– Спасибо, капитан.
– Может быть, я и погорячился насчёт платья…
Он не расслышал её ответа, потому что вдруг вернулось то видение, которое только что промелькнуло перед глазами, он вновь ощутил жар сжигающего его пламени и ужас, застывший в её прекрасных чёрных глазах. Ручка управления на себя и максимальное ускорение! Бот свечкой взмыл вверх, за пару секунд поднявшись на три километра, а потом вышел на вираж.
Две «стальные птицы» мелькнули внизу, сверкая крыльями в лучах солнца, клонящегося к закату. Они тоже силились подняться вверх, преследуя неведомого противника, но двигались тяжело, медленно и неуклюже.
Что это было? Кто-то предупредил его об опасности? Или просто сработал инстинкт самосохранения, пробудив дар ясновиденья? Неважно. Сейчас неважно. Разбираться будем после. А сейчас главное, что они живы, что Вьорика рядом, что она смотрит на него с лёгким испугом и удивлением, но нет в её глазах того предсмертного ужаса. Нет и не будет.
Он сжал пальцами рычаг управления, так чтобы не выдать предательской дрожи в руках, увеличил скорость, и уже через несколько минут внизу снова блеснула река и показался мост.
– Давай, моя хорошая… – Он слегка толкнул локтем Вьорику, которая все последние минуты пребывала в каком-то оцепенении. – Включай свою шарманку.
– Да. Сейчас… Держи ровнее.
Бот прошёл над мостом на высоте десяти метров и начал набирать высоту. В первые секунды казалось, что ничего не изменилось – та же булыжная мостовая, массивные арки и высокий, почти в человеческий рост, парапет… Он-то и начал распадаться первым, а потом обвалилась одна из опор, и сверху было отчётливо видно, как вся конструкция рассыпается в мелкую пыль, которая даже не тонет, которую уносит в сторону далёкого океана течение реки…
– Кажется, нас догоняют. – Егор показал на линию горизонта, где появились всё те же два стальных аэроплана. – Давай возвращаться.
– А как же другой мост?
– Да чёрт с ним. Пусть стоит. Он им всё равно не поможет. Пусть стоит. Всё-таки люди строили…
– Да, пожалуй. Извини, капитан.
– За что?
– Если бы я антенну датчика не сняла, они бы не подобрались так близко.
– Кто?
– Самолёты.
– А-а…
– А как ты их заметил?
– Учуял.
– Ладно, не хочешь говорить – не надо.
Они молчали до тех пор, пока бот не вошёл в причальную камеру.
– Интересно, Наики догадалась завтрак приготовить? – задала Вьорика риторический вопрос, поднимаясь из кресла.
– Думаю, она сейчас будет занята.
– Чем?
– Ей придётся меня слегка подлечить…
– Что с тобой?
– Да так – мерещится всякая чертовщина.
– Ладно. Тогда я сама всё сделаю. Вам овсянку, сэр? Или рыжики в сметане? – Похоже, она не приняла слова капитана всерьёз. – Только сначала антенну датчика на место верну. Так чего изволите?
– Кофе и гренки со сметаной. И не забудь к завтраку надеть своё платье.
– Какое?
– То самое…
Он направился в сторону ходовой рубки, где наверняка сейчас находился весь экипаж. Было бы нелепо предполагать, что кто-то отправился спать, не дождавшись возвращения капитана и бортинженера. Но едва Егор переступил порог люка шлюзовой камеры, как увидел поджидавшую его Наики. На её руках, щурясь и урча, лежал вполне довольный жизнью рыжий кот…
Глава 7
Кто в страхе живёт, тот и гибнет от страха.
Леонардо да Винчи, итальянский живописец, скульптор, архитектор, учёный, изобретатель, писатель и музыкант, XV–XVI вв.
29 дня месяца Абу. Катушшаш
– Флора, я понимаю, что рабочий день уже закончился, но у Хавшаба проблема с завтрашней речью на тракторном заводе в честь постановки на конвейер новой тяжёлой самоходной гаубицы. Я уже три варианта ему завернул. – Априм смотрел на неё умоляюще и теребил в руках лист бумаги с печатным текстом. – Я бы и сам ему исправил, но он непременно настучит, что я занялся делами, не входящими в мои обязанности, а это пахнет, как минимум, выговором.
– Может, просто гнать его в шею, если он трёх слов связать не может? – предложила Флора, даже не взглянув на непосредственного начальника.
– Гнать его никак нельзя, потому что он – двоюродный племянник невестки Великого сагана, и если мы его тронем, то мало никому не покажется. К тому же по писанному он говорит очень даже неплохо – громко и с должным пылом.
– Завтра на рассвете похороны профессора, и мне нужно быть в форме. – Она посмотрела на него с невыразимой тоской. – А если я ещё на час задержусь, то и ночевать здесь придётся – комендантский час на носу.
– Кстати! Чуть не забыл… – воскликнул Априм. – Я должен вам сообщить, что торжественное погребение профессора Ларса Гидеона отложено на три дня. Во-первых, монумент не готов, поскольку решено высечь в камне несколько цитат из его эпохальных трудов. Во-вторых, завтра рабочий день, и можно будет собрать лишь студентов, преподавателей, школьников и деятелей культуры, а без представителей трудовых коллективов и технической интеллигенции событие в глазах общества не будет выглядеть столь значимым, как оно того заслуживает. В-третьих, через три дня сюда приезжает господин каём императорского двора, который изъявил желание принять участие в церемонии. Кстати, вам надлежит подготовить и для него краткую, но ёмкую речь, где он должен со знанием дела дать оценку вкладу покойного профессора в отечественную науку и обоснование исторической общности Империи и царства Кетт.
– Могу пожертвовать ему половину своего выступления.
– Достаточно четверти! – Априм даже обрадовался, что хоть одна из проблем решилась так легко и быстро, но тут же сник. – Нет. Никак не получится. С текстом вашего выступления уже ознакомился сам Великий саган и всецело его одобрил. Что-либо менять в нём уже нельзя.
– Давайте вашу бумажку. Всё равно ведь не отстанете…
– Благодарю, Флора! Не знаю, что бы я без вас делал.
– Раньше же обходились.
– Вспоминаю об этом времени с ужасом и трепетом. – Априм широко улыбнулся. – Кстати! Тех санитаров похоронной службы, что имели наглость вам нагрубить, уже уволили и мобилизовали в действующую армию. Там у них, я думаю, работы прибавится.
– Не стоило этого делать…
– А я думаю, что с ними поступили слишком гуманно! – Априм быстрым движение положил лист на стол и тут же скрылся с глаз, пока Флора не передумала.
«Все мы видим о том, что враг не дремлет и постоянно норовит. Но мы ему не позволим, потому что мы всегда вместе. Вы тут льёте стальной кулак Империи, чтобы бил по врагу неустанно, чтоб искры летели. Ваша броня загораживает тех наших героев, пока они посылают снаряды из дул туда, где беспощадные враги так и прут…» Нарочно не придумаешь…
