Алексей вызвал такси. Уже опустившись на мягкое сиденье, почувствовал, что устал и вполне может заснуть в машине. Повернулся к окну, чтоб развлечь себя разглядыванием города. С заходом солнца Краснодар не засыпал, одевался в яркую иллюминацию и манил пройтись по улицам. Правда, дальше от центра город напоминал разросшуюся деревню, где встречалось все меньше атрибутов современной цивилизации. Недалеко от кафе, где состоялось «сумасшедшее чаепитие» взгляд Алексея выхватил зеленую шевелюру. Его утренняя знакомая шла по тротуару, размахивая рюкзаком. В другой руке она держала связку черных атласных лент.
Такси приостановилось на светофоре, и Алексей, приникнув к стеклу, чуть сощурился. Без очков он видел нечётко, но всё же смог разглядеть обрывок надписи на одной из лент: «От скорбящих род…». Он резко отпрянул, поняв, что ленты не праздничные, а траурные. Видимо, странное поведение девушки объясняется трагедией в семье, а он уже успел осудить всех подростков разом. У человека горе, а в таком состоянии люди способны на самые неадекватные поступки. Ему даже стало неловко за свои мысли.
Нелька не почувствовала пристальный взгляд, сосредоточилась на музыке в наушниках и выглядывании в тёмных подворотнях вампиров и ещё какую-нибудь нечисть, которой положено там водиться и поджидать таких вот запоздалых и беспечных путниц. ЖанЭд не хотела отпускать её так поздно, Нелька несколько раз напомнила, что ей восемнадцать, а отец, который будет пострашнее любого вампира, ещё не вернулся из рейса. Два квартала она вполне способна преодолеть без приключений.
В воскресенье «Дива» не работала и Нелька помогала ЖанЭд в её салоне ритуальных услуг. За восемь лет своего существования он так и не обзавёлся названием, хотя ЖанЭд три раза заказывала вывеску. Первый вариант «Последний приют» так и не увидел свет, второй — «Стикс» провисел два дня, третий — «Чёрный тюльпан» сорвала сама ЖанЭд, едва увидела, что ей наваяли рекламщики. Огромный цветок, лепестки которого были стилизованы под крышки гробов. В итоге она заказала вывеску с лаконичной надписью: «Агентство ритуальных услуг», и успокоилась.
За годы существования на этом мрачном, но востребованном рынке салон разросся и протянул щупальца сотрудничества к нескольким кладбищам и гранитной мастерской. Похоронное бюро ЖанЭд теперь включало в себя основное здание, где продавались все ритуальные товары, два цветочных магазина и кафе, где можно было организовать поминки. ЖанЭд сама руководила бизнесом, не доверяя кассу бухгалтерам. Умудрялась везде поспеть и кого нужно отчихвостить. Свою глубоко запрятанную и отрицаемую перед всеми тягу к творчеству реализовывала через создание венков из искусственных цветов. Нелли чаще всего помогала именно в этом, иногда занималась уборкой в цветочном магазине.
За спиной Жанну Эдуардовну назвали гробовщицей, откровенно побаивались её пронзительного взгляда и раскатистого басовитого голоса. ЖанЭд отличалась резкостью в суждениях, не умела льстить и прогибаться под обстоятельства, но те, кого она впускала в своё огромное сердце, навсегда получали от неё индульгенцию за любой грех.
За украшением заготовки из проволоки Нелли проболталась ЖанЭд об утреннем споре.
Жанна Эдуардовна и не подумала ругать за нахальство или глупость, рассмеялась так, что задрожали крышки гробов у стены.
— Ну ты и везучая, Кузя. А если бы какой-нибудь псих попался или просто жмот?
Нелька прикрутила пластиковую гвоздику и пожала плечами.
— Спор есть спор. Только я не ожидала, что у этого красавчика такая выдержка. Думала, он сдуется ещё на кофе, а он весь завтрак позволил сожрать. Я чуть не лопнула.
— Небось ты сама этот спор и придумала — генератор хренотени.
— Придумала я. Но проигрывать не собиралась. Так получилось. А Виталик выбрала жертву. Красивого мужика, кстати выбрала. Рисовательного.
— Какого?
— Рисовательного. Таких, как он, интересно рисовать.
— И как же ты это разглядела? Тебе же Нодар всю реальность застилает.
— А Нодар, кстати, не рисовательный. Он обожательный.
— Кузя, ты — тупица. Сколько можно по нему слюни пускать? Найди себе уже нормального мужика, хоть этого — рисовательного. Уже пора отсчёт ошибок молодости вести и делать зарубки на спинке кровати, а ты всё вздыхаешь по никакущему Нодару.
— Да ну вас. Виталик тоже считает, что он никакой.
ЖанЭд на мгновенье задумалась. Сказала уже совсем другим голосом:
— Хоть в чём-то мы с ней сходимся. Что она там думает? Она же ничего мне не рассказывает. Куда поступать собралась?
Нелли не хотелось влезать в непростые отношения Колесниковых. Несмотря на разницу в возрасте, дружила она именно с ЖанЭд, к Виталине же просто привыкла. Нельке и Ялицким такой якорь здравомыслия был просто необходим. Именно Вита останавливала их разбушевавшуюся фантазию и напоминала, где начинаются границы законов.
Как у такой прямолинейной и грубоватой Жанны Эдуардовны родилась рассудительная дочь, от которой ни разу никто не слышал бранное слово, интересовало всех, кто сталкивался с их необычной семьёй. Этот феномен стоило бы рассмотреть на государственном уровне. Нелька подозревала, что разгадка кроется в генах отца, которого никто не видел, как и спортивную обувь на ногах Виталины. ЖанЭд не сдерживала эмоции и не умела хитрить. Разъярённого быка остановила бы одним взглядом, но собственную дочь опасалась и одновременно обожала до безумия. И, к сожалению, совершенно не понимала.
6. Вороны
С того дня, как Жанна Эдуардовна защитила детей от тирании Ведьмы и позволила называть себя ЖанЭд, она начала здоровалась с Нелькой за руку по-взрослому, угощала леденцами монпансье, добытыми из глубокого кармана брюк. А вот с Виталиной дружба не завязалась. Та отличалась редкостной рассудительностью и самодостаточностью. Ей в принципе хватало громкой мамы, заполняющей всё пространство вокруг своей масштабной личностью.
Детсадовская группа практически неизменным составом перешла в первый класс. Нелька с удивлением обнаружила, что она старше всех в параллели. Из-за маленького роста родители отдали её в школу в восемь с половиной лет. Она и сейчас не отличалась богатырскими габаритами, но уже не стояла на физкультуре в конце строя, сдвинулась на два человека вправо.
Почти сразу у Серёжи появился хвост в виде младшего брата. Болезненный Толик часто находился дома на лечении убойными количествами мёда и малины. Как только у него начиналась аллергия на сладкие «лекарства», он вымаливал у Серёжи возможность сопровождать его на прогулке.
В очередной раз Толик отдал свои лучшие фишки за поход с братом в парк. Сергей шёл впереди, всем видом демонстрируя, досаду на увязавшегося следом брата. Нелька ждала их в парке, от нетерпения и кусачего мороза подпрыгивала на месте, прятала нос в воротнике куртки.
Сергей приблизился, дёрнул подбородком в сторону Толика.
— Прицепился со мной.
