— Старая радует.
— Принято. Растолкуй девушке вкратце, что же она на самом деле вспомнила. Всё, что знаешь.
Айя медленно убрала руку от оружия. И вопросительно посмотрела на Цифирь. Тот быстрым движением вытер потный лоб, после чего заговорил:
— Была… да и есть такая корпорация «Мариянетти». Специализация — биологическое оружие. И был, вот, к счастью, именно был в ней некий Дерек Вулкинс, он же — Гений Смерти. В натуре Гений — на стыке дисциплин всегда работал, — на этих словах Цифрыч почему-то поёжился. — Во время непоняток в Зета-центре погиб. Ну, официально пропал без вести вместе со всеми, кто там работал. История с Зета-центром случилась пять лет назад. А ты ровно четыре года, как отучилась в том своём интернате и, если над тобой работали психоинжинеры, то как раз год им и нужен, чтоб довести тебя ту — прежнюю — до списания. По времени всё сходится. Ты вспомнила и Дерека, и внутренний логотип лаборатории, и даже шлюз Зета-центра, а он уникальный был — все остальные такой фигней не страдают. Так что… — хакер развел руками.
Керро тихо посмеивался, глядя на ошарашенную Айку, а та хлопала глазами, забыв про лежащие перед ней на столе три десятки, которые так и не взяла.
— Кстати, стоит она ровно пять. — Рейдер с явным удовольствием полюбовался на лица обоих — и рассказчика, и слушательницы, после чего пояснил: — Больше в мой спец-кейс не влезет.
— А ты два возьми, — сорвалось у девушки с языка.
Керро и Цифирь переглянулись и расхохотались. Обстановка, еще несколько минут назад накалённая до предела, заметно разрядилась.
Рейдер вытащил из внутреннего кармана куртки толстую пачку купюр и протянул хакеру:
— В счёт твоей доли. На непредвиденные расходы.
Даже несмотря на картинно невозмутимый вид Цифрыча, Айя поняла, что держать в руках такую прорву денег ему явно непривычно. Девушка тем временем тронула Керро за плечо и тихо-тихо, чтобы слышал только он, спросила:
— Керро, здесь есть душ? Я четыре дня нормально не мылась…
— Только быстро. Здесь лучше не задерживаться, — так же тихо ответил он и повернулся к хакеру: — Цифрыч, выпьем чутка?
Айя поспешила к двери в санузел. Туда, где находился водопровод. И душ. И полотенца. И мыло. Пускай там было холодно и не очень чисто, пускай мыться приходилось впопыхах, даже так это всё равно оказалось наслаждением.
Вода из душа текла, конечно, не самая горячая, но она текла! А тесная кабинка оказалась просто углом с водостоком в полу, отделенным от остального санузла рваной пластиковой занавеской. Хорошо-то как…
Торопливо намыливаясь, девушка думала, что здесь, — в черном секторе, — особенно после того, что она о себе узнала, логичнее всего мыться, обставившись минными растяжками и пулемётными гнездами. До чего ж непросто-то всё… Вот почему в жизни так мало радостей и так много всякого дерьма?
* * *
Волосы были еще слегка влажные, и Айка спрятала их под шапку. Снимет, на голове будет такой же бардак, как и внутри. Хотя нет, внутри был не бардак, а настоящее месиво. И такое долгожданное, но быстрое плескание в душе сумбур в мыслях только усугубило. Однако именно сейчас, оттеснив в сторону все более или менее своевременные мысли, мозг сверлило… любопытство.
— Керро, а что это у Цифрыча за кубик такой? — Айя, впервые увидев этот кубик, почему-то сразу вспомнила черно-белое изображение трех девушек за высокой мрачной колоннадой разрушенного здания. — У таких, как он, своя Удача?
— Ну, спросила, — усмехнулся Керро, не сбавляя шага. — Цифроголовых понять — как… — он замялся, подбирая сравнение, — как в центр корпзоны пролезть. — Потом помолчал и добавил: — Про рейдеров говорят примерно так же.
— Хм… там ведь были степени двойки на гранях… А что бы ты делал, выпади ему другая цифра? Например, шестнадцать или четыре?
— Ничего. А выпало бы два — застрелил, — Керро не стал мучить спутницу паузами. — Я его за язык не тянул Цифрой клясться.
— Там у каждого числа какое-то определенное значение? — уточнила Айка, пытаясь разобраться в логике немудреного ритуала, и тут же перебила сама себя: — А! Я, кажется, поняла! Цифра шестьдесят четыре эквивалентна шести точкам, потому что максимальная на кубике. Так?
— Цифроголовой стань, они с тобой поделятся, — пожал плечами собеседник. — А так, если выпадает шестьдесят четыре — значит, Цифра подтверждает, если два — опровергает. Остальное — «сам решай». Цифрыч зря испугался. Я, конечно, дернулся, когда про Зета-центр понял, но валить его и в мыслях не было.
— Но если бы выпала двойка, всё равно бы убил? Даже несмотря на то, что не собирался?
— Я его за язык не тянул, — повторил Керро.
— А чего он вообще так испугался? Ты ведь даже не пошевелился.
— У него к планшету беспроводной сканер мозга был подключен. Самопал, конечно, по долям не следит — так, общую интенсивность мышления ловит. Вообще на тебя был установлен, но и меня тоже краем ловил. Вот и поймал.
— А на меня-то зачем? — такого рода откровение Айку изрядно напрягло.
— Чтоб, если чего узнаешь, но не осознаешь, был шанс это заметить, — Керро пожал плечами. — Расслабься, это не детектор лжи. На тебе детектор использовать вообще глупо. Ты ведь даже не знаешь, что врать.
Некоторое время шли молча.
— У Цифрыча, значит, кубик… — осторожно заговорила девушка. — А если тебе самому нужно испытать удачу, что ты делаешь?..
Рейдер усмехнулся:
— Я не верю в удачу. Сегодня утром, например, нас вывела не удача, а план. Заранее продуманный.
Он свернул в узкий — не больше шага в ширину — проход между двумя старыми одноэтажными постройками. Подождал свою спутницу, пропустил ее вперед и чуть повозился, ставя на землю небольшую коробочку, которую присыпал мелкими камнями и мусором. Двинулись дальше — вглубь частично обрушенного здания, где свернули в неброский закуток под опасно накренившейся лестницей. Там Керро отрыл в груде мусора пластиковый контейнер, откуда вытащил спальный мешок и пенополиэтиленовый коврик.
— Мы не на твою лежку? — удивилась девушка.
— Нет. Слишком долго там зависали, кто-нибудь мог и засечь уже.
Он помолчал, потом продолжил:
— Слушай, день был непростой и я вымотался. Ты наверняка тоже. И тебе завтра с утра отвечать, что ты решила. Больше времени на раздумья дать не могу.
— Я понимаю, — сказала девушка и добавила: — Завтра я всё скажу.
* * *
Комната, где они уединились, была небольшая, располагающая к интиму — приглушенный свет, широкая кровать, бежевые обои, откровенные фотографии в разномастных рамках, тёмные тяжелые портьеры, драпирующие углубление в стене, где обнажалась красная кирпичная кладка… Томно, чувственно, но при том без явной похабщины.
