Это была чужая жизнь, чужая боль…
Разве не странно, что незнакомый мужчина пишет ей анонимные записки и хочет встретиться за пределами дома? Если анониму все известно, возможно, он сам замешан в гибели девушки? Елена говорила, что Роман оберегал сестру и никому не позволял ее обижать. Так стоит ли идти на опасную встречу?
Нет, глупости! В конце концов, она сама просила анонима показать лицо!
Решившись, Анна выскочила на улицу и направилась к тропинке. Свинцовые тучи неслись по небу, заслоняя солнце, дождь усиливался. Ветер завывал, заставляя сердце колотиться сильнее. Наконец она разглядела часовню рядом с маленьким кладбищем. Чуть помедлила, прежде чем подойти к ограде. У могилы Маргариты стоял высокий мужчина, закутанный в темный плащ. Он отдаленно напоминал Романа: тот же строгий профиль, широкие плечи, спутанные от дождя темные волосы. Вид у него был задумчивый, плечи слегка опущены, словно под тяжестью капель, а может, под тяжестью трагического прошлого. Одну руку он держал в кармане, вторая замерла возле фотографии. Анна опустила взгляд и увидела роскошные белые розы, лежащие на могиле. На секунду представила с этим букетом Маргариту, и образ роковой красавицы сразу же исчез, уступив место застенчивой девушке, так и не ставшей чьей-то женой…
Анна нерешительно остановилась рядом с незнакомцем. Тот не шелохнулся, продолжая глядеть на фотографию. Дождь тихо шелестел, не нарушая скорбной тишины.
Когда мужчина все же перевел на нее взгляд, она увидела в карих глазах такую невыносимую боль, что ее сердце дрогнуло. Внезапно захотелось подойти и утешить его. Положить руку на плечо и просто сказать: «Все прошло». Но Анна, конечно же, удержала себя от этого странного желания.
– Вы тоже принесли с собой дождь, – сказал мужчина, и в уголках его глаз показались морщинки, предвещая улыбку. – Ну, здравствуйте, милая незнакомка. Меня зовут Нестор.
Глава 9
Вернись ко мне
«Твой Н.»…
Вот кем является загадочный аноним. Вот кто все это время наблюдает за ней и присылает предостерегающие записки. Вот о ком говорила Лидия.
«Н.» – значит Нестор, и он знает обо всем, что произошло в доме Вершинских, по крайней мере, она на это надеялась. Мужчина протянул ей закрытый зонт и кивнул в сторону часовни:
– Пойдемте. Там мы сможем поговорить.
Он бросил прощальный взгляд на фотографию Маргариты, и Анна успела заметить, как уголки его губ скорбно опустились вниз. Она спряталась под зонтом и последовала за ним, чувствуя, что уже успела промокнуть. Все-таки обувь оказалась не совсем подходящей, влажные волосы неприятно холодили шею.
Несмотря на непогоду, в лесу было хорошо: дышалось легко и свободно, а шум дождя действовал умиротворяюще.
– Вы были знакомы с Маргаритой, правда? – спросила Анна, когда они остановились у хлипкой двери. Нестор молча открыл ее, – та оказалась не заперта. Еще бы, кому нужна заброшенная часовня? Где-то вдали каркал ворон, ища пристанище от дождя. Обернувшись на пороге, она увидела, как тяжело и неверно он машет крыльями, словно из последних сил.
Внутри было сухо. Нестор направился в дальний угол часовни и опустился на скамейку, Анна смущенно присела рядом. Хоть часовня и была давно заброшена, здесь еще сохранилась та необыкновенная благодать, которая бывает только в намоленных местах. Девушка чувствовала, как удивительно быстро отступают все тревоги и исчезает страх. Священник наверняка жил недалеко отсюда. Ведь когда-то в этих местах не было так безлюдно, жители, скорее всего, часто посещали часовню. Здесь наверняка совершались молебны, на Пасху приносили куличи. Эти стены хранили чьи-то исповеданные грехи и тайны, помнили слова молитв и прошений, в них чувствовалось нечто древнее, глубокое, значимое. Анна посмотрела по сторонам и отметила, что, несмотря на внешнюю запущенность, отпугнувшую ее в прошлый раз, внутри было уютно и даже относительно чисто, если бы не разбросанные повсюду коробки.
Звук капель, хаотично ударяющихся о крышу, убаюкивал.
– Здесь хорошо! – выдохнула она. – Такое ощущение, будто за часовней присматривают.
– Присматривали.
– Кто?
– Маргарита. Когда она еще была жива, она часто приходила сюда, прибиралась и молилась. Все хотела восстановить часовню… Не успела.
Анна нахмурилась. Образ роковой красавицы на коленях перед иконой никак не укладывался в голове.
– Честно говоря, не могу представить себе молящуюся Маргариту, – призналась Анна.
– Почему?
Удивление Нестора казалось искренним, будто он знал другую Маргариту, не такую, о которой рассказывали друзья Романа.
– Мне говорили, что она была порочной женщиной, любила открытые наряды, яркий макияж и, похоже…
Нестор резко поднялся, стиснул кулаки.
– Вы знали Маргариту лично? – ледяным тоном спросил он.
Анна съежилась, настолько пугающим был сейчас взгляд этого человека. Еще минуту назад такие печальные, полные боли глаза теперь яростно пылали.
– Не знала.
– Тогда почему так судите о ней?
Она смотрела на него во все глаза, не понимая, почему он так разозлился. Все-таки зря она проговорилась Нестору, что думают о Маргарите домочадцы. Видно же, что мужчина был влюблен в нее. А любимых обычно идеализируют. Анна попыталась сгладить ситуацию:
– Мне кое-что рассказывали о ней, поэтому сужу я с чужих слов…
– Никогда не судите с чужих слов, особенно о мертвых! Ушедшие из жизни уже не могут защититься от клеветы.
На лице Нестора отразилось страдание. Видно было, что Анна задела в его душе до предела натянутую струну, которая наконец лопнула, причинив невыносимую боль.
– Я любил ее… очень любил… – зачем-то произнес он, опустив глаза. Потом внимательно посмотрел на Анну и добавил: – Прошу, уезжайте отсюда немедленно!
– Почему?
– Это проклятое место.
– Я не верю в проклятия, – усмехнулась Анна.
– Зря.
– Это все или есть еще аргументы?
Нестор нахмурился, по выражению его лица было трудно определить, о чем он думает. В глазах одновременно угадывались и печаль, и скорбь, и сожаление.
– Что ж, мое дело вас предупредить, – пожал мужчина плечами.
Через открытое окно донеслось неприятное карканье. Анна невольно содрогнулась и поспешила к выходу, но остановилась, услышав слова Нестора:
– Я не смог ее уберечь! Маргариту погубила детская привязанность к двоюродному брату… Еще раз повторяю: уходите, пока не поздно! Роман слишком опасен.
Анна не оборачивалась. Почему-то стало трудно дышать. Она расстегнула верхнюю пуговицу плаща, по шее пробежала прохлада.
