Но я почему-то Подестову поверила. Я видела в его глазах настоящую ненависть к Владиславу. И ее причины, несомненно, лежали глубже, чем просто желание отомстить за страдания своей второй половинки или, наоборот, нежелание, чтобы вот такие эксцессы повторялись. Однако лезть в душу к мужчине я не стала. И у него есть право на секреты.
Глава 11
ОТ ВОЗМОЖНОГО К ДЕЙСТВИТЕЛЬНОМУ
Сегодня на голографической настенной панели дома Вайс демонстрировался вовсе не умиротворяющий лесной пейзаж. Совсем иные картинки сменяли друг друга.
Свадебная сцена, когда жених отверг Айрин. Больничный эпизод с участием Павла. Негодная еда, которой бедняжка вынуждена питаться. Ее работа в качестве уборщицы и прачки. Желание вникнуть в менталитет нового мира. Безрассудная идея отомстить…
Ян и Нея, сидевшие в напряжении на диване, реагировали по-разному. Девушка оценивающе наблюдала за попы тками землянки освоиться, отмечая, насколько пострадала ее репутация. Хмурилась, шинируя, что и как можно исправить. Мужчина смотрел на свою настоящую Айри с сочувствием, не понимая, ради чего она бросила прежнюю обеспеченную жизнь, но в глубине души надеясь, что для нее это станет хорошим жизненным уроком.
Ринат, занятый сменой фрагментов, с нежностью поглядывал на Нею. Ученый сознавал, что в родном мире девушка имеет отличный от Айрин облик, но его это не смущало. Совсем иное в ней его привлекало, вовсе не внешность. Ее стойкость, решительность, отзывчивость, сострадание, умение прощать. Твердость характера и строгость в сочетании нежностью и заботой. Способность выслушать, оценить и при необходимости разделить чужую точку зрения, проявить заинтересованность в делах своего мужчины. Ринат отчаялся встретить такую единомышленницу, которая поддержит его в научных изысканиях и не станет считать ученого лишь источником дохода. Если честно, то он по-хорошему завидовал Анатолию Николаевичу и Ольге Викторовне. И родители, и их сын Михаил имеют общие интересы, сохраняя теплые отношения в семье.
— Остался последний фрагмент. Записан вчера вечером, — предупредил Ринат, когда завершился тот, тревожный, с допросом. — Я его, как и остальные, сократил, выбрав самое важное.
Серый, мрачный коридор. Каменный пол. Звук шагов, отражающийся глухим эхом от стен. Массивная железная дверь, с трудом раскрывающаяся под давлением руки женщины, конвоирующей арестованную…
Айрин с волнением шагнула в открывшийся проем, щурясь от ставшего непривычным яркого света — после камеры в комнате для встреч было невыносимо светло. Зато здесь, за прозрачной перегородкой, отделяющей заключенных от посетителей, ее ждала Яла.
— Есть новости? — едва опустившись на стул, лихорадочно бросила Айрин, буквально впиваясь глазами в подругу.
— Ну какие новости? — пожала плечами Яла, с сочувствием глядя на растрепанную, несомненно не выспавшуюся девушку в измятой одежде. — Этот смотр теперь не скоро забудут. Немудрено, если, не дойдя до трети списка участников, его экстренно приостанавливают до особого распоряжения. Олерианайлер не успел выйти и талант не проявил. Теперь ходит злой и неразговорчивый. Его друг, Улевиафейер, об этом рассказывал. Предложил мне пробный брак… Он успел квалификацию получить, раньше выступил. Гордый и довольный, на других девушек, кроме меня, не смотрит. Ты только не обижайся, я не специально хвастаюсь. Твои родители не знают о твоем аресте, им не будут сообщать до окончания официального расследования.
— Ясно, — вздохнула задержанная. — А мне тут, видимо, долго еще сидеть. Они говорят, что я шпионка, хотела испортить предметы, намеренно вмешаться и сорвать смотр.
— А ты хотела? — испытующе посмотрела на подругу Яла.
Вместо ответа Айрин закрыла лицо руками и ее плечи вздрогнули.
Было очевидно, что держится она из последних сил, и еще немного…
— Она не выдержит! Айрин слабая, а у следователей методы те еще. Владислав по сравнению с ними образец доброжелательности. — Нея вскочила с дивана и суетливо забегала по гостиной. — Признается даже в том, что не делала! Нужно быстрее вернуть меня в мое тело, медлить больше нельзя.
— Согласен, — кивнул Ян, тоже поднимаясь. — Да и какой смысл откладывать? У нас ведь все готово. Я могу прямо сейчас отдать распоряжение в банк «Донат», чтобы они срочно вызвали всех сотрудников НИИ в главный офис для проверки данных. Рассылка будет мгновенной. Как раз когда мы долетим до НИИ, там почти никого не останется. Если, конечно, ты, Нея, не захочешь проститься с домом или тебе не нужно время настроиться морально.
— Это не мой дом, — покачала головой девушка. — Меня здесь ничего не держит, кроме… — Она ласково посмотрела на ученого, торопливо вытаскивающего информационный накопитель и прячущего его в карман. Однако распоряжение отдала строгим тоном и совсем другому мужчине: — Действуй, Ян.
Ласковый солнечный луч скользнул по подушке. Пробежал по темным растрепанным волосам, коснулся лба, век…
Сонно застонав, жмурясь, но все равно с довольной улыбкой на лице Илья расслабленно потянулся. Жизнь так хороша, когда в ней все тихо, мирно, спокойно…
Спокойно? Увы, как это часто бывало в жизни Бершева, все изменилось в единый миг.
Тудух! — слетела с петель и рухнула на пол входная дверь.
— Подъем! — заорал, доводя до сердечного приступа, грозный голос.
Хрясь! — разорвалась майка, за которую растерянно хлопающего глазами мужчину рванули, поднимая с кровати.
— Твою ж мать! — не выдержал Илья, падая на пол.
Шурх! — ему на голову упали брюки и рубашка.
— Две минуты! — рявкнул в ухо все тот же голос. — Иначе потащим голым.
Бершеву хватило и одной, несмотря на то что рана все еще давала о себе знать. Все же тренировки, а их было немало, великое дело.
Однако вопроса, куда именно его ведут одетые в форму спецподразделения молодцы, скорость сборов не прояснила. Офицер, руководивший процессом, сообщить об этом не посчитал нужным. Шел на два шага впереди, а на его спине ответ тоже не написан. Ясно было только одно: ничего хорошего Илью не ждет.
Впрочем, по мере продвижения цель становилась все более очевидной — хорошо знакомый ему офис службы безопасности НИИ. И когда Илья это понял, по спине задержанного побежал ручеек холодного пота, а ноги, став ватными, наотрез отказались нести его навстречу опасности.
Состояние Ильи заботило лишь его самого, конвоиры словно этого и не замечали. Проволокли безвольное тело по коридору, втащили в дверной проем и бросили на стул.
— Бершев, ты рехнулся? — карой небесной обрушился на него голос куратора. — Пригрел диверсантку и не заметил? Польстился на смазливое личико Айрин и ноешь, что она тебя чуть не убила?
— Что? — непослушным языком пролепетал Илья. — Я пригрел? Диверсантку? Я же не…
— Что «не»? Не идиот? Да, ты намного хуже! Ничего, я исправлю ее оплошность и уничтожу тебя сам. Заживо сожгу. Дмитрий Николаевич, — Владислав Эдуардович бросил быстрый взгляд на стоявшего с безразличным видом у стены безопасника, — что там у нас с очередностью в крематории?
