Книга Пленники Раздора, страница 100. Автор книги Алена Харитонова, Екатерина Казакова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Пленники Раздора»

Cтраница 100

Целитель замер рядом, готовый в любой миг подхватить обережника. Фебр огляделся. Он уже и забыл, каково это смотреть вокруг с высоты собственного роста, а не снизу вверх, лежа на лавке.

— Ну как? — со страхом спросил ратоборца выуч. — Может, ляжешь?

Тот в ответ покачал головой.

Он стоял, сколько хватило сил, и даже сделал ещё несколько трудных неуверенных шагов от лавки к стене. Этот путь показался мужчине самой долгой дорогой в жизни. А потом он позволил дотащить себя обратно до скамьи, заплетающимся языком велел Изечу спрятать костыль, стянул рубаху с портами и заснул, так и не успев поблагодарить волчицу.

94

В покое Главы Клёне было уютно. Она сидела за столом напротив отца и старательно, хотя ещё и не слишком быстро, чертила тонким писалом по бересте то, что диктовал Клесх.

— Молодец, — похвалил он. — Быстро учишься.

Девушка улыбнулась, и её строгое сосредоточенное лицо сразу преобразилось, похорошело.

— Что-то ты невеселая совсем, — заметил вскользь Клесх. — Случилось чего?

Она пожала плечами, не зная, что ему на это ответить. Что случилось? Ничего…

— Ты Фебра перестала навещать, — сказал Глава. — Почему?

Клёна опустила глаза:

— Я там в тягость…

Отчим усмехнулся:

— Это он тебе сказал?

— Нет! — тут же встрепенулась девушка. — Нет…

И добавила едва слышно:

— Но я же не дурочка. Я вижу.

Клесх откинулся на лавке:

— И что же ты видишь?

— Вижу, что не в радость я ему. Не нужна, — ответила она, с трудом выталкивая слова, потому что было стыдно и, потому что брала досада — зачем он принуждает её рассказывать о том, о чём даже думать горько?

— Не нужна и не в радость — не одно и то же, — спокойно сказал Глава. — Как ему тебе радоваться, если он себя обузой чувствует, калекой? Думаешь, просто такое в душу впустить? Он слабость выказывать не привык. А ты вокруг кошкой вьёшься. Но то ведь не дитя балованное — мужик, вой. Ты же, то ложку каши к губам поднести пытаешься, то напиться подать. Спасибо, что в пеленки не кутаешь.

Клёна сидела с глазами полными слёз.

— Он тебе пожаловался, да? — спросила она. — Об этом ты с ним говорил?

Отчим хмыкнул:

— Жаловаться обережники не умеют. А у меня других забот полон рот, чтобы ещё дела ваши сердечные обсуждать. С этим сами разбирайтесь.

Падчерица сидела с алыми, как брусника, щеками.

— Спрашивал я о Сером, о плене, о побеге, о Маре, — пояснил Глава.

Последние его слова больно ранили девушку. Фебр чуть жив был, а к нему с расспросами. И тут же она осадила сама себя — не ради пустого любопытства ведь допытывались.

— Что же мне делать теперь? — спросила падчерица.

— Ничего, — ответил невозмутимо Клесх. — Ничего не делать. Не кудахчи вокруг него. Он не цыпленок, да и ты не наседка. Дай парню в силу войти. Зачем тебе мужик немощный?

Клёна потупилась и глухо пробормотала:

— Не пойду больше туда…

— Вот же дуры вы — девки, Хранители прости! — сказал Глава в сердцах. — Разве я велел не ходить? Ходи, сколько вздумается. Только заботами не одолевай его. Пусть сам и ложку держит, и на ноги вставать сызнова учится. Упадёт — поднимется. Не в первый раз.

Девушка вздохнула и пересела на лавку к отчиму. Отчего-то вдруг захотелось стать снова ребёнком. И, словно ища защиты, Клёна уткнулась носом в мужское плечо и закрыла глаза. Вцепилась в Клесха обеими руками, прижалась всем телом. Он обнял. И в этих объятиях ей было уютно и спокойно.

95

Лесана склонилась над телегой, в которой лежал Тамир.

— Ну, как он? — спросил, подошедший Кресень.

Девушка пожала плечами. Колдун спал. Тонкие серебристые жилы бледно мерцали у него под кожей, руки были холодны, черты лица сделались резкими, как у старика, а седина в темных волосах блестела гуще, чем прежде.

— Не знаю, что с ним, — честно ответила обережница и повернулась к спутнику.

Кресень в простой рубахе с небогатой вышивкой по вороту, в видавших виды холщовых штанах, невзрачной свите и мятой шапке казался Лесане незнакомым чужином. Ещё десяток таких же «чужинов» ехал в обозе. Из-за непривычной одёжи и шапок, скрывающих короткостриженые волосы, девушка с трудом узнавала обережников, с коими была знакома ещё со времен учебы в крепости.

По счастью, самой девушки это лицедейство не коснулось. Ей снова рядиться в женские рубахи не пришлось и она единственная изо всех была одета ратоборцем. Остальные обережники облачились, кто в дорогие рубахи и свиты купцов, кто в льняную пестрядь простого люда. Со стороны поглядеть — обоз, как обоз. Едет народ, кто торговать, кто с оказией к родне, кто на отход или в город на мены. И ведет их всех девка-вой.

А между тем…

Чет — славутской ратоборец — разоделся в добротную свиту, даже гривну нацепил и ходил теперь важный, в шапке набекрень, иногда отвешивая подзатыльники парням-дружинникам, лучшие из коих ехали нынче вместе с Осенёнными. Обережники посмеивались в нарочно для странствия отпущенные бороды. Купец из Чета вышел видный — статный, самодовольный и заносчивый.

Лесане тоже было смешно, уж кого-кого а славутского воя она никогда прежде не подозревала в столь лихом лицедействе.

Хлад — суйлешский колдун, раздобывший, ему одному ведомо где, богато расшитую голошейку — едва держался, чтобы не хохотать от души, когда Чет начинал камлаться над кем-нибудь из, как он их называл, «холуев».

Да уж, ехали весело. Если б не Тамир. Из-за него Лесане было не до смеха. Из-за него и из-за сбежавшего Люта.

Чего уж душой кривить, не за ради травли волколака псами отправил Клесх обережников по городам и весям. Лесана объезжала сторожевые тройки, наказывая, чтобы собирались к отъезду: искали одёжу простую, но сношенную, отбирали ребят посмышленее из посадских, да укрепляли города, которые предстояло покинуть. Благо, облавы, устроенные при помощи Люта, дали хоть недолгое затишье, вынудили нечисть залечь по норам, подарили роздых и людям, и обережникам.

Глава решил оголить сторожевые тройки, отозвать воев в крепость. Теперь некому водить обозы между городами и весями. Ратоборцы их покинули, оставив заботы о насущном на целителей и колдунов. На обозы разбивались невеликие и шли каждый своим ходом.

Лесана вела десяток, но знала, что ныне со всех городов потянутся в Цитадель телеги, будто бы с простым людом, а на деле с ряжеными обережниками. И до последнего не будут знать ни волки, ни кровососы, что собирает крепость под свою руку воев. Будь хоть сто глаз у чащи, не разберут Ходящие — Охотники перед ними или простые путники.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация