Хватит! Анна яростно отгоняла мрачные мысли, а они налетали снова словно стервятники, ожидающие смерти жертвы. Жуткие существа смотрели с полотен, усиливая отчаяние. Отражение бледной девушки с сединой в волосах смотрело на нее изо всех углов комнаты, напоминая, что из клетки не выбраться. Мир погрузился во тьму. Даже в окно смотрела слепая темнота. Ветки деревьев скреблись в стекло, как щупальца чудовищ, и этот звук раздражал и без того взвинченные нервы.
Она все смотрела и смотрела на дверь, однако Роман не приходил. Казалось, прошла целая вечность. Иногда заглядывала Елена, но едва ли ее недолгое присутствие могло скрасить одиночество и прогнать тоску. Анна уже была на пределе. Любой шорох доводил чуть ли не до истерики. Скрежет дверного замка вызывал нервную дрожь, а шаги – неудержимый страх. Казалось, Роман повсюду. Стоит за дверью, у окна, сидит на кровати, на полу, смотрит на нее из каждого зеркала… Сильные руки массируют плечи, а слух обжигают слова: «Нас вели друг к другу высшие силы для определенной цели». Это напоминало психическое расстройство.
Анна часто крутила амулет в руках, горячо шепча: «Подскажи мне, подскажи». Она хотела, чтобы Маргарита помогла ей выбраться отсюда. Раз уж не собирается убивать, то пусть даст знак, пусть поможет сбежать.
– Молчишь? Не показываешься? – яростно кричала она, забившись в угол кровати и уткнувшись лицом в стену. – Ты просто меня использовала! Вынудила искать убийцу! А теперь, когда я его нашла и сама попала в ловушку, ты решила исчезнуть! – Она рассмеялась до звона в ушах. – Сама виновата. Разве можно рассчитывать на помощь призрака? Ты просто меня подставила и скрылась. Лучше бы убила! Привидения умеют убивать, правда? Тогда почему медлишь? Или ты трусливое привидение?
И так каждый раз. Одни и те же слова слетали с губ, начиналась истерика. Потом Анна закрывала опухшие от слез глаза и раскачивалась на кровати, как маятник. Или ходила туда-сюда, разговаривая сама с собой. Наверное, именно так и сходят с ума: погружаются в океан отчаяния и барахтаются в нем до тех пор, пока не потеряют рассудок.
Возможно, она уже обезумела?
В черной комнате пробуждались скрытые страхи, здесь жила боль, проникающая в каждую клеточку тела. Долгое затворничество сделало свое дело: Анна больше не могла прятать самое страшное воспоминание в укромный уголок сознания. И в усталой памяти воскресла жуткая зимняя ночь, перевернувшая ее жизнь с ног на голову.
***
Твою красоту забираю себе…
Огонь свечей горит неровно, подрагивает и слабеет, словно сопротивляется колдовским чарам. Лезвие ритуального ножа поблескивает в тусклом пламени. Мертвые глаза с фотографии смотрят укоризненно, словно Анна отбирает у умершей самое дорогое. Но в душе нет ни страха, ни вины. Только досада. Горькая, ядовитая досада.
– Сегодня опять не получится! – вздыхает она, задувает свечи и встает с колен. Затем бросает все ритуальные принадлежности в рюкзак и предусмотрительно прячет его под кровать. Только бы мама не заметила! Она, как и Нинка, боится всего, что связано с колдовством. Еще проплачет всю ночь из-за нее, а Анна потом будет чувствовать вину. А ведь нужно будет еще раз попробовать войти в контакт с этой девушкой и провести проклятый обмен! Присвоить то, чем когда-то обладала умершая.
Красоту.
Анна со злостью вытирает кровь на пальцах. В который раз уже напрасно режет руку ради ритуала! Тяжело вздохнув, набирает номер, слушает раздражающие гудки.
– Где тебя носит, черт побери?! – ругается она и от нетерпения постукивает ногой.
Наконец в трубке раздается звонкий голос подруги:
– Алло!
– Не получилось, – без приветствия говорит Анна и плюхается на кровать.
– Опять?
– Сегодня была вторая попытка. Свечи еле горят, одна вообще потухла. И слова заговора забыла…
– Может, это и к лучшему. Не шути с мертвыми, это опасно.
– Еще скажи, что они все слышат, все видят и обязательно за мной придут! – смеется Анна и начинает накручивать провод телефона на палец.
– Ты очень несерьезно относишься к таким вещам, – бурчит Нина. – Понимаю, ты хочешь стать привлекательней, но отбирать красоту у умершей девушки очень опасно!
– Спасибо, что предупредила, мама! – снова хохочет Анна.
– Я вообще жалею, что рассказала тебе об этом ритуале. Я боюсь даже пробовать, решила оставить все, как есть. И эта девушка, у которой ты хочешь забрать красоту… Помнишь, как она умерла?
– Нет. Я ее даже не знаю.
– Я же тебе рассказывала, как это случилось.
– Ты много чего рассказываешь. Столько невозможно запомнить!
– Значит, повторю. Она жила в соседнем доме, с ней очень хорошо была знакома моя бабушка…
– Мне неинтересно это знать! – перебивает Анна и закатывает глаза.
– Нет, ты послушай! У нее умерли все близкие люди, и от горя она утопилась в реке.
– Звучит как страшилка для детей.
– Но это правда! Она действительно покончила с собой от горя!
– И что? – Анна шумно выдыхает. – Ты считаешь, что это как-то может повлиять на меня?
– Не знаю. Но я бы не стала связываться.
– Да ты вообще всего боишься! «Ой, злые духи! Оккультизм! Грех!» – ехидничает Анна. – А я не верю во всю эту чепуху. Глупые страшилки для глупых девочек. Пока мы с тобой боимся, другие с помощью колдовства уже обрели и красоту, и успех, и деньги. Я все-таки рискну, Нина. Я же места себе не найду, если упущу такой шанс!
– Ну, смотри… Я свое мнение высказала. Со злыми силами лучше не шутить. Они никогда ничего не дают просто так. Чем-то придется пожертвовать, – пытается предостеречь ее подруга. – Если что-то пойдет не так…
– Все пойдет так, как нужно! – обрывает ее Анна и бросает трубку.
***
Еще один день остался позади. С трудом дождавшись полночи, она снова расставляет свечи в круг, в центр которого кладет фотографию мертвой. Дрожащей от усердия рукой зажигает их и улыбается: огонь горит ясно и ровно. Это хороший знак!
Природа, по мнению Анны, обделила ее красотой, поэтому она пытается получить желаемое с помощью черной магии, не задумываясь о последствиях. Да и какими они могут быть? Уродливей все равно уже не стать. Нос длинный, губы тонкие, глаза невыразительные. Нет в них того притягательного огонька, который нравится парням. По крайней мере, такой она видит себя в семнадцать лет.
Твою красоту забираю себе…
Да, пусть поделится. Что ей, жалко, что ли? Эта девушка уже умерла, ей красота не пригодилась, а вот Анна, в отличие от бедолаги, сможет правильно использовать полученный дар.
Твою красоту забираю себе…
Главное – не забыть. Не запнуться. Не перепутать.
Фитильки свечей потрескивают, пламя извивается желтой змеей. Комнату наполняет уже привычный запах воска и дыма.
