Книга Пленники Раздора, страница 109. Автор книги Алена Харитонова, Екатерина Казакова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Пленники Раздора»

Cтраница 109

Колдуны переглянулись.

— Может, поговорить с ним? — спросил задумчиво Лашта.

— Поговорить? — Донатос покачал головой. — Будешь Даром взывать, убьёшь парня. Только ежели Ивор этот сам к нам потянется. А он, вон, молчит. Кажет лишь то, что от Тамира осталось.

Слова эти прозвучали резко и безжалостно.

— Навь на кровь тянется, — негромко произнесла Бьерга. — На живую. На Дар приходит. А скитается всегда поблизости от того места, где сгибла.

— Ещё не легче, — пробормотал на это Лашта.

Светла на своей лавке, будто в ответ на эти слова, снова расплакалась.

— Чего ты всё воешь? — спросил Донатос с досадой.

— Жалко мне вас… — ответила девка. — Лихое дело задумали.

Обережники переглянулись.

103

В Цитадели сделалось многолюдно. Матреле ещё ни разу не приходилось стряпать на такую ораву мужчин, каждый из которых ел за троих.

На поварне стряпухи, служки и молодшие выучи, приставленные в помощь, сбились с ног. Только и делали, что жарили, парили, тушили, томили, чистили, перебирали…

В мыльнях тоже хватало хлопот. Наноси воды, чтобы каждый мог омыться, натопи печи… Но и это не всё ещё. Пришлось спешно готовить ученическое крыло — приводить в порядок покойчики, набивать соломой тюфяки, носить дрова на истоп.

Ожила крепость. Такой стала, какой не бывала прежде. Всюду или парни крепкие, или мужики молодые. Куда ни пойдёшь — на воя наткнешься. Девки из приживалок расцвели. То ли дело — выучи, с которым словом обмолвиться не успеваешь, так они заняты. И совсем другое — неженатые взрослые парни, томящиеся со скуки.

Правда, чего душой кривить, мужики без дела — напасть похуже налётчиков. Но то, если просто мужики. А обережники совсем иное. От них лиха не будет и обиды тоже. Вот и прихорашивались девушки, и улыбались чаще обыкновенного.

Две лишь ходили хмурые. Лела, которая вовсе будто не умела радоваться. И Нелюба, которая радоваться разучилась. Приехал Ильгар. Столкнулись они во дворе, ратоборец будто даже обрадовался, сказал: «Здравствуй». Девушка же ответила заносчиво, мол, мира в дому. И дальше пошла. Думала, остановит, удержит. А обережник только проводил взглядом и в другую сторону отправился.

И гордячка проревела на плече у Клёны весь вечер. Жалко её было — сил нет! Да только ведь и у подружки с любовью не ладилось. Впрочем, она о том молчала. Стыдно было.

Прошло несколько дней. Прибыли в Цитадель оставшиеся несколько обозов с ратоборцами. Стало ещё шумнее, ещё веселее. Мужикам молодым — раздолье. Поесть, отоспаться… Служкам же и приживалам — новые хлопоты.

Закружилась Клёна. То одно, то другое, некогда присесть, некогда закручиниться. Но о Фебре думать не переставала. Каждый день, каждый оборот. А поплакать, душу в тоске отвести не получалось — спать валилась чуть живая от усталости.

Однажды она шла в кузню, несла мясницкий тесак, на лезвии у которого появилась кривая зазубрина. Матрела наказала попросить железных дел мастера зазубрину убрать, а тесак наточить.

Возле кузни оказалось многолюдно. Клёна сробела. Одни мужики! Не обидят, конечно, но ведь всё равно — насмешники. Впрочем, обережникам было не до девчонки. Они передавали из рук в руки железные колючки, разглядывали их, проверяли пальцами на остроту, смеялись.

— Это кто ж выдумал такое? — подбрасывая в ладони железку, спросил молодой темноволосый колдун с отчаянно прозрачными, будто слепыми глазами.

— Торень! — отозвался подмастерье из кузни. — Светом белым клянусь, он. Пришёл к Главе и давай железкой этой трясти, мол, а ежели б конь наступил?

Обережники хохотали.

— А Глава? — снова спросил черноволосый.

— Что — Глава? — весело отозвался кузнец. — Глава дуболомов высечь наказал, а потом накрутить таких железок два мешка. Вот и крутим без сна и отдыха. Хотя, какой им отдых, все равно на задницы присесть не могут.

И снова взрыв хохота.

Клёна не поняла, чему они так веселятся, протиснулась между широкими спинами, чувствуя себя совсем маленькой, и отдала кузнецу тесак.

Мужчины затихли. Глядели с любопытством. Девушка же боялась — начнут смеяться вместо Тореня над ней — такой тоненькой, но с тяжелым топором. Нет, промолчали. А когда она уже назад возвращалась, её догнал тот самый — с глазами настолько белыми, что они казались незрячими.

— Постой, красавица, — сказал он и улыбнулся.

— Что? — поглядела на него Клёна.

— Давай помогу, — предложил он.

Девушка прижала к груди тесак, словно незнакомый обережник мог отнять его силой, и помотала головой:

— Не надо. Сама.

— Так я ведь помочь только, — сказал он и добавил, будто в объяснение: — Тошно.

— Сама, — упрямо повторила Клёна, развернулась и почти бегом отправилась прочь.

Мужчина смотрел ей вслед с улыбкой.

Снова они увиделись в Башне целителей, куда Клёну отправила Матрела — отнести Русте и хворому вою трапезу. Лекарь, уж который день без остановки готовил чёрный, как дёготь, и зловонный отвар. Сливал его в бочонок и тот стоял, рассылая смрад чуть не на версту вокруг.

По счастью Фебр сидел на лавке, возле крыльца, а с ним рядом и давешний колдун, увидев девушку, он улыбнулся, но она поглядела строго и обратилась к Фебру:

— Меня вот… Матрела прислала. Поесть вам с Рустой принесла… — ей не хотелось, чтобы он думал, будто она сама нарушила собственное же обещание — не ходить к нему, покуда не позовёт.

— Спасибо, птичка, — ответил Фебр, а мужчина, сидевший рядом с ним, промолчал, но глядел тепло.

Клёна смутилась и заторопилась. Отнесла корзину наверх, после чего ушла, не оглядываясь.

Велеш повернулся к другу:

— Красивая какая! — сказал колдун с восхищением. — Тебе обед в корзинке носит, а мне не доверила себя даже до поварни проводить.

Фебр кивнул:

— Она с характером.

Обережник в ответ на это хмыкнул:

— Так это из-за неё Нурлиса тебя козлом безногим называет?

— Чего? — дёрнулся вой.

Будь у Фебра обе ноги целы, вскочил бы, как ужаленный, а так, лишь подпрыгнул слегка.

Наузник усмехнулся и хлопнул друга по плечу:

— Повезло тебе, что бабка нынче редко из каморки своей выползает. Не то наслушался бы. Она едва не каждому, кто к ней заходит, рассказывает, как ты «козёл безногий над девочкой измываешься». И добавляет, мол, лучше бы Ихтор тебе вместо ноги другое что оттяпал.

У ратоборца на скулах обозначились желваки, а Велеш беззлобно рассмеялся:

— Ну уж, осерчал. Не держи сердца, не тебя одного она полощет. Меня увидела, говорит: «У, страхолюдина рыбьеглазая, опять ты тут?» Аж от сердца отлегло. Я ведь думал — померла.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация