларов, через тридцать лет его же после покраски и с новой электроникой будут продавать по цене в 8 миллионов долларов. Ну или в джинсах: сейчас турецкие синие штаны стоят $4 во времена Айфонов они же будут в десять раз дороже. Не все конечно подорожает, телевизоры так наоборот сильно упадут в цене, но не суть. Долг у Советского Союза огромный, отдавать нечем, а нефть и газ ближайшие 15 лет на мировых рынках будут дешевы и валюты взять неоткуда.
2. С другой стороны, самому Советскому Союзу разные страны мира должны огромные суммы денег. По разным оценкам 150–200 миллиардов долларов. Казалось бы, это в пять раз больше, о каком банкротстве речь? Но к сожалению, эти долги «стрясти» практически невозможно. Куба и Афганистан на двоих должны 35 миллиардов долларов. Но взять с них нечего — полная голытьба и нищета. Хотя есть такие страны, как Ливия и Ирак — которые нас кинули в прошлый раз и поэтому с чистой совестью можно взять их за жабры и вытряхнуть часть долга реальными деньгами. Если кто заикнется о братьях по социализму — сразу к стенке! Шутка. Сразу высылаем в указанную страну, и пусть строят социализм там, исключительно за свой личный счет.
3. Внешняя торговля со странами СЭВ. Это бесконечный и чистый убыток. В год минус 20–50 миллиардов долларов из нашего бюджета. Точно никто не знает, поэтому такой огромный разброс в цифрах. Доходит до маразма, советское сырье считают по заниженной цене, а продукцию восточноевропейских братьев по соцлагерю взамен по двойному тарифу, выше мировой цены получаем. Но и это еще не все! Считают цены не в долларах, марках или экю, а в переводных рублях, курс которых — неведомая фигня, которую эквилибристически выводят в каждой стране по своему. В ГДР так считают, что мы им вечно должны оказываемся, а робкие попытки советских финансистов ознакомится с расчетами пресекаются на корню. Германским джентельменам положено верить на слово. Белорусские креветки и хамон тому подтверждение! Не знаю, откуда такая ассоциация на слово «братские».
4. Республики Закавказья — это и так ясно. Можно утешить себя мыслью, что хоть здесь валюта не требуется, чисто рублями черную дыру затыкаем, но к сожалению, это всего лишь иллюзия. Республики исправно поглощают импортное сырье, импортные продукты питания, товары ширпореба и без всякой пользы гробят иностранное оборудование в гигантских количествах. И все это покупается за СКВ из союзного бюджета.
