Я прижимаюсь к его груди, прикрывая глаза. Пытаюсь прогнать прочь вспыхнувшую в груди тревогу. Все ведь хорошо. Все идет так, как надо. Дима хороший, с ним безопасно и легко. И это то, что мне нужно.
В этот момент мимо нас прошла толпа гостей. Мое сердце вдруг стало грохотать о ребра. Так быстро и сильно, что к горлу подступила тошнота, а все тело изнутри затряслось. Я чувствовала, как горячие невидимые змейки ползут по спине, там, где был вырез платья. Словно кто-то жжет меня своим взглядом. Дима почувствовал мою тревогу. Отстранившись, посмотрел мне в глаза.
— Что-то случилось?
Я обернулась, но компания мужчин уже заходила в зал ресторана. На нас никто не смотрела.
Я прикрыла глаза, постаравшись успокоиться.
— Нет, — я поспешила освободиться из его рук. Мне вдруг стало так жарко, словно весь воздух исчез, и в мои легкие больше не попадало и капли кислорода.
Дима поверил моим словам.
— Идем внутрь, вот-вот начнется праздник, — он взял меня за руку и повел в зал.
Его хватка была крепкой и надежной. Так мне стало легче. Когда он рядом всегда проще воспринимать этот мир. Дима был высоким, и этот костюм смотрелся на нем очень стильно. Когда мы шли к обеденному залу мимо коридоров, где стены были выполнены из зеркал, я обратила внимание на то, как красиво мы смотрелись. И слова его матери взбудоражили меня. Женщина сама того не понимая, словно разбудила меня. Я не достойна его сына? Интересно чем? Если бы был жив мой отец, и оставался при прежнем положении, как бы она пела?
Я вдруг рассмеялась.
— Все хорошо? — спросил Дима и в этот момент мы вошли в зал.
Людей было несметное количество, а на сцену уже поднялся ведущий.
Я кивнула Диме. Мужчина провел меня к столику, на котором красовались наши имена. Шестаков помог устроиться на стуле.
— Сами, ты мне скажешь? По поводу чего улыбка?
Я дождалась момента, когда он усядется рядом и посмотрела на него в упор.
— Я согласна.
Он нахмурился.
— Что?
— Я согласна выйти за тебя, Шестаков.
* * *
Мне было жарко, и дико неуютно. Все так затянулось! Неинтересный концерт и выступление ведущего, непонятные для меня бизнес — движения. Я не понимала ничего, а отвлекать себя едой не выходило — аппетита не было совсем.
Особенно стало не комфортно, когда к столику подошла Эльвира Евгеньевна в компании эффектной блондинки. Как оказалось, это Агата, старая приятельница Димы. Не знаю, что их связывает, но девушка вела себя так, словно у них было нечто большее чем дружба.
— Не ожидал тебя здесь увидеть, — улыбнулся ей Дима, когда дама устроилась рядом с ним. Эльвира Евгеньевна в этот момент не сводила с меня высокомерного взгляда. Ее чуть заметная полуулыбка демонстрировала насмешку.
— Я здесь по делу. Мой мужчина, он будет строить вашу клинику. Твой отец уже обговорил с ним все детали, — дамочка накручивала локон на палец, не сводя внимательного взгляда с Шестакова.
Она мне не нравилась. И не потому, что это бывшая знакомая Димы и невесть какие отношения соединяли их. Она была хищницей. Такая откусит без зазрения совести. Шестаков слишком хорош для нее.
Отпив немного алкоголя, я подумала о том, что дамочка может быть той самой бывшей? Той, что разбила ему сердце… Хотя, возможно, я слишком много фантазирую.
— Агата, это моя невеста, — он повернулся ко мне. Девушка сделала вид, словно не слышит Диму.
— Ты красивый.
Он засмеялся, а я вспыхнула от злости. Даже так? Не стесняясь, не задумываясь о том, что рядом я?
— Да брось, я давно спорт бросил. Все на работе пропадаю…
Девушка положила ладонь на предплечье Димы.
— Ты жизни спасаешь, это намного круче, чем самые крепкие бицепцы, Шестаков.
Они начали смеяться, а я больше не могла терпеть этот бред. Поднялась из-за стола. Слишком резко, так, что бокалы затряслись.
— Простите, я на минутку, — улыбнулась как можно шире. Чувствовала себя идиоткой. Выбежав на улицу, спряталась за углом здания, в уютной беседке, где не было никого. Фу-х. Порывшись в сумочке, достала сигарету. Руки тряслись так сильно, что стало не по себе. Закурив, затянулась никотином. Прикрыла глаза. Черт, и когда моя жизнь станет нормальной? Когда я буду получаться удовольствие от всего, что происходит вокруг? Когда приму свое счастье и перестану терзать себя сомнениями? Посмотрела чуть в сторону. С другой стороны проезжей части, у соседнего ресторана стояла парочка влюбленных. Он перебирал ее волосы, а она обнимала его. Они смеялись и болтали о какой-то ерунде.
Отвела взгляд, почувствовав горечь. Кого я обманываю? У меня никогда не было такого. Мой первый опыт был отвратительным. О Стасе и его мерзостях я предпочитаю забыть как о страшном сне. Заур. Он казался мне героем, но даже с ним никогда не было легко. Наоборот — американские качели. Рядом с ним лишь сжигающая дотла страсть и боль, от которой хочется выть во всю глотку. От которой бежишь, и хватаешь все на своем пути, пытаясь забить ее, утолить хоть чем-то. Но не выходит. Да и не выйдет никогда.
А Дима. Он как тихая, спокойная гавань. Он хороший, просто замечательный. Но такая как я не достойна его.
Затушив сигарету, поняла, что уже долго отсутствую. К тому же некрасиво так поступать с Шестаковым. Выдохнув, поднялась обратно в зал. В этот момент на сцене выступала певица. Не помню ее имени, но, уверена, что слышала эту песню недавно по радио.
На танцполе кружили парочки, гости разбились по группкам. За одним столом обсуждали бизнес проекты, за другим собирали интриги и последние сплетни. Кое-как протиснулась между гостей к своему столу. Шестаков был на месте. Вот только Агата теперь сидела с другой стороны стола, рядом с высоким мужчиной. Я не видела его лица — он сидел ко мне спиной. Незнакомец был на моем месте, и рядом с ним лежал оставленный мной мобильный. Решив забрать свой гаджет и устроиться с другой стороны, по правую руку от Шестакова, я подошла к нему, и протянула руку к столу, забирая телефон. И в этот момент я увидела его ладонь, покоящуюся на столешнице. По спине пробежал холодок, а следующей секундой огненная волна разлилась по телу. Все инстинкты были на предельной готовности. Все во мне кричало: Это ОН. Его смуглая ладонь с длинными изящными пальцами убийцы. Его сильные руки, его профиль… и его запах. Он проник в мои легкие стоило мне сделать вдох. Это был взрыв, это был удар прямо в сердце. Налитые свинцом ноги не поддавались. Прижав к груди дрожащими руками телефон, я отскочила от него словно от огня. И, не слыша ничего вокруг, сорвалась к выходу.
— Самира! — прокричал за спиной Шестаков, и в этот момент у меня из глаз полились слезы.
Он нашел меня. Он здесь. Убийца и чудовище. Тот, кто разрушил мою жизнь, тот, кто желает этого снова.
