— Сколько ты уже выпила?
— Да какая разница, сколько я выпила? Почему ты не выпил? Вот в чём вопрос. Я вообще-то тебя спаивала.
Нелли чуть сдвинулась, поцеловала его в шею, руки сомкнула на его талии.
— Лёш, ну пожалуйста, сделай мне хорошо.
Он качнул головой, шумно выдохнул и рывком поднял её на руки.
— Давай я отнесу тебя в постель. Ты уже засыпаешь, завтра рано вставать. Мы вроде как в Питер собирались сразу после встречи с закупщиком.
Нелли не ответила, обхватила Алексея за плечи и уткнулась носом в его шею. Пока он поднимался по лестнице, сон окончательно завладел её сознанием, стирая пьяные, размытые воспоминания о почти удавшейся попытке соблазнения.
28. Осы
Утро наступило внезапное и беспощадное. Нелли потянулась и открыла глаза. Не было ни тошноты, ни головокружения, разве что во рту немного пересохло. Теперь понятно, почему Алексей называл медовуху ласковой, действительно, алкогольный напиток обошёлся с ней бережно, не было и намёка на похмелье. В памяти всплыл вечер во дворе, празднование дня рождения, танцы на поляне. Улыбнувшись, Нелли распласталась на кровати звездой и снова закрыла глаза. А память продолжила подкидывать обрывки более поздних событий: лунный свет, слегка желтоватый, словно цветочный мёд, стеклянная веранда, руки Алексея, губы, язык… Нелли резко села, судорожно взлохматила и без того взъерошенную шевелюру.
О, боже!
Они целовались!
Да так страстно, что от одних воспоминаний об этом поцелуе жаркая волна прокатилась от макушки до пят, залила щёки горячим румянцем, вытолкнула сердце в горло, заставляя захлёбываться бешеным ритмом. Пальцы Алексея на её шее и на бедре, нежные, слегка шершавые… Нелли порывисто скинула одеяло: юбки не было, но топ и нижнее бельё остались на месте. Она нахмурилась: Алексей бы точно не воспользовался её состоянием. Только не он.
К сожалению.
Нелли сдвинулась к краю кровати, спустила ноги на прохладный деревянный пол и снова затрясла головой. Безжалостная память продолжила подсовывать осколки событий, с каждой секундой всё больше обрастающие деталями и запахами. Вчера она и не помнила, где были её руки, когда губы плавились от поцелуя, а сейчас чётко вспомнила каждое движение пальцев. Сердце тут же ответило тахикардией. Она посмотрела на свои ладони, на линии судьбы и жизни, и будто снова ощутила прикосновение к напряжённым плечам, мягким коротким волосам на затылке, колючей щетине на подбородке… Медовый поцелуй точно нужно внести в список запрещённого оружия, парализующего волю и одурманивающего мозг.
Нелли встала, прошлась по комнате, нервно покусывая ноготь на пальце, постучала кулаком по лбу, возвращая чёткость воспоминаниям. Резко остановилась. Что она вчера несла? Какой бред! Притворялась опытной искушённой нимфоманкой, припоминала соблазнённых ею мужчин. Позорище-то какое! Как ей вообще пришло в голову использовать этот вульгарный жест с поглаживанием бедра? Она посмотрела на свою ногу, как на опасное, ядовитое и, возможно, заражённое бешенством животное. Не ожидала таких выкрутасов от собственной конечности. Какой дешёвый трюк! Как он вообще клюнул на это, а не рассмеялся ей в лицо?
Нелли приняла душ, натянула первую попавшуюся одежду, расчесала морковную шевелюру. К яркости цвета она и сама ещё не привыкла, хотя к её веснушкам расцветка подходила идеально, если бы не ядовитая «неоновость», то вполне сошла бы за природный цвет. Совершая утренние процедуры, она то и дело возвращалась мыслями к поцелую, замирала на несколько секунд, а потом резко вздрагивала. Никак не могла вернуть себе спокойствие.
Спустившись на первый этаж, Нелли поздоровалась с Полиной Степановной и выглянула в окно. Алексей сидел за столом, на том самом месте, где вечером состоялось празднование дня рождения. Напротив него расположились незнакомые бородатые мужчины. Они пробовали мёд из прозрачных фасовочных контейнеров, принюхивались к открытой бутылке медовухи. Судя по движению усов — улыбались, довольные сделкой. Лёша выглядел немного уставшим, взлохмаченным, словно беспрестанно нервно трепал шевелюру, его улыбка ускользала, притаилась в углах губ, но не проявлялась полностью.
Он кивал, что-то говорил, а потом словно почувствовал, что за ним наблюдают, резко обернулся. Взгляд устремил на окно супружеской спальни, а не кухни, поэтому Нелли успела отпрянуть от стекла и остаться незамеченной. Не допив чай, она вышла на улицу через дверь веранды. Сейчас, когда взяток завершился, это застеклённое помещение превратилось в склад для отобранных рамок и вощины. Веранда не отапливалась, и уже сейчас после ночи в ней было заметно прохладнее, чем в остальной части дома.
К переменчивой погоде Комсомольского Нелли ещё не привыкла, но её вполне устраивали такие сюрпризы. Перепады температуры иногда достигали пятнадцати градусов, после студёного вечера мог случиться душный день. Обойдя дом, Нелли прошлась по саду между гудящих ульев и вышла к пирсу.
Эту часть берега она хорошо изучила. Немного дальше расположился ещё один дом, гораздо меньше по размерам «помещичьей усадьбы» Алексея и заметно запущенный, даже мрачноватый. Этот участок не оживляли яркие даданы и клумбы. Перекошенный забор местами отсутствовал, подворье заросло сорной травой, судя по всему, здание давно пустовало. Обычно Нелли обходила заброшку по большой дуге, дом выглядел как рассадник привидений или местной нечисти, но сегодня её настроение требовало новых эмоций, отличающихся от тех, что она никак не могла унять и подавить.
Протиснувшись в дыру между деревянных досок, Нелли сделала пару шагов и прислушалась. Если тут и жили призраки, то сейчас они затаились, не спешили пугать и жалобно скулить. Она подняла палку с земли и прошлась вдоль дома, постукивая по цоколю. Дом не откликался на её вторжение ни дыханием, ни шорохами. Нелли простучала палкой по деревянной рассохшейся стене какого-то строения, судя по знакомой архитектуре — заброшенного омшаника. Несмотря на сиротливость этого места, ощущался запах мёда и слышался характерный гул. Нелли прижалась спиной к подогретой солнцем покатой стене, прикрыла глаза. Лёгкими касаниями пальцев прошлась от кисти к плечу и шее, вспоминая траекторию движения руки Алексея. Волнение не заставило себя долго ждать, в венах заштормило, колени подогнулись, она едва не застонала от яркости воспоминаний.
Почувствовав болезненный укол в лопатку, Нелли распахнула глаза, нахмурилась. Если тут и обитали призраки, вряд ли они бы стали так кусаться. За первым неприятным уколом последовало ещё несколько. Нелли резко оттолкнулась от стены и обернулась: в щелях между почерневшими от непогоды досками виднелись полосатые тельца ос. Она оглянулась, пытаясь рассмотреть свою спину, и похолодела: на её футболке сидело не меньше двух десятков насекомых. Они ползали, гудели, трепетали крылышками, но не улетали. От стены отделился целый рой ос, явно настроенных враждебно. В затылок будто кольнуло иголкой. Острой такой иголкой, и раскалённой. А потом снова и снова.
Нелли отбежала к забору и, не придумав ничего лучше, упала спиной прямо на траву. В первые секунды на неё обрушился град новых укусов, но почти сразу они прекратились, а потом она просто перестала чувствовать новые болезненные вспышки. Вся спина ощущалась, как гигантская огненная гематома: горящая и пульсирующая. Несколько метров Нелли проползла на коленях, потом поднялась и, отряхнув позеленевшие от травы штаны, протиснулась сквозь щель в заборе. Вдоль озера бежала, временами переходя на быструю ходьбу. Её шатало от боли, не покидало чувство, что вместо спины раскрытая рана, с торчащими наружу рёбрами и позвоночником.
