Он кивнул девушке на стоящий возле огромного окна диван. Эледа переместилась в зону отдыха и вопросительно улыбнулась.
— Даже больше скажу, мисс Ховерс, — продолжил мужчина. — У меня для вас крайне приятные новости, — агент Ленгли взял планшет и передал его собеседнице: — Читайте.
Девушка пробежала глазами по строчкам приказов:
«В связи с информацией, переданной директором по исследованиям и разработкам Ишидо Римицу, приказываю:
1. Присвоить фигуранту расследования N1b895-96 Айе Геллан кодовое название «Объект Фиалка».
Первый заместитель директора Службы Безопасности Аарон Уолш».
«Приказываю:
создать рабочую группу «Ключ» по исследованию и возврату объекта Фиалка;
назначить старшим группы «Ключ» специального представителя СБ при совете директоров Джеда Ленгли.
Первый заместитель директора Службы Безопасности Аарон Уолш».
— И что?
— Я ведь говорил, что пробил твою версию. Дальше читай, — сказал Ленгли.
«…Откомандировать младшего агента-аналитика Эледу Ховерс в рабочую группу «Ключ» до последующих указаний.
Заместитель руководителя контрразведки секторального объединения…»
«…Назначить младшего агента-аналитика Эледу Ховерс ответственным секретарем рабочей группы «Ключ».
Руководитель группы Джед Ленгли».
Эледа подняла полный удивления взгляд на собеседника. Он, довольный произведенным эффектом, развел руками:
— Так что теперь я вроде как твое непосредственное руководство, — вырвавшийся у него смешок был вполне искренним. — Поэтому, вот — ознакомься со списком начальников отделов и подразделений. Через полчаса нужно собрать их здесь на короткое совещание. Кто не сможет явиться лично, пусть присутствует по связи. Я представлю тебя, обозначу задачи, после чего начнем работу.
Эледа открыла на планшете уже подготовленный файл со списком фамилий и должностей. Начальник архива. С этим ясно, значит, Джед решил собрать все данные по мисс Геллан. Начальник рейдерского управления. Тоже понятно — Винс-то в рейде. Старший каратель, начальник отдела биотехнологий, начальник аналитического отдела, начальник медлаборатории, начальник отдела криминальной экспертизы, начальник службы содержания и этапирования заключенных. Хм. А этот зачем?
— Вопросы? — спросил Джед.
— Никаких, — спокойно ответила девушка. — Через полчаса можно будет начинать совещание.
— Занимайся, — с этими словами он нажал кнопку селектора и сказал секретарше: — Миссис Лауф, проводите мисс Ховерс в её новый кабинет.
* * *
Бригада рассредоточилась в просторном холле старого бизнес-центра. Здесь из пустой шахты лифта тянуло ледяным сквозняком, а высоченные потолки подпирали массивные квадратные колонны, на одной из которых был жирным черным маркером нарисован похабный комикс.
Бойцы Батыя — отребье, набранное им по всему сектору на щедрый призыв поубивать-пограбить — от скуки разглядывали настенное подростковое творчество, а сам Батый задумчиво сверлил глазами размашистую надпись, сделанную на стене баллончиком: «Здесь я присунул Джессике Вилс!»
Надпись была такая старая и поблекшая, что было ясно — тот, кто её сделал, уже вряд ли способен присунуть хоть кому-то.
— Батый, — подошел к старшему его помощник — молодой парень чикано. — А не знаешь, долго ждать ещё?
Парень недавно побрился наголо и теперь с непривычки отчаянно зяб даже в плотной вязаной шапке.
— Не знаю, — ответил Батый. — Выходим по сигналу. Чё, околел?
— Да пробежаться б уже… — признался помощник, обхватывая себя за плечи.
— Пробежишься, — успокоил его Батый, и в узких глазах промелькнула насмешка.
Еще пару недель назад у парня вся башка была в дредах, похожих на сосиски, слепленные из говна и волос. Ушлый, мельком увидев эту «красоту», сказал в обычной своей флегматичной манере:
— Мои люди должны выглядеть, как люди, должны вести себя, как люди, должны говорить, как люди. Именно это отличает моих людей от всех остальных и в первую очередь от кусков патлатого говна, шароёбящегося по сектору.
На следующий день парень обрил голову, а мешковатые штаны с обвисшей, словно обосранной, ширинкой сменил на джинсы. Ушлый этого даже не заметил. Ему-то какое дело до всякой мелочевки. А вот Батый решил к парню приглядеться, коли уж тот оказался таким понятливым. В итоге сегодня взял с собой. Помощник, когда имеешь дело с наспех набранным сбродом, нужен непременно.
— Батый, — снова окликнул чикано. — А за что мы вдруг на этих пошли? Они ведь долю заносили, как по часам, не косячили. С чего вдруг? Не, если не мое дело, вопрос снят…
Парень вскинул смуглые ладони, давая понять, что интересуется исключительно с целью понимания текущего момента. Сообразительный, любознательный, с мозгами… Ум надо стимулировать, чтобы работал. Поэтому Батый взглядом показал на облезлую стену напротив:
— Видишь, чего написано?
Парень удивленно кивнул, не улавливая связи.
— Так вот, амиго. В этой жизни надо четко понимать, кому можно, а кому нельзя присовывать. После чего очень осторожно делиться своей радостью с окружающим миром. Кое-кто решил, будто у него может получиться присунуть Ушлому. А в итоге сейчас мы будем присовывать всем, у кого мелькнула подобная абсурдная мысль. И присовывать будем так глубоко и долго, чтобы слышал весь сектор. Нам даже надписи делать не придется, и без этого каждый будет знать — как, когда, кому. А вот за что конкретно, — со значением сказал Батый, — не твоего ума дело. Просто запомни, твой бонза — не Джессика Вилс.
В этот момент у него на поясе зашуршала рация.
— Ну, хорош жопы чесать. На выход, — приказал старший. — Валить всех, кто в здании.
* * *
Снег прекратился, и на смену ему медленно заступили не туман, не дождь, а заморозки. Холодало ощутимо и быстро. К вечеру, если так пойдет, слякотная каша под ногами застынет и превратится в неровную корку. Уже сейчас было видно, как вода в лужах затягивается морщинистым ледком.
Впрочем, трое мужчин, стоящих за углом двухэтажной постройки, не мерзли. Винсент оглядел свою группу. Ирвин с Кемпом играли в «камень, ножницы, бумага» на щелбаны. А вот новичок — тот явно нервничал. Винс кивнул Ирвину, как раз выкинувшему ножницы на бумагу, и показал взглядом на Рекса. Друг кивнул в ответ, мол, сам уже заметил и принял к сведению.
У бойца может быть какой угодно опыт работы в чистой зоне, и какая угодно подготовка, но, первый раз оказавшись в черном секторе, теряются все. Это не столько страх в прямом его понимании, сколько непривычное осознание собственной уязвимости и роковой ответственности за каждый шаг. Облажаешься здесь — не вытащат. Помощь может опоздать или не прийти вовсе. Если подстрелят, рассчитывать придется только на себя и содержимое аптечки. Не будет ни докторов (кроме уличных), ни медицинского вертолета, ни быстрой доставки в лучший госпиталь.
