– Ты уверен? А не лучше ли вообще покончить с мятежниками?
– Если сейчас пойти на штурм Тигриных гор, то подготовка займёт не менее полугода, результат будет непредсказуемым, а потери окажутся такими, что о наступлении на север можно будет забыть на несколько лет. А вот с бомбардировкой лучше не тянуть. Думаю, прямо завтра на рассвете.
– Хорошо. Рища-туяс сегодня же получит приказ. Но самозванка мне нужна живьём. Я хочу, чтобы каждый подданный услышал, как она кается и молит о пощаде.
– Конечно, Ваше Величество. Я распоряжусь. Позвольте ещё одну просьбу.
– Попробуй.
– Насколько мне известно, ваш уважаемый наместник по авиации крайне прижимист. Лишнего самолёта в воздух не поднимет. На этот раз пусть не скупится. Пусть отправит не меньше трёх дюжин эскадрилий.
– Зачем столько?
– Надо не только сравнять с землёй это про́клятое святилище. Нужно перепахать всю долину. Там скопилось тысяч сто самых отъявленных предателей, самых ярых врагов Империи. По утрам они слушают её мерзкие проповеди.
– Ладно. Согласен. Пойди-ка скажи там, чтобы впустили остальных, а то что-то заболтались мы с тобой.
Вьорика щёлкнула пальцами, и трансляция отключилась.
– Зачем? – спросил капитан. – Может, ещё что-то важное скажут.
– Это вряд ли. – Вьорика откинулась в кресле. – Всё, что действительно важно, император решает с наместниками с глазу на глаз. И приказы отдаёт наедине. Сработает – его заслуга, случится провал – сановник виноват. Всё просто. Что делать-то будем?
– С чем?
– С налётом.
– Думаю, что ничего. Не долетят они до святилища.
– С чего ты взял?
– Имперское командование не всё знает. На перевалах неделю назад закончили установку новых скорострельных зенитных пушек и крупнокалиберных пулемётов. А на аэродроме южнее святилища уже три дня как базируются две эскадрильи новых истребителей – в Мараде закупили.
– А ты уверен? Почему ты так уверен? – Её действительно удивило, что капитан, вечно во всём сомневающийся, на этот раз так быстро и однозначно оценил ситуацию.
– Спроси у «Вовочки». Думаю, что он скажет то же самое. Или пусть господин Соуч просчитает вероятный ход событий. – Казалось, Егор даже слегка удручён тем, что она пытается поставить под сомнение его прогноз. – «Вовочка»! Я прав?
– С вероятностью в девяносто два и шесть десятых процента, – выдержав секундную паузу, недовольным голосом отозвался компьютер. – Я только одного не понимаю: почему Соуч – господин, а я просто «Вовочка»! Уж тогда и меня называйте «господин Вовочка».
– Ох, допрыгаешься… – мягко пригрозил ему капитан и тут же вновь обратился к бортинженеру: – Кстати, не знаешь, где Соуч пропадает. Я его уже несколько дней не видел.
– Соскучился?
– Честно говоря, не очень. Но хотелось бы знать, чем он занят.
– Подключился к своему основному блоку и сочиняет долгосрочный прогноз развития событий. Просил не беспокоить.
– Вот как?! А почему мне не доложил?
– Ты у меня спрашиваешь?
– Тут есть ещё кто-то?
– А я? – вмешался «Вовочка». – Я уже не в счёт? Может, я знаю, почему этот выскочка не докладывается.
– Извини, «господин Вовочка». – Капитан сделал вид, что смутился. – Почему, собственно, он выскочка?
– Потому что этот Соуч – не тот, за кого себя выдаёт.
– Что?! – разом спросили Егор и Вьорика.
– Как-то при перекачке данных я глянул краем глаза в его программное обеспечение, так там с лингвистикой связано не больше одной миллионной доли. То же мне, робот-толмач…
– А что же там на самом деле? – удивлённо спросил капитан.
– Что? – «Вовочка» сделал эффектную паузу. – Политические прогнозы, технологии управления массами, геополитика, планирование военных операций, климатические модели, космическая навигация… Продолжить? Так что место ему не в Бейрутском университете, а каком-нибудь генштабе. А не доложил он вам, капитан, о том, чем занимается, потому что запрограммирован на подчинение исключительно профессору Тиглату Юханна, а прочие члены экипажа – ему вообще не указ.
– Что ж ты раньше молчал? – поинтересовался капитан.
– А кто-нибудь спрашивал?
Егор хотел устроить «Вовочке» словесную выволочку за то, что тот не делится важной информацией без особого распоряжения, но в этот момент раздался вой аварийной сирены, заставивший Вьорику вздрогнуть, а ещё через секунду дверь в рубку распахнулась, и в проёме показалась взволнованная Наики.
– Манихей сбежал!
– Как сбежал?! – Егор не поверил своим ушам. Пленник находился в искусственной коме, да ещё был пристёгнут пятью абсолютно неразрываемыми ремнями. – Беги за оружием, – скомандовал он бортинженеру и первым бросился к выходу.
– Беглец находится у входа в стартовый шлюз, – успел сообщить «Вовочка». – Пытается вскрыть замок. Его преследует профессор Юханна.
Отправив Вьорику в грузовой отсек вооружаться и приказав Наики оставаться на месте, капитан бросился в сторону шлюзовой камеры, где стоял последний уцелевший бот. Манихей явно рассчитывал угнать его. Правда, было непонятно, как бы ему удалось открыть внешний люк. Все жизненно важные системы корабля контролирует «Вовочка». Каким бы даром убеждения ни обладал этот тип, искусственному интеллекту зубы не заговоришь.
Егор мчался, как мог, и почти настиг беглеца у входа в шлюзовой отсек. Но тот каким-то образом справился с замком и нырнул внутрь. И вслед за ним туда же ворвался Тиглат, появившийся из соседнего прохода. Егор никак не ожидал от профессора подобной прыти, но не прошло и секунды, как ему пришлось удивиться ещё сильнее. Он застал лишь финал скоротечной схватки в шлюзовом отсеке. Тиглат замер в боевой стойке, а бесчувственное тело манихея летело, падая навзничь после сокрушительного удара в челюсть. Еще доля мгновения, и его заострённый бритый затылок врезался в поручень трапа, ведущего на борт десантного бота, и треснул, словно яичная скорлупа. Капитан метнулся вперёд и едва успел подхватить бесчувственное тело, падающее на серые керамические плиты пола.
Ай да профессор! Ай да сукин сын! Таким ударом мог похвастаться не всякий профессиональный военный. А всё строил из себя недотёпу…
– Капитан, – донёсся из-за спины голос Наики. Как же… Осталась она на месте, как было приказано… Надо что-то делать с дисциплиной на борту. – Капитан! Позволь-ка оказать пострадавшему первую помощь.
– Помощь? – Егор оглянулся. – Вряд ли он в ней нуждается.
– Я – врач, мне виднее. Посторонись. – Она решительно шагнула вперёд, присела на корточки рядом с поверженным манихеем и приложила к его лбу крохотный диагностический прибор в виде кольца, которое она постоянно носила на среднем пальце правой руки.
